Мыши Наталии Моосгабр - Фукс Ладислав (книги TXT) 📗
– Но я не смогу, – госпожа Линпек в черном траурном платье на стуле у стены снова опустила голову в ладони, и ее черная шляпа немного съехала набок, – я не смогу, у меня слабые нервы, да-да. Раз я потеряла все, – захлебывалась она рыданиями, держа голову в ладонях, – куплю себе гроб с венком, а потом брошусь, как я говорила, под поезд. Когда я представляю себе, что это за смерть, – зарыдала она снова, – как этот поезд скрипит… я снова теряю сознание…
– Что ж, госпожа Линпек, – довольно решительно сказала госпожа Кнорринг за столом и высоко подняла голову, – здесь госпожа Моосгабр. Она была у вас, выясняла и теперь скажет, что она по этому поводу думает. – И госпожа Кнорринг, посмотрев на госпожу Моосгабр, кивнула.
– Я была, – кивнула госпожа Моосгабр, она все еще едва переводила дыхание, но говорила довольно спокойно, – я была, все выяснила и теперь скажу. Под поезд вы в самом деле не бросайтесь, – сказала она госпоже Линпек, – как вы помните, один раз на перроне я вас уже отговаривала от этого, и госпожа Кральц тоже. Вы же знаете, как скрежещет поезд, сами это говорите.
– Госпожа Линпек, – сказал господин Ротт в передней двери, – под поезд вы не броситесь, похоже, вам уже лучше. Ваш обморок от одной мысли, что вы броситесь под поезд, купите себе гроб и через два дня будут ваши похороны, уже прошел. Здесь на окне мы оставляем кувшин, если вам снова станет плохо, господин Ландл мокрым платком вытрет вам лоб. Мадам, – сказал он госпоже Кнорринг за письменным столом, – позвольте мне и нашему милому глупому Кефру удалиться и подготовить для вас сведения об Обероне Фелсахе.
– Бон, – кивнула госпожа Кнорринг, – подготовьте сведения об Обероне Фелсахе и принесите. – И господа Ротт и Кефр поклонились, прошли в переднюю дверь и закрыли ее за собой.
– И я бы тоже уточнил кое-что, – отозвался господин Смирш за машинкой, – коль вы, мадам, просите госпожу Моосгабр рассказать нам обо всем, не стоит ли позвать…
– Апропо, – кивнула госпожа Кнорринг и протянула руку к ящику стола, – позовите.
Господин Ландл подошел к двери в зал ожидания и, открыв ее, позвал… и сию же минуту в канцелярию вошел блондинчик в зеленом свитерке.
– Добрый день, – сказал он и остановился у двери.
– Что ж, начнем, – сказала после минутного молчания госпожа Кнорринг, протянула руку к ящику стола, и на нем появились ноты, – начнем. Госпожа Линпек жалуется, – госпожа Кнорринг посмотрела в ноты, – что не может купить мальчику зимнее пальто, шапку и лыжи, что муж не платит ей алиментов, что этот человек исходит злобой и терзает ее и мальчика. Госпожа Моосгабр, – госпожа Кнорринг оторвала глаза от нот, – вынесите свой приговор. Вынесите его здесь перед госпожой Линпек и перед мальчиком, пусть все знают, что секретов у нас нет.
– Госпожа Моосгабр – большая специалистка, – вмешалась вдруг в разговор госпожа Линпек и ухоженными ногтями коснулась своей черной шляпы, сильно съехавшей набок. Ее голос уже не звучал столь отчаянно, и она сама не была так бледна, как поначалу, а возможно, такое впечатление создавало ее черное траурное платье, – госпожа Моосгабр посвящена во все. И в то, что я не могу купить мальчику зимнего пальто, шапки и лыж, и в то, что мой муж не платит алиментов, исходит злобой и терзает меня и мальчика, который возит по перрону тележку и продает с нее. И что к расхищению посылок он не имеет никакого отношения, что это все проделки самой Клаудингер и ее шайки и что они хотели бы втянуть в это дело мальчика. Оговорить его с расчетом на то, что он озорничает в школе. Они думают, раз он озорничает в школе, то, значит, может и воровать посылки. И госпожа Моосгабр знает, как я несчастна и как хочу броситься под поезд и купить себе гроб с венком.
– Это правда, – кивнула госпожа Моосгабр на скамье, – госпожа Линпек несчастна. Мальчик ее мучит, она хочет броситься под поезд, но я отговаривала ее от этого, так же как и наша привратница, как и господин Ротт сейчас. Я только не знала, что она хочет купить гроб с венком и что муж так терзает ее. Этого госпожа Линпек мне вроде не говорила. Но что мальчик участвовал в расхищении посылок – я не установила.
– Вот видите, – воскликнула госпожа Линпек голосом высоким, как у дрозда, и прошлась ладонью по щеке, – видите. Госпожа Моосгабр, благодарю вас за ваше решение, – воскликнула она, и глаза ее засветились, – я с первой минуты знала, что вы специалистка, и та мадам, что была с вами, мадам привратница тоже, только вы главная, тогда как она просто сопровождала вас, а это разные задачи.
– Хорошо, – кивнула госпожа Кнорринг и посмотрела в ноты, – но госпожа Моосгабр скажет нам, что она установила еще.
– Еще, – кивнула госпожа Моосгабр, – еще я установила, что у госпожи Линпек прекрасный киоск в подземке на перроне «Центральное кладбище» и что работы у нее сверх головы, люди покупают, главным образом, пиво, лимонад, часто – открытки, на которых потом пишут в подземном ресторане, где любят бывать больше, чем в подобных местах на поверхности. Мальчик… – госпожа Моосгабр на скамье повернулась к задней двери, потому что блондинчик в зеленом свитерке все еще стоял там, – он торгует на перроне с тележки после шести вечера и любит больше всего медовик. Муж не платит мадам Линпек али… он водолаз, вытаскивает из-под воды лодки, песок и другие потопленные вещи. А мадам, – госпожа Моосгабр посмотрела на госпожу Линпек, сидевшую на стуле у стены и слушавшую ее с вниманием и восторгом, – она артистка. Играла в театре, в театре… как он называется…
– «Тетрабиблос», – улыбнулась госпожа Линпек любезно, – «Тетрабиблос».
– Хорошо, – вмешалась госпожа Кнорринг и снова посмотрела в ноты. – «Тетрабиблос» близ Академии музыки, и играют там старые и новые пьесы.
– Недавно я смотрел там «Порчу» Татрмана Лупла, – сказал господин Смирш за машинкой, – там и танцы есть.
– Танцы, – кивнула госпожа Кнорринг, – но пусть госпожа Моосгабр нам еще скажет, как мальчик проявляет себя.
– Как он проявляет себя, – кивнула госпожа Моосгабр на скамье и снова обернулась к задней двери, где по-прежнему стоял блондинчик в зеленом свитерке, – да, он проявляет себя. Он часто говорит сам с собой, как будто говорит с кем-то другим, но таких людей, пожалуй, много. Ему снится, что он летает, и ему это нравится, поэтому он обожает кататься на лифте. Ну и еще он любит огонь.
– Любит огонь? – Господин Смирш поднял взор.
– Огонь, – кивнула госпожа Моосгабр, – но разжигает его только летом в поле.
– Вот видите, – воскликнула госпожа Линпек и холеными пальцами поправила шляпу на голове, – видите. Госпожа Моосгабр говорит чистую правду. Но почему я не могу жить спокойно, – она снова поправила шляпу, – почему все время его у меня отбирают? Один раз муж, который загубил мою жизнь, потому что исходит злобой, в другой раз тоже муж, потому что не платит алиментов, в третий – мальчика подозревают в расхищении посылок, и я уж не знаю, в чем еще. Эта шляпа, – покачала головой госпожа Линпек, – у меня все время съезжает.
– Хорошо, – кивнула госпожа Кнорринг за столом и посмотрела на господина Смирша за пишущей машинкой и на Ландла у оконных решеток, – хорошо. Перейдем теперь ко второму вопросу. Об этом втором вопросе госпожа Моосгабр еще не слышала, он здесь обсуждался перед ее приходом. Апропо, госпожа Линпек, вы говорите, что ваш мальчик перевел через улицу даму и что за этот добрый поступок был вознагражден.
– Он перевел даму и был вознагражден медовиком из кондитерской, – госпожа Линпек теперь вдруг совсем сняла с головы черную шляпу и поправила завивку, – расскажи. Расскажи, – повернулась она к мальчику у двери, и ее голос звучал несколько странно, – расскажи, как все было.
– Одна старая дама остановила меня на перекрестке у «Подсолнечника», – сказал блондинчик у двери и таинственно улыбнулся, – и попросила, чтобы я перевел ее через улицу, потому что она плохо видит. И что, если я переведу ее, она угостит меня чем-нибудь вкусненьким. Поэтому я перевел ее и спросил, что она мне даст. Она сказала, что сперва должна купить то, что даст. Я спросил, не шоколадные ли это будут трубочки, а она ответила, что, если я расскажу ей, как озорничаю в школе, она купит мне что-нибудь и получше. Медовик.
