Сердце – одинокий охотник - Маккалерс Карсон (книги бесплатно без TXT) 📗
– Ох уж этот Братишка, – сказала Этта.
– Мне теперь стыдно на улицу выйти, – заявила Хейзел.
Этта и Хейзел ушли в среднюю комнату и закрыли за собой дверь. Билл сидел у себя, в задней комнате. Мик не хотелось ни с кем разговаривать. Она стояла в передней и обдумывала то, что произошло.
Папины шаги смолкли.
– Сделал он это намеренно, – сказал папа. – Ведь не то чтобы мальчишка возился с ружьем и оно нечаянно выстрелило. Все, кто там был, говорят, что он целился.
– Интересно, когда к нам заявится миссис Уилсон? – заметила мама.
– Ну, она себя не заставит ждать, будь спокойна!
– Это уж точно.
Теперь, когда солнце зашло, погода снова стала холодной, как в ноябре. Жильцы вошли с веранды и расселись в гостиной, но никому не приходило в голову затопить камин. Свитер Мик висел тут же на вешалке, она надела его и съежилась, чтобы поскорей согреться. Она думала о Братишке, о том, как он сидит там в холодном домике на дереве. Он же верит каждому ее слову, но, ей-богу, он заслужил, чтобы его попугали. Противный мальчишка чуть не убил эту самую Бэби.
– Мик, неужели ты не догадываешься, где может быть Братишка? – спросил папа.
– Да где-нибудь недалеко.
Папа шагал с пустой пивной бутылкой в руке. Двигался он как слепой, и лицо у него блестело от пота.
– Бедный мальчуган боится домой прийти. Знай я, где он, у меня было бы спокойней на душе. Я ведь его никогда и пальцем не тронул. Чего же ему меня бояться?
Мик решила подождать еще часа полтора. К тому времени Братишка уже будет жалеть о том, что сделал. Она всегда могла с ним управиться и научить его уму-разуму.
Немного погодя в доме снова началась суматоха. Папа опять позвонил в больницу, чтобы узнать, как там Бэби, и через несколько минут раздался ответный звонок миссис Уилсон. Она сообщила, что хочет с ними поговорить и сейчас приедет.
Папа продолжал шагать по комнате как слепой. Он выпил еще три бутылки пива.
– Дело обернулось так, что она может высудить все, до последней нитки. Взять ей с нас, правда, нечего, кроме дома, да и тот заложен. Но дело обернулось так, что она нас загонит в гроб.
Вдруг Мик пришла в голову новая мысль. А что, если Братишку и вправду будут судить, а потом запрут в тюрьму для малолетних преступников? А что, если миссис Уилсон отошлет его в исправительный дом? А что, если они действительно сделают с Братишкой какую-нибудь гадость? Ей очень хотелось побежать в домик на дереве, сесть там с Братишкой и сказать ему, чтобы он ничего не боялся. Ведь он такой худенький, маленький. И очень умный. Да она просто зарежет всякого, кто вздумает разлучить его с семьей! Ей до смерти хотелось и расцеловать его, и побить – так она его любила.
Но ей нельзя уйти, не зная, как повернется дело. С минуты на минуту появится миссис Уилсон, и Мик должна выяснить, каковы ее намерения. После этого она побежит и скажет Братишке, что ему наврала. А он уже получил свой урок, понял, что сам виноват.
К подъезду подкатило такси. Все молча, испуганно ждали на веранде. Миссис Уилсон вышла из такси с мистером Бренноном. Мик услышала, как папа нервно скрипнул зубами, когда эта пара поднималась по ступенькам. Старшие прошли в первую комнату, Мик последовала за ними и встала в дверях. Этта, Хейзел, Билл и жильцы предпочли держаться подальше.
– Я пришла, чтобы обсудить с вами то, что произошло, – заявила миссис Уилсон.
В передней комнате все было каким-то замызганным, неопрятным – Мик видела, что от взгляда мистера Бреннона ничего не укрылось.
Искалеченная целлулоидная кукла, бусы и прочий хлам, которым играл Ральф, были раскиданы по всему полу. На папином верстаке стояло пиво, а наволочки на кровати папы с мамой выглядели просто серыми.
Миссис Уилсон по-прежнему то снимала, то надевала на палец обручальное кольцо. Рядом с ней мистер Бреннон казался спокойным и молча сидел, закинув ногу за ногу. Щеки у него были иссиня-черные, и он был похож на гангстера из кинофильма. Мистер Бреннон, наверное, имеет против нее зуб. Он всегда с ней разговаривает грубо, не как с другими людьми. Наверное, заметил, как они с Братишкой слямзили у него со стойки пачку жевательной резинки. Мик его ненавидела.
– Говоря попросту, – заявила миссис Уилсон, – ваш мальчик намеренно выстрелил моей Бэби в голову.
Мик вышла на середину комнаты.
– Неправда, – сказала она. – Я при этом была. Братишка наводил ружье и на меня, и на Ральфа, и на всех вокруг. Просто, когда он целился в Бэби, палец у него случайно соскользнул. Я при этом была.
Мистер Бреннон потер нос и грустно на нее поглядел. Ух, как она его ненавидела!
– Я понимаю ваше состояние и поэтому сразу хочу перейти к делу, – сказала миссис Уилсон.
Мама звякнула связкой ключей, но папа сидел неподвижно, свесив тяжелые руки с колен.
– У Братишки и в мыслях не было в нее стрелять, – продолжала Мик. – Он просто…
Миссис Уилсон сдергивала и снова насаживала на палец кольцо.
– Обожди. Я все знаю. Я могу передать дело в суд и стребовать с вас все, что у вас есть, до последнего цента…
Папа по-прежнему сидел с застывшим лицом.
– Могу сказать одно, – вставил он. – Много вы у нас не высудите. Все, что у нас есть, – это…
– Нет, вы меня послушайте, – перебила его миссис Уилсон. – Я ведь не привела к вам адвоката и судиться не хочу. Мы с Бартоломью… с мистером Бренноном по дороге все обсудили и в общем согласны. Во-первых, я хочу поступить по чести и по совести, а во-вторых, не желаю, чтобы в ее годы имя Бэби трепали по каким-то хамским судам.
В комнате не слышно было ни звука, все сидели как прибитые. Только мистер Бренной вроде бы улыбнулся Мик, но в ответ она только строго на него покосилась.
Миссис Уилсон очень волновалась: когда она закуривала сигарету, рука у нее дрожала.
– Я не желаю с вами судиться и прочее. Все, чего я от вас требую, – это справедливости. Я не требую, чтобы вы платили за все слезы Бэби и за те страдания, которые она перенесла, пока ей не дали снотворное. Никакими деньгами за это не заплатишь. Я не требую, чтобы вы платили за урон ее карьере и крах всех наших планов на будущее. Несколько месяцев ей придется носить повязку. Она не сможет выступить на вечере, может, у нее даже останется небольшая лысина!
Миссис Уилсон и папа уставились друг на друга как загипнотизированные. Потом миссис Уилсон полезла в сумочку и достала листок бумаги.
– Вам придется заплатить только то, во что нам все это реально обойдется. За отдельную палату для Бэби в больнице и за отдельную сиделку, пока девочку не отпустят домой. Ну и разумеется, за операцию и по счету врачу. И я требую, чтобы с доктором расплатились немедленно! Кроме того, Бэби сбрили волосы, поэтому вы должны заплатить за перманент, для которого я возила ее в Атланту, потому что, когда волосы у нее отрастут, я опять ей сделаю перманент. И стоимость ее костюма плюс прочие мелкие расходы вроде этого. Я вам письменно перечислю все суммы, как только сама их буду знать. Я стараюсь вести себя с вами честно и порядочно, и вы должны заплатить мне все, как только я представлю счет.
Мама разгладила на коленях подол и коротко вздохнула.
– Мне кажется, что в общей палате, с детьми, ей будет лучше, чем в отдельной. Когда Мик болела воспалением легких… – сказала она.
– Я настаиваю на отдельной палате.
Мистер Бренной вытянул вперед свои белые короткопалые руки и покачал ими, словно они лежали на весах.
– Может, через день-другой Бэби сможет переехать в палату на двоих, к какому-нибудь другому ребенку, – продолжала мама.
Голос миссис Уилсон звучал непреклонно:
– Вы слышали, что я сказала. Раз ваш мальчик стрелял в мою Бэби, она должна иметь все удобства, пока не поправится.
– За вами, конечно, все права, – признал папа. – Видит бог, у нас сейчас нет ни гроша, но, может, мне удастся что-нибудь наскрести. Надо признаться, что вы не стараетесь злоупотреблять своим положением – спасибо хоть за это. Мы сделаем все, что сможем.