Дэниел Мартин - Фаулз Джон Роберт (читаем книги txt) 📗

– Сможет Энн перенести, если ты задержишься дня на три?

– А что?

Дэн не выдержал, потупился. Глаза ее вдруг стали настороженными, во взгляде сквозила тревога.

– Мы могли бы лететь в Европу через Бейрут. Никакой доплаты. Оттуда всего несколько часов до этого твоего сирийского замка и до Пальмиры. Там можно переночевать. А потом – в Рим.

Джейн опустила плечи:

– Дэн, это жестоко!

– Чудеса современного транспорта.

– Ты же знаешь – я и так чувствую себя неловко из-за…

– Будешь выплачивать мне в рассрочку ежемесячно, в течение двух лет.

– Я совсем не то имела в виду.

– Придется ехать на такси. Сирийцы иначе туда не пускают. Это совсем не дорого. Ассад говорит, самое большее – тридцать фунтов.

Она выпрямилась, сложив на груди руки:

– Так ты поэтому ему звонил?

– Может, еще и не получится. Ведь сейчас пора паломничества в Мекку, и толпы паломников, видимо, едут через Ливан. Но он попытается выбить нам билеты. – Он храбро уставился прямо ей в глаза, выдавив из себя улыбку. – В данный момент мадам Ассад звонит своей сестре, чтобы та нашла нам хорошего водителя.

Некоторое время Джейн молчала. Потом произнесла:

– Чувствую, что меня просто опоили каким-то зельем и умыкнули.

– Здесь это не принято – тут тебе не Китай. Договорились полюбовно.

Но она не нашла это забавным.

– Мне же столько нужно сделать…

– А вот нечего было так подыгрывать Хуперам.

– Да я же только старалась быть с ними повежливей.

– Вот и расплачивайся теперь за это. – Она ответила на его улыбку полным сомнения взглядом. А он продолжал: – Не трусь. Пальмира – место не хуже прочих. Стоит мессы… Даже Ассад признал, что нельзя упустить такую возможность. И мне интересно посмотреть.

– А твой сценарий?

– Трехдневный отдых ему не повредит.

– А визы разве не нужны?

– Их выдают на границе. – Он прикусил губу, чтобы не рассмеяться, понимая, что ее строгие взгляды терпят поражение в борьбе с соблазном. – Честное скаутское!

Но не все так легко сошло ему с рук. Ее карие глаза снова пристально на него глядели, и было в них столько ума и проницательности, словно она давно привыкла рассматривать этические проблемы под микроскопом.

– И давно ты это запланировал, Дэн?

Почему-то он не смог найти шутливого ответа на этот вопрос и опустил взгляд; потом пробормотал, как мальчишка, обвиненный в обмане сердитой учительницей и вовсе не ожидающий, что его правдивому объяснению поверят:

– Нет. Но очень тебя прошу.

В молчанье других голосов

В этот вечер – последний вечер на корабле – у них не выдалось больше ни минуты, чтобы побыть вдвоем. Те несколько минут, что Джейн переодевалась, Дэн провел у себя в каюте, перечитывая неоконченное письмо к Дженни. Он писал его, стараясь ее развлечь, приуменьшая удовольствия, преувеличивая скуку путешествия… давая понять, что тут завидовать нечему. Даже на этом уровне письмо не было честным; кроме того, о Джейн он вообще писал не много, да и в этом немногом она выглядела как новейшей формации социалистка из уютной гостиной, постепенно обучающаяся реальной жизни; совсем ничего не писал он о том, что творится у него в душе, об истинных чувствах, о своем восприятии происходящего; письмо было не чем иным, как паутиной лжи, сплетенной из умолчаний, дешевенькой пылью в глаза, отвратительным плацебо 406, оскорблением ее стараний писать откровенно и честно. Он скомкал странички, открыл окно и разжал пальцы, дав бумажному шарику слететь на несколько футов вниз, в спокойные воды Нила. Шарик лениво поплыл прочь, исчез из вида. Дэн достал открытку с пейзажем острова Китченера, купленную в отеле, и написал: «Пусть он живет рядом с Нью-Мексико, Дженни. Я влюбился в этот остров снова и по уши. Вода, тишина, листья, покой, вневременье – слишком хорошо для съемок. К счастью, истинную его суть не передать ни в каком фильме. Если бы у этой прекрасной и благородной реки было одно – главное – место… Все это помогло моему сценарию гораздо больше, чем я сам ожидал. И Джейн. – Тут он замешкался, посидел с минуту над открыткой и снова принялся писать: – Я правильно сделал, что привез ее сюда. Думаю, это пошло ей на пользу. Мы пробудем здесь два дня, потом – в Бейрут, чтобы съездить в местечко под названием Пальмира: мы купились на рассказы двух наших спутников. Скоро увидимся. Д.».

Он перечитал написанное. Получилось еще лживее; а первое предложение (если бы он только знал!) из-за ее «последнего вклада», конверт с которым в это время уже лежал, нераспечатанный, в Торнкуме, оказалось гораздо худшим оскорблением; однако умолчания и двусмысленности в открытке были настолько явными, что Дэн почувствовал, как утихают угрызения совести. Он бросил открытку в корабельный почтовый ящик, когда шли обедать.

После обеда обе группы смешались, будто теперь, когда предстояло расстаться, вполне можно было обойтись без барьера, разделявшего восточноевропейцев и французов. Заверения в крепости интернациональной дружбы походили на чеки, выписанные таким поздним числом, что их вряд ли когда-нибудь можно будет представить к оплате, а выражение добрых чувств в большинстве случаев отдавало притворством. Но Джейн с Дэном были искренне опечалены прощанием с герром профессором, с которым они не смогли побыть наедине (его паства устроила небольшой пир в его честь), с молодым французом Алэном и даже с Хуперами, Они подозревали, что Хуперов ждет трудное будущее, что брак их рано или поздно распадется. За обедом Дэну удалось порадовать их сообщением, что они с Джейн решили последовать их совету и собираются посетить Пальмиру по пути домой. И если англичанство Дэна заставляло его внутренне ежиться при мысли о том, что совет Хуперов в таких вещах хоть чего-то да стоит, менее снобистская часть его существа была радостно тронута энтузиазмом, который вызвала у молодой пары эта новость. Вот здорово, просто фантастика! Посыпались новые описания, объяснения, ненужные советы: Сирия, сама по себе, страна серая и чертовски грязная, настоящее полицейское государство, поосторожнее с фотокамерой… Джейн говорила мало, будто хотела показать Дэну, что все еще не вполне одобряет столь стремительное отступление от первоначального плана; однако Дэн почувствовал, что она все-таки поддерживает его старания хоть ненадолго избавить молодых американцев от неуверенности в себе.

На следующее утро они наняли дрожки и потрусили со всеми своими чемоданами в отель. Их уже ждала телеграмма от Ассада. Им заказаны авиабилеты в Бейрут, а там – номера в гостинице, машина и водитель. Последние сомнения Джейн – если таковые еще оставались – были подавлены, и она отправила Энн телеграмму, что прибытие в Рим откладывается. Они прошлись по магазинам и купили галабийи. Потом поехали посмотреть храм в Филах 407: долгий путь на гребной лодке по озеру, а затем медлительное, словно в гондоле, путешествие вокруг храмовых колонн, колеблющимися тенями уходящих в прозрачную зеленоватую воду. Кружевные блики света играли на мраморе там, где верхушки колонн поднимались над поверхностью озера. Джейн с Дэном и их гида везли двое стариков, с иссохшими, оплетенными вздутыми венами кистями рук и босыми, с пергаментной кожей ногами. Время от времени, когда приходилось долго идти против ветра, они затевали странный гребцовский речитатив: он состоял из вопросов и ответов, которые оба старика то выпевали, то ритмически проговаривали. Работы по переносу храма на новое место начнутся через несколько месяцев, – с гордостью пояснил гид; очень скоро затопленный храм в Филах будет восстановлен и «абусимбелован». Они не стали с ним спорить, но за ленчем говорили о том, что и слово это, и весь проект отдают вульгарностью… этот вывод они сделали в обстановке, отдававшей нисколько не меньшей вульгарностью – в ресторане отеля «Новый водопад»: старый отель теперь не имел своего ресторана.