Беда - Шмидт Гэри (серия книг .TXT) 📗
– Нет, спасибо, – ответил Санборн. Он по-прежнему облизывался, думая, наверно, о своем омлете из четырех яиц и о том, не попросить ли в придачу к бекону еще и сосиску.
– Если будете хорошо работать, завтрак и обед за мой счет.
Генри покачал головой.
– Нам некогда. Надо добраться до Катадина.
– Понятно. Залезть туда хотите?
– Ага, – отозвался Санборн, которому явно не терпелось спровадить Майка обратно к плите.
– Я возьмусь, – сказал Чэй.
Санборн с Генри посмотрели на него.
– Отлично, – сказал Майк.
– А я против! – воскликнул Санборн.
– Пойду принесу аптечку, – сказал Майк и ушел на кухню.
– Я не собираюсь весь день складывать дрова, – заявил Санборн.
– Я тебя и не заставляю.
– Так зачем же ты сказал, что возьмешься? Если ты будешь складывать дрова, нам придется торчать тут и ждать, пока ты закончишь.
– Он это и без тебя знает, – вмешался Генри.
– Тогда мы позавтракаем – и вперед, – сказал Санборн. – А ты можешь тут горбатиться хоть до седьмого пота, дело твое.
– Никто не посадит в машину двух обормотов с собакой, – сказал Генри. – Мы в этом вчера убедились.
– Между прочим, один из нас знал это задолго до того, как второй притащил собаку.
Вернулся Майк с перевязочными материалами.
– А вы можете отличить дубовые дрова от сосновых, ребята? – Генри с Санборном помотали головами. – Вы вообще когда-нибудь дрова кололи? – Опять тот же ответ. – Ладно. Если вы двое решите присоединиться, я вам покажу. Посмотрим, как оно пойдет. Рану можешь перевязать вон там. А вот тебе антисептическая мазь.
Чэй пошел следом за Майком в туалет. Санборн перегнулся через стол.
– Слушай, нельзя терять целый день! Надо уходить, даже если придется топать пешком до самого Катадина.
– Он считает, что мы не справимся, – сказал Генри.
– Кто? Майк? Конечно, он считает, что мы не справимся.
Я в жизни не расколол ни одного полена. Ты, кстати, тоже.
Генри покачал головой.
– Да не Майк.
Санборн плюхнулся обратно на свой стул.
– А ты должен доказать ему, что справишься.
– Ничего я не должен.
– Должен, должен. И поэтому мы будем целый день складывать поленницу за «Рестораном Майка», вместо того чтобы ехать на Катадин. Ну ты и придурок!
– Я тоже тебя люблю, Санборн.
– Придурок.
После возвращения Чэя они почти не разговаривали, и скоро Майк принес Санборну омлет из четырех яиц, а Генри – глазунью из двух. Но Чэю Майк принес омлет, на который ушло добрых полдесятка яиц, – его края были вровень с краями тарелки, а под ним скрывались еще и сосиски. «Для работы надо иметь прослойку между кожей и костями», – сказал Майк. Генри подумал, что такой порцией можно было бы накормить всю их компанию вместе с Чернухой, но Чэй управился со своим завтраком без всякого труда.
Он закончил, когда Майк вернулся с беконом для Чернухи и счетом для Генри и Санборна.
– Нужен или нет? – спросил он, кивая на счет. И протянул Генри пакет из оберточной бумаги, на которой уже проступили пятна жира.
Генри взял пакет и посмотрел на Санборна.
– Мы тоже решили поработать, – сказал он.
Чэй промолчал. Он даже не оторвал глаз от тарелки, на которой к этому времени остался только последний кусочек сосиски.
Дверь в ресторан открылась.
– Ладно, ребята, кликните меня, когда будете готовы, и я вам покажу, что надо делать. Ну что, как настроение в такой солнечный денек?
Последняя фраза была адресована двум новым посетителям. Двум полицейским.
– Сразу поднимется, когда выпьем по чашечке твоего кофе, – ответил один из них.
Чэй поднял взгляд, замер на несколько секунд, а потом снова уставился на свою сосиску. Генри почувствовал его внезапный и всепоглощающий страх.
– Я гляжу, дровишек у тебя колоть не переколоть, – сказал другой полицейский.
– Ага. Вот нанял только что ребят, чтоб покололи и сложили.
– Этих? – спросил первый полицейский.
Их взгляды переместились на тех, о ком шла речь. Генри надеялся, что они не станут присматриваться к Чэю и у них не проснутся подозрения. Надо бы что-нибудь сказать, подумал он. Пусть знают, что они не нарушали никаких законов – в частности, того, который запрещает водить машину без прав.
– Здрасте, – сказал он.
Оба полицейских кивнули.
– Ну, где кофе? – спросил первый.
Когда Майк ушел за кофе, Чэй встал – медленно, – повернулся и зашагал к двери. Он шел так, словно у него вообще не было коленей. Генри с Санборном двинулись за ним.
– Вы там поосторожней, – сказал второй полицейский.
– Ладно, – ответил Генри и постарался принять как можно более беззаботный вид – или хотя бы шагать естественнее, чем это удавалось Чэю.
Когда они с Санборном вышли из ресторана, Чэй уже сидел в пикапе.
– Почему ты так странно шел? – спросил Санборн.
– Я шел нормально, – ответил Генри.
– Ты шел так, как будто тебе приспичило в уборную.
– Я так не шел.
– Отличное возражение. «Я так не шел». Что дальше? «Сам дурак»?
Чэй завел мотор.
Генри взглянул на Санборна, потом подошел к пикапу и жестом попросил Чэя опустить стекло.
– Куда ты собрался? – спросил он.
– Если хотите, садитесь.
– Мы же не расплатились. Если ты сейчас уедешь, как по-твоему, что Майк скажет этим полицейским?
Долгая пауза. Потом Чэй потянулся к зажиганию и выключил двигатель. Генри заметил, что рука у него дрожит.
– Пошли работать, – сказал Генри.
Чэй поднял на Генри глаза, и у него снова вырвался смешок.
И снова невеселый.
– Работать, говоришь? Когда ты в последний раз зарабатывал себе на хлеб?
– Спроси меня через несколько часов, – сказал Генри.
Он обошел машину и залез в кузов. Чернуха сидела и виляла хвостом, потому что ждала обещанного бекона со всем терпением, на какое только может быть способна собака. Генри разорвал пакет, и она с большим удовольствием доделала остальное.
Когда Чернуха покончила с беконом и вылизала бумагу, Генри спрыгнул из кузова на землю и услышал, как открылась и захлопнулась дверца со стороны водителя.
Как раз в этот миг полицейские вышли из ресторана.
Генри посмотрел на Чэя, который снова оцепенел и уперся взглядом себе под ноги.
– Пойдем, Чэй, – позвал он. – Слышишь? Пойдем.
Прихлебывая из стаканчиков кофе, полицейские проводили их глазами. Потом второй полицейский обогнул пикап Чэя и посмотрел на номер. Вернувшись к патрульному автомобилю, он поставил кофе на крышу, достал блокнот и что-то записал.
Вышел Майк, вытирая руки о фартук, и сетчатая дверь захлопнулась за ним сама по себе. Он встретил ребят у дровяной кучи – кучи, которая вдруг стала выглядеть неимоверно огромной, прямо-таки гигантской.
– Ну вот, – сказал он. – Значит, так. Поленницу будем складывать вон там. Видите, я вбил в землю два столбика? Между ними. Корой вверх. Чтоб было ровненько и аккуратненько, потому что мне не все равно, как это выглядит. Если попадется сосна, ее класть между другими столбиками – вон туда. – Майк повернулся к куче и вынул из нее поленце. – Видите? Она посветлее, желтоватая, и прожилки у нее прямые, и запах такой… сосновый. – Он протянул им поленце, и они послушно его понюхали. – Это годится только для туристов, которые ничего не соображают и думают, что если они раз в жизни запалили костерок под звездами, так им уж сам черт не брат. Колоть будем вон на той колоде. – Он посмотрел на Санборна. – Ну что, попробуешь первый?
Санборн пожал плечами. Вид у него был далеко не радостный.
Майк выбрал из кучи один чурбачок и взял колун, прислоненный к колоде.
– Это дуб. Видишь, для печки он слишком большой? Ставишь его сюда, на колоду, и… – Он размахнулся колуном, ударил чурбак по торцу, и тот вдруг превратился в две лежащие на земле половинки. Майк поднял глаза на Генри с Чэем. – Дуб всегда хорошо колется, – сказал он. – А вы, ребята, давайте-ка начинайте складывать. Все, что толще вот такого, – он показал руками, какой толщины должно быть правильное поленце, – кидайте сюда, колоть. Когда он устанет, меняйтесь. И прежде чем приступать, лучше возьмите свою собаку и привяжите вон там, в тенечке.
