Куда пропали снегири? - Сухинина Наталия Евгеньевна (книга жизни .txt) 📗
Разглядит ли онакогда-нибудь, хоть с похмелья, какой великой любовью одарил её Господь? Ужаснётсяли её сердце в страшном прозрении? Никто не знает этого. И никто не знает, гдеРустик. Батюшка благословил молчать, чтобы не узнала мать, не поехала, нестала умолять сына вернуться. Он не выдержит, он бросится ей на помощь, опятьстанет мыть машины за гречку и просить денежку на материнский пропой.
Фантазёр Рустик.Слишком сера и неприглядна была его жизнь, вот и разрисовал её краскамипоярче. Мамка артистка, поёт, самого его окрестила, а он хулиганил, батюшкуобижал. Если бы окрестили, не назвали бы Рустиком.
Но вот недавно янашла в православных святцах имя - Рустик. Оказывается, есть и переводится с латинского- «деревенский». Значит, не соврал, значит, крещён. Деревенский Рустик, живущийв православной общине в вологодском селе. Хочется верить, что он сумеетполюбить неспешную сельскую жизнь, ведь у него чуткое и настрадавшееся сердце.Сердцем своим чистым он вымолит исцеление своей любимой мамке, и несравнимбудет тот подарок ей ни с какими даже самыми дорогими брошками.
КУДА ПРОПАЛИ СНЕГИРИ?
В натопленнойгорнице в два окошка с белыми крахмальными занавесками, с маленьким столом подчистенькой клеёнкой, с пёстрыми половиками от порога к кровати, спит девочка.Вернее, даже уже не спит, а хитро хмурится, лишь только заслышит бабушкинышаги.
Два раза хитростьудавалась. Бабушка подходила, глядела на спящую внучку.
Жалкобудить - уходила. А в третий раз...
- Вставай,Катюша, вставай, моя хорошая. В школу-то пойдёшь сегодня, или, зайдёт Павлик,сказать пусть без тебя идёт?
Катюша жмурится,но уже одним глазом. Ей очень надо посмотреть, как улыбается бабушка. Вставатьне хочется, под тёплым одеялом куда как хорошо. Ещё минуточку... А бабушкаподходит к окошку, поднимает край занавески и ахает:
- Снегири!Снегири прилетели! Да какие важные сидят, да какие солидные, вот ведь красота,и создал Бог красоту такую...
Катя стремительнососкакивает с кровати. Шлёп-шлёп босыми ногами к окошку. Снегири! Нет снегирей.
- Ну,бабушка, опять ты пошутила... - обиженно надула губы Катюша.
- Акак тебя ещё поднять? - смеётся бабушка. - Да прилетят твои снегири, прилетят,никуда не денутся.
Катя собирается вшколу. Она уже совсем не хочет спать, весело снует по горнице и на бабушку несердится. Это она всегда так - чтобы Катя встала. Но очень часто снегиридействительно сидят на яблоневой ветке перед окном. Тогда Катя прижимается носомк стеклу и шепчет тихонько: «Бабушка, их пять, нет, шесть... Бабушка,красота-то какая».
Сегодня онипоявились аккурат к Катиному чаю. Бабушка налила ей в большую кружку чаю смолоком, отрезала большой кусок пирога. И вот они - снегири. Уселись на голыхветках, горят фонариками.
- Сказалаже, никуда не денутся, - бабушка сама любуется снегирями.
Но хлопает дверь,сосед Павлик в нахлобученной на глаза шапке вваливается в дом, краснощёкий отутреннего морозца.
- Почто неодетая? Ждать не буду. Смеётся Катя:
- Пошто! Кто такговорит - пошто! А ещё четверка по русскому. Надо говорить - почему. А сначалапоздороваться: здравствуйте, Варвара Семёновна, здравствуй, внучка её Катя!
Павлик молчит. Онвсегда так - с Катей не спорит, но и не обращает внимания на её вечныепридирки. Павлик деревенский, он родился здесь, в Матрёнино, и никуда отсюда неуезжал. А Катя городская, она с родителями живёт в Москве, но родителей начетыре года послали в командировку на Кипр. Катю привезли к бабушке, вВологодскую область. Кате здесь нравится, с бабушкой они ладят, в школепроблем особых нет, живут себе и живут, родители деньги присылают, посылки.Бабушка немного на родителей ворчит: зачем девочке столько одежды, свитер несвитер, куртка не куртка, нехорошо перед другими-то выставляться, другие ведьне могут. Права бабушка, Катя сколько раз уже ловила на себе завистливыевзгляды подружек. Но очень уж хочется надеть обновку.
- Бабушка,вырасту же, мала будет!
Бабушка вздыхает.Пожалуй, это единственный конфликт с внучкой. А в остальном, не разлей вода. Ипосмеются, и погорюют, и посекретничают. А время, оно летит быстрее, чемхотелось бы. Вот уже Кате шестнадцать лет.
- Вставай,внучка, снегири-то сидят на ветке, ждут, хотят тебя с днём рождения поздравить.
Катя опрометьюбросается к окну. Загадала: если правда - снегири, получит она сегодняпоздравление, которого очень ждёт. Не от родителей, они уже поздравили Катю.Особое поздравление ждёт от Миши Марьина, студента института культуры. Летом онприезжал к родственникам в соседнее село Агапово, они познакомились на дискотеке.Миша высокий и черноглазый, не то что Павлик, белобрысый и с веснушками. Иговорит грамотно. Но главное совсем не это. Главное, Миша - гитарист. Он самсочиняет песни и поёт, голос у него - заслушаешься. Миша сразу выделил Катю издеревенских девочек, и когда девчонки уговаривали его спеть, он пел и смотрелна Катю.
Катя светилась.Миша не скрывал своего к ней расположения. Пришло Катино счастливое время. Онаперетряхивала свои «кипрские» наряды, то распускала волосы, то собирала их взамысловатый пучок и -очень поздно приходила. Конечно, пошли разборки сбабушкой. Та по-прежнему подсаживалась к ней перед сном на кровать:
- Катюша, милая,покажи мне своего ухажёра. Пригласи его к нам, что ты его прячешь?
- Что на негосмотреть, - отмахивалась Катя, - человек как человек, образованный,воспитанный, с Пашкой не сравнить. И вообще я спать хочу.
Бабушкаобижалась. А сегодня - снегири! День рождения! Катя загадала... Собралисьдевчонки из класса, Павлик пришёл, ещё два паренька. Сложились и подарили Катехрустальную вазу. Посидели, попрыгали под магнитофон, объелись бабушкинымипирогами. А Катя всё прислушивалась к шагам, не почтальон ли, не с телеграммойот Миши? Вечер уже... Шаги. Катя смотрит на дверь. Вот на ступеньках терраскиотряхивают снег, вот стучат, вот входят. Миша?! Воротник куртки запорошенснегом, в кожаном потёртом чехле гитара, смеющиеся глаза, розы. Он укутал их внесколько слоев газет, а когда достал и протянул Кате... Роскошные, бледно-розовые,они совсем не помёрзли, они мгновенно впитали в себя деревенское тепло,изысканные бутоны расслабились, горница расцвела от них райским садом. А какрасцвела Катя! Она стояла с розами в руках, тоненькая, в короткой пышнойюбочке, с волосами, струящимися по плечам, с глазами, из которых выплёскивалосьсчастье.
- Здесьживёт самая красивая девочка на свете? Я принёс ей цветы, новую песню и своёсердце...
Гости послеМишиных слов поникли. Его изысканность, эти розы, такие нелепые в простенькомдоме с домоткаными половиками по полу и клетчатой, затёртой до белесых пятенклеёнкой на столе, эти слова, будто не вольные из сердца, а из какого-тосредневекового романа, всё это сконфузило гостей и они стали собираться.
- Нет!- Катя метнулась к гостям. - Не уходите, прошу вас, мы сейчас будем петь под гитару.Да, Миша, ты сыграешь нам?
Она поставилацветы в вазу, подаренную одноклассниками. Принялась смущённо убирать со столагрязные тарелки, куски пирога, метнулась к полке с чистой посудой, потомумоляющим взглядом посмотрела на бабушку: выручай...
- Никуданикто не пойдёт. Надо гостя накормить сначала, гость с дороги. Вот холодец, вотпирожки, салатик. А песни потом будете петь, успеете.
Поели. Миша сталнастраивать гитару, запел, без стеснения устремив взор на Катю. Она смущённоопустила глаза, гости тоже. Решили погулять. Ушли, а бабушка, собирая посуду,всё пыталась понять, почему так неспокойно у неё на душе. Миша не то что непонравился ей, он был каким-то чужим, почти инопланетянином, залетевшим в ихприхваченное морозцем Матрёнино по случаю, по ошибке. В нём была какая-тонатянутая деликатность, что-то ненастоящее, придуманное. Это так заметно, ноКатя! Миша для неё свет в окошке, особенно теперь, когда он ради неё приехал втакую даль, да ещё эти розы, да ещё эти песни. Неспокойно на душе у ВарварыСемёновны. Холодец наварила. Его особенно и не ели, раскис в глубокой тарелке.Одна розочка-то Мишина прямо в холодец склонилась, видать, прибило её морозом.Неспокойно на сердце. А как сказать? Разве послушает... Кто из них сейчасслушает, сами грамотные, сами всё знают. Родители далеко, им и забот мало, аона-то рядом. Не дай Бог, беда, как оправдается, как будет им в глазасмотреть.
