Детство в девяностых (СИ) - Стилл Оливия (е книги .TXT) 📗

— А если часы упали, это к чему? — озабоченно спросила Даша.

— К тому, что нас застукают, — ответил Стас.

— Ну, не знаю… — задумчиво произнесла Даша, — Мама с папой на работе, они никогда не приходят так рано.

— Как знать, как знать…

И тут всем стало по-настоящему жутко. Сознание незаконности своих действий заставляло ребят ещё больше трепетать перед опасностью быть застуканными.

— Тихо! — Юлька вдруг сделала большие глаза.

— Что такое?

— Я, кажется, слышала домофон…

— Этого не может быть, — возразила Даша, — Ведь сейчас только одиннадцать часов утра.

— Да тихо! Выключите воду!

Даша увернула кран. Ребята, сидя по плечи в воде, синхронно пригнули головы к борту ванны.

— Тебе показа… — прошептала Даша, но тут обмерла и так и застыла с разинутым ртом.

В дверной скважине явственно послышался скрип ключа.

Глава 52

Трое в ванной, как по команде, замерли. Лишь высовывались наполовину из-за борта три детских головы с распахнутыми от страха глазами.

— Проходи, проходи, Николаша! — пропел из коридора мамин голос, интонацию которого Даша не узнала: мама никогда так не разговаривала с отцом.

В коридоре послышались шаги двух пар ног и шуршание снимаемой верхней одежды.

— Ну что, пойдём руки мыть, и чайку с твоим тортиком? — сказал мамин голос, приближаясь к ванной.

Ребята так и обмерли. «Только не сюда!» — молнией пронеслось у них в головах.

— Потом, киса, потом, — лениво прожурчал чей-то незнакомый мужской баритон, — Сначала я хочу тебя…

— О-оу! — еле слышно прошептала Юлька, едва сдерживая смех.

В коридоре снова послышалась возня, и Даша, к ужасу своему, явственно услышала звуки поцелуев.

— Ммм-уах!

— А-ха-ха! О-ха-ха! Ах, какой ты шалунишка!..

Не в силах более сдерживаться, Хандрымайлов громко прыснул от смеха, за что тут же получил звонкую затрещину.

— Подожди, Николаш… Дверь-то мы с тобой не закрыли, — снова послышался голос Галины.

— А что, муж может прийти?

— Теоретически не может — он на работе. А практически — кто ж его знает… Бережёного Бог бережёт.

— Анекдот с бородой, — фыркнул мужской голос, — Муж приходит домой — а там…

— А что бы ты сделал, если бы он вдруг пришёл? — лукаво поинтересовался мамин голос.

— По рогам бы дал, и всё. Делов-то…

В коридоре снова послышались смех и возня. Потом шаги стихли и хлопнула дверь — очевидно, любовники просочились в одну из комнат.

— Кажется, ушли… — облегчённо выдохнула Юлька.

— В комнату, — уточнила Даша. — Только вот в какую…

— В твою, в какую же ещё.

— Этого только не хватало!..

— Да тихо вы! — прошипел Стас, — Пока они там, надо сматываться. Быстро одевайтесь, и по команде выходим!

— А портфели? — Юлька присела за борт ванны, переодевая трусы, — Наши портфели остались в коридоре! Дашина мама их наверняка заметила!

— Не заметила, — уверенно сказал Стас, — Кабы заметила, мы бы уже тут не сидели.

Кое-как напялив одежду на мокрые тела и повесив обратно мокрые Галинины трусы, ребята, затаив дыхание, выстроились у двери.

— Короче, — объявил Хандрымайлов, — Выходим на цыпочках по одному, хватаем куртки и портфели и быстро дуем к лифтам! Только тихо!

Ребята бесшумно, гуськом отправились в прихожую. Но на полдороге дверь Дашиной комнаты внезапно распахнулась. Из неё стремительно вышла Галина, что называется, в чём мать родила. А следом за ней — двухметровый упитанный верзила-мужик, тоже абсолютно голый.

Увидев друг друга, все — и взрослые, и дети — так и застыли с разинутыми пачками.

Галина завизжала и, едва не сбив любовника с ног, опрометью бросилась обратно в комнату. Юлька же и Стас, воспользовавшись моментом, быстро схватили в охапку свои куртки и портфели — и поминай, как звали.

Глава 53

— Так. Прогуливаете, значит, школу… Прекрасно, прекрасно…

Галина и Даша были в квартире одни, ибо верзила-мужик ушёл вскоре после Дашиных друзей.

— Значит, пока родители на работе, ты опять водишь домой этих сорванцов…

Но в голосе матери Даша уловила скорее растерянность и неловкость, чем строгость. И не преминула этим воспользоваться.

— А пока я в школе, а папа на работе, ты водишь домой любовников, — парировала она, — Так что мы квиты.

— Замолчи!!! — Галина размахнулась, чтобы дать дочери пощёчину, но вдруг в последний момент передумала. «Карающая длань» зависла в воздухе.

— А? Что? — торжествующе поддразнила Даша.

— Постой! — мать поймала её и, проведя рукой по её волосам, заметила, что они мокрые.

— Так вы ещё и ванну тут всем скопом принимали? — Галина ринулась в ванную, и заметила свои мокрые трусы, висящие как попало на верёвке, — Ну конечно, так и есть! Маленькие паршивцы!!!

Уличённая, Даша вспыхнула до корней волос. Не найдя, что ответить, она стремительно убежала в свою комнату.

— Ладно, Даша, — заходя, сказала мать смущённым тоном, который показался Даше холодным и строгим, — Давай с тобой подпишем пакт о ненападении…

— Это как? — не поняла девочка.

— Ты не говоришь отцу ни слова о том, что здесь видела. Я же, в свою очередь, не говорю ему, что ты прогуливаешь уроки и водишь домой друзей-сорванцов, с которыми вы тут неизвестно чем занимаетесь…

— Что значит «неизвестно чем»? — вспыхнула Даша, уловив в последней фразе матери оскорбительный намёк, — Мы всего лишь катались с горки в лесу, замёрзли, потом пришли домой и полезли в ванну греться… Вот и всё! А вот чем ты тут занималась с этим толстым дядькой, да ещё и в моей комнате?

Галина густо покраснела.

— Ага! «Э-э» занимались! То-то вы оба голые были!

— Каким ещё «э-э», что ты мелешь? — отворачиваясь, пробормотала мать, — Выдумываешь ты всё…

— Мам, вот только давай без дураков, ладно? Мне же не пять лет, когда вы могли задурить мне голову россказнями о том, что я под капустою родилась!

И Галина, сбросив с лица маску, уже другим, серьёзным тоном, произнесла:

— Ну, раз ты такая уже большая девочка, то всё поймёшь… Да, мы занимались «э-э».

Даша недоуменно подняла голову:

— А папа?

— Что папа? — отмахнулась Галина, — Папа ничего не знает. И знать не должен.

— Выходит, ты обманываешь папу с этим дядькой…

— Ну, если говорить твоими словами, то да, получается, что обманываю. Но этот, как ты говоришь, «дядька», — Галина понизила голос, — Этот дядька нас содержит. И меня. И тебя. И даже папу, если хочешь знать.

— Это как?

— Ну, так… С работы-то меня, дорогая моя девочка, «попросили». А папа ничего не знает. А дядя Коля мне за вот это самое денюжку даёт. И жить мы лучше стали. Ты думаешь, откуда у нас дома появились тортики, пирожные, рыбка красная?

— Я догадалась, — сухо сказала Даша.

— Ну, вот и кушай на здоровье — поди плохо? А с отцом твоим мы бы никогда этого не увидели, — интонации Галины резко стали злыми, — Он же аморфный, пассивный лентяй, амёба, папаша-то твой! Трын-трава ему не расти! Другие мужики крутятся-вертятся, приспосабливаются как-то, деньгу зашибают… А этот! Пока кипятку ему под жопу не плеснёшь, не зашевелится…

— А этот дядя Коля что — «новый русский»?

— В некотором роде. Зато уж денег у него как-нибудь побольше, чем у папаши твоего…

— Папа бедный, потому что честный, — заметила Даша. — А богатые — они все воры, на честных людях наживаются.

— Чушь, — отрезала Галина, — Оправдания для ленивых дураков. При чём тут какая-то честность? Те, у кого мозги есть и энергия, из воздуха деньги делают. А не сидят, как твой папаша, на жопе, да в диван пердят…

— Ну, и выходила бы тогда замуж за этого дядю Колю, а не за папу!

— Я-то с удовольствием, — вздохнула Галина, — Но у него уже своя жена есть.

— Которую он тоже обманывает, — добавила Даша.

Галина махнула рукой и встала.

— Все обманывают… Ты тоже обманываешь. Разве ты не обманула нас, когда стирала бритвой свои плохие оценки в дневнике? А сейчас что ты делаешь? Опять обманываешь. Обещала прилежно учиться, а сама школу прогуливаешь, и с этими якшаешься, хоть я тебе и запретила…