Револьвер для Сержанта Пеппера - Алексей Парло (читать книги .TXT) 📗

– Кто?

– Да все! Только ты подумай, они тебе все нужны? Или ты так, из чистого любопытства?

– Да кто все? Как я могу об этом говорить, если не знаю ничего?

И в этот момент Шура понял, что соврал. Ибо он знал. Но это знание говорило ему о том, что всё, что ему нужно, и всех, кто ему нужен, он видел. А остальным просто пока не стоит забивать себе голову.

– Я же говорю - молодец! На лету схватываешь! - Леннон повернулся к пианино и взял несколько светлых мажорных аккордов.

Шура подошёл ближе и тоже взял аккорд. Тема получила завершение.

– Ну вот! Наш пострел, как говорится, везде поспел. И этот язык освоил! Тебе полагается приз! - Джон затянулся, и Шура увидел, что сигарета, та самая вечная недокуриваемая сигарета, догорела почти до фильтра. Леннон смял окурок в пепельнице. - Ещё вопросы? Точнее, так. Последний вопрос.

– А потом?

– Это уже вопрос? - хитро прищурился Джон.

– Нет. Уточнение.

– Потом увидишь. Давай вопрос, а то время...

– Которого нет?

– Время, которого нет, уже на исходе. - сейчас улыбка Джона была просто замечательной - доброй, по-детски открытой. «Так обычно улыбаются, прощаясь» - подумалось Шуре. Но спросил он о другом.

– Как Йоко?

– Тс-с-с... - продолжая улыбаться, прошептал Леннон. - Йоко - это страшно. Не говори о ней. Никогда не говори.

Дверь открылась, и в комнату вошёл Сержант Пеппер.

– Я за вами, сэр.

– Хорошо, Сержант, - сказал Шура и посмотрел на Джона. - До встречи?

Джон Леннон ничего не ответил.

Глава 25

Подъезд снова был коридором. Ярко освещенным коридором, в котором было восемь дверей (Шура успел посчитать). Восьмая дверь была нарисована на стене углём, быстрыми резкими линиями.

– Что там? - спросил Шура Сержанта.

Тот пожал плечами.

– Ничего. Пустота. Там пока ремонт.

– Что же ремонтировать, если там пусто? - Шура с недоумением поглядел на Сержанта.

– Вы не так поняли, сэр. Там не пусто. Там Пустота.

– А в чем разница?

– В Пустоте можно делать всё, что угодно. Мы вот решили сделать ремонт.

– А результат? Отремонтированная Пустота? Отремонтированная и чисто убранная? До состояния космического вакуума? - засмеялся Шурочка.

– Вы правы сэр. Результат в Пустоте всегда один - Пустота. Это как помножить на ноль, - улыбнулся Сержант. - Но это не отменяет необходимости поддерживать порядок. Порядок должен существовать всегда и во всем.

– Вы хотите сказать, что в ремонте Пустоты всё же есть какой-то смысл?

– Да, сэр, именно так.

– Не понимаю вашей логики, Сержант, - Шура вынул изо рта трубку и сплюнул под ноги Сержанту.

– Ясно, сэр. Вы не один такой. Я очень долго пытался объяснить это и сэру Джону, и сэру Полу и (тут Сержант понизил голос до почтительного полушепота) Мастеру Джорджу, - Пеппер посмотрел на плевок с презрением и отошёл на шаг в сторону.

– И как, они в конце концов прониклись?

– Нет, сэр, в конце концов мне пришлось просто приказать им.

– И что они?

– Им пришлось подчиниться. У нас здесь строгая субординация, сэр.

– Это... Как это? - сказать, что Шура был удивлён, значит, ничего не сказать. Он был поражён... Нет, раздавлен... Нет, уничтожен... Да нет же, не уничтожен, и не раздавлен. Сами подберите слово себе по вкусу. В общем, будем считать, удивлён. И от этого закашлялся.

– Я, честно говоря, считал, что вы...

– На положении прислуги? Нет, сэр, хотя определённая доля истины в вашем предположении есть. Но лишь малая доля. Они же как дети, за ними всё время приходится убирать, о них нужно заботиться...

– Но, простите, Пол создал Пепперлэнд...

– Вот-вот, вы, как и все остальные, не договариваете. Сэр Пол Маккартни создал Пепперлэнд и поставил меня управлять им. Наделив при этом широчайшими полномочиями, - последнюю фразу Сержант произнес металлическим голосом, делая ударение на каждом слове.

– То есть, вы хотите сказать... - Шурочка замялся, подыскивая наиболее подходящее к случаю окончание фразы.

– Что здесь, в Пепперлэнде нет НИКОГО главнее меня! - отчеканил Пеппер пафосно-препафосно.

– Ни...чего себе! А я тут под ноги плюю... - совсем растерялся Шура. - Стыдно-то как!

– Не надо переживать, сэр. Я прекрасно осведомлён об уровне воспитанности советских врачей-гинекологов, и ваше поведение меня никоим образом не задевает.

– Всё равно. Простите меня, Сержант! - покаянно произнёс Шура, сознательно копируя, впрочем, пафосные интонации Самого Главного Начальника Пепперлэнда и параллельно вспоминая своё первое знакомство с армейским отношением к порядку.

Глава 26

(ШУРИНО ВОСПОМИНАНИЕ)

Весь путь от главного корпуса института до полка химической защиты, в котором должны были проходить военные сборы студентов мединститута, Шура безбожно проспал. И не безмятежным сном младенца, но крепким и страшным сном застарелого грешника. Кто и что снилось Шуре, сейчас уже не вспомнить, но в том, что сон был не младенческим, сомневаться не приходится уже хотя бы потому, что воздух в районе залегания Шуриного тела в автобусе можно было пить наравне не то, что с историческим портвейном «Анапа», а с каким-нибудь ромом «Баккарди», - настолько густо он был пропитан алкогольными парами.

Ну, это, как раз, было сугубо логичным - не каждый день человек уходит почти в армию. И неважно, сколько продлится служба - два года или тридцать дней, неважно, что это будет происходить практически на окраине родного города, а не где-нибудь в Средней Азии! Не будем искусственно преуменьшать масштаб грядущих свершений и воинских подвигов, как совершенно справедливо отметил Ангелочек Шурочка во время произнесения одного из самых прочувствованных тостов на отвальной, которую он организовал в отделении гинекологии. Аллочка, тогдашняя Шурина пассия и, по совместительству, коллега по работе в отделении оперативной гинекологии, даже прослезилась и расстегнула сразу две пуговки на туго натянутой кофточке - так ей захотелось послужить Родине в лице одного из её героических солдат! Но это всё ушло вместе с рассветом, когда Шурочку загрузили в такси, строго-настрого наказав водителю разбудить героя прямо напротив главного входа в главный корпус мединститута. Доставил водитель Шурочку точно в указанное место, но вот разбудить ему курсанта-гинеколога не удалось, или удалось, но временно. Короче, ничего из этого в Шуриной памяти не сохранилось.

Надо сказать, Шура за годы учебы в институте очень даже натренировался ездить