Виа Долороза - Парфенов Сергей (читаем книги онлайн .txt) 📗
Незадачливый клавишник оглянулся и, увидев притихших музыкантов, обступивших его полукругом, (те смотрели недобро, исподлобья), быстро оценил невыгодный для себя расклад. Как-то сразу поостыв, он решил за благо ретироваться. Под неодобрительными взглядами музыкантов, он молча спустился со сцены, но около двери все же обернулся и крикнул Таликову:
– А ты, кретин, сначала научись с людьми работать, а потом нормальных музыкантов приглашай… Пидор!
Таликов рванулся к выходу.
– Ах ты, гнида! Пасть порву!
Но Аркадий успел обхватить его за плечи.
– Стоп, стоп! – зашептал он с жаром, наваливаясь на Игоря грудью. – Если ты ему морду начистишь, дело этим не поправишь…
Игорь резко передернул плечами и легко высвободился из цепких объятий Аркадия. Отшвырнув его с какой-то свирепой, безудержной злостью (Аркадий чуть было не опрокинулся на дощатый пол сцены) прошипел в каком-то ненавидящем, булькающем удушье:
– И ты тоже катись с ним на хер! Запомни – подлецов надо учить! А иначе они очень быстро на шею садятся! Ясно тебе, защитник хренов? Так, что давай! Вдогонку… Канай отсюда!
Потому, с какой легкостью Игорь высвободился от его объятий и оттолкнул его, Аркадий вдруг понял, что Таликов, несмотря на своё отнюдь неатлетическое сложение, совсем не слабак. Ещё неизвестно, чем бы все закончилась эта драка, если б она началась, в изумлении понял он.
– Как хочешь! – произнес он как можно спокойнее. – Я просто подумал, что тебе клавишник понадобится….
– Не понадобится! – в ярости психанул Игорь. – Проваливай… Без тебя управимся!
– Ну и черт с тобой! – не стал больше сдерживаться Аркадий. – Прав был тот мудак – с людьми ты работать не умеешь!
Нервным, дергающимся шагом он вышел из ДК и направился к стоящей на парковке машине. Сев за руль, он завел двигатель и уже приготовился отъезжать, как в этот момент дверь Дворца культуры с пронзительным визгом хлопнула. Аркадий обернул голову и заметил, как от входа ДК к нему спешит Игорь Таликов.
– Аркадий! – махал он рукой на ходу. – Подожди!
Аркадий недовольно дернул головой, но мотор все же заглушил. Дверь машины открывать не стал, – покрутил ручку стеклоподъемника. Таликов подошел и нагнулся к опущенному стеклу.
– Слушай… Извини… Хреново получилось… Гастроли срываются… Я и завелся…
А сам смотрит виновато – взгляд куда-то в сторону, а в глазах тоска. Резман помолчал, думая что ответить, а затем произнес:
– Ладно… Клавишника я тебе достану… А литы у тебя есть?
Литами назывались печати министерства культуры на текстах песен. Такие проштампованные листочки давали право на публичное исполнение песен, но получить их оказывалось совсем не просто – обычно в министерстве внимательно смотрели не только на тексты, но и тщательно изучали весь репертуар автора, а у Игоря здесь судя по всему было далеко не все так безоблачно…
– Нет… Да, думаю, в Сибири их не спросят, – отмахнулся как от чего-то уже второстепенного Игорь. Резман тяжело вздохнул.
– Там не спросят, тут не спросят, а на третий раз так за задницу возьмут – мало не покажется… Пойдем! – он решительно вылез из автомобиля. Хлопнув дверцей, он запер машину на ключ и они с Игорем снова направились в ДК. Там Аркадий подошел к женщине-вахтеру, читавшей за столом перед входом журнал "Смена". Нацепил на лицо добродушную улыбку, он нагнулся над столом и спросил с елеем в голосе:
– Тетя Валя, я пару звоночков сделаю?
– Сделай, сделай, Аркаша, – пожилая вахтерша на секунду оторвалась от журнала и снисходительно посмотрела на него из-под своих массивных очков.
Резман снял трубку и принялся накручивать плексигласовый диск.
– Илья! – произнес он, услышав, как трубку на том конце сняли. – Привет! Это Аркадий Резман… Ты как – все еще в свободном полете? Тут есть один коллективчик неплохой, им клавишник грамотный нужен… На счет оплаты договоримся – ты меня знаешь, но они должны уезжать послезавтра на гастроли по Сибири… На сколько? Подожди, узнаю…
Аркадий обернулся к Таликову, прикрыв трубку ладонью.
– На сколько?
– На две недели…
– На две недели, – эхом повторил Резман. – Нормально? Но только к репетиции надо приступить сегодня… Да! Уже сейчас… Я за тобой сейчас заеду, будь дома. Договорились?
Положив трубку на место, он задумчиво почесал нос:
– Так! С клавишником разобрались… Теперь бы тебе литы сделать… Тексты песен у тебя есть?
– Есть… Дома… – кивнул Таликов.
– Вот и ладушки! – Аркадий достал из куртки потрепанную, коленкоровую записную книжицу и, пошуршав потемневшими, плотно исписанными страницами, принялся набирать следующий номер. – Вера Адамовна, это вас Аркадий Резман беспокоит… – в голосе у Аркадия опять появились приторно-медовые интонации. – Добрый день! Как ваше здоровьеце драгоценное? Вера Адамовна, если что-нибудь из лекарств нужно – без проблем…. Достанем! Как вы сказали? Сейчас запишу…
Он развернул блокнот на последнем листе и принялся на нем что-то быстро записывать.
– Вера Адамовна, завтра же сделаем! Обещаю! Кстати, можем заодно организовать вам небольшой концертик во время перерыва… Как всегда – бесплатно! Нет! Ну что вы, Вера Адамовна… Никакой попсы, только хорошая, добрая лирика… Помните, года два назад была такая популярная песня "Чистопрудный бульвар"? Так вот тот же исполнитель! Да? Замечательно! Значит завтра мы у вас в 12-30… Как штык! Всё Верочка Адамовна, до свидание, до завтра…
Довольный Аркадий положил трубку, но Игорь глядел на него сумрачно, без всякой благодарности. Произнес с металлическими интонациями:
– Я ж тебе сказал, что "Чистопрудный бульвар" петь не буду! Ты, что не понял?
Резман грустно усмехнулся.
– А кто тебе сказал, что ты будешь петь только про свой бульвар?
– Ты только что это сказал!
– Слушай, мужик! – взорвался вдруг Аркадий и темные глаза его недобро сверкнули. – Я тебя вижу второй раз в жизни и я хочу сделать так, чтобы у тебя были литы, понимаешь? Просто так! За спасибо! Для этого тебе надо завтра в Министерстве культуры один час отработать свою лирическую программу, а после этого можешь петь любые свои песни, понял? У тебя будет разрешение на ВСЕ твои песни! На все! Без исключения! А дальше разбежались – я тебя не знаю, ты меня не знаешь… Работать я с тобой не собираюсь! Так что решай сам: или ты подставляешься и тебя с твоими ребятами на твоих первых гастролях берут за жопу за отсутствие разрешения или завтра ты выступаешь в Министерстве культуры…
Пожилая вахтерша, перестав читать, растерянно опустила журнальчик, удивленно смотрела на разъяренного Аркадия. Игорь смущенно почесал затылок.
– Слушай… Я не понял… Зачем тебе все это надо? – спросил он.
– Принцип у меня такой! – тяжело дыша, ответил Резман. – Помогать людям… Может потом как-нибудь встретимся, посидим за пивом… Жди меня через час – будет тебе клавишник!
Через час Аркадий действительно привёз нового музыканта.
– Илья, – скромно представился парень. Длинный с горбинкой нос, чуть на выкате глаза под девичьи густыми, словно нарисованными ресницами и волосы, стянутые на затылке черной резинкой выдавали в нем типичного неформала-гуманитария. Только тонкие упрямые губы и двухдневная щетина выказывали в нем характер, несколько отличающийся от отличника-ботаника. Без лишних слов он встал за инструмент и, взглянув в ноты, легко пробежался пальцами по клавишам. Таликов, одобрительно хмыкнув, скомандовал:
– Начали!
Аркадий просидел всю репетицию в зале – занял свое место там же, где прежде, поближе к сцене. Репетиция прошла слаженно и было заметно, что Таликов остался доволен. Но Аркадий после репетиции вышел нерадостный, задумчивый: несмотря на хороший репертуар, исполнение было сырым – надо было всё заново режиссировать. Резман вспомнил слова Ларина по поводу того, что здесь можно нахлебаться по полной программе и с сожалением подумал:
"Похоже, игра не стоит свеч!"
Но перед тем, как попрощаться, подошел все же к Таликову и договорился, куда им завтра надо подъехать.
