Однажды орел… - Майрер Энтон (книги онлайн полностью .txt, .fb2) 📗
— Выпороть и натереть солью! — воскликнула Хэлли. — Это все равно что хорошая отбивная…
— Так, собственно, и было. Позже мы приготовили из трупов нечто вроде студня.
— Бенджи, перестаньте!
— Но это же сущая правда.
— Нет, вы только послушайте его! — расхохоталась Хэлли Бёрнс. — Прямо-таки скваттер с Коллинз-стрит… Но все равно вы не полковник. Держу пари, что вы проходимец, как тот тип, которого поймали в Аделаиде. Он расхаживал там с тремя звездами на погонах. Домогался денег. А потом совершил ошибку в чем-то, засыпался и его забрали… — Она вздохнула и, тряхнув головой, отбросила назад свои роскошные рыжие волосы. — Хоть и не долго, но весело пожил…
— Если вы считаете меня шарлатаном, — возразил Бен, — то посмотрите на Сэма, разве кто-нибудь подумает, что он новоиспеченный генерал?
— О, Сэм — это совсем другое дело, — сказала Джойс Тэнехилл.
— Почему же это?
— Не знаю… — На какое-то мгновение ее темно-карие глаза с чистой, как осеннее небо на родине, радужкой остановились на Дэмоне. — Рядом с ним мечтаешь совершить что-то благородное, возвышенное.
— О, боже, — усмехнулся Бен. — Только потому, что он немного похож на Гарри Купера [78] с его прической ежиком…
— Нет, дело не в этом. — Опершись на руку, Джойс снова посмотрела на Дэмона. Эта высокая девушка с гладко причесанными волосами золотистого цвета умела пошутить, однако на этот раз ее взгляд был испытующим и очень серьезным. Дэмон почувствовал, что сердце его медленно сжалось. — Он выглядит как человек, с которым можно поделиться всеми своими заботами и печалями.
— Медицинская сестра Тэнехилл, вы снова вышли за рамки! — заявил Бен.
— Слушаюсь, сэр!
— И что же, я рассеял бы их? — спросил Дэмон. — Все эти заботы и печали?
Она снова бросила на него испытующий взгляд и быстро покачала головой; в знак отрицания или изумления, он не понял. Она немного отвернулась, и он смог рассмотреть ее. У нее был изящный высокий лоб, широкие скулы и большие карие глаза, видевшие мир не слишком сложным и не слишком жестоким. Каким утешением был, наверное, этот спокойный взгляд для Мил-лиса, Боретца и для других раненых, доставленных сюда на самолетах из Кокогелы! Каким мучительным и печальным утешением должен был явиться для них этот уголок земли, свободный от мерзости и отчаяния, от бессмысленного кровопролития, этот зеленый остров доброты и покоя…
Дэмон потер глаза и всмотрелся в морскую даль. На всем вокруг еще лежала пелена нереальности, как в начале приступа лихорадки, но теперь это была более прозрачная пелена. Он так и не смог избавиться от этого ощущения. Его всегда глубоко возмущал, почти бесил такой быстрый и резкий переход от грязи и запустения, от смерти и мучительных решений к столь же непривычному миру свежего белья и чистых простыней, бифштексов с яйцом, светлых, прекрасно меблированных комнат и хорошеньких женщин. Бог свидетель, ему следовало бы привыкнуть к таким переменам, но он не может и никогда не привыкнет. Бен совсем иной человек. Если с Беном что-то произошло, он воспримет это как должное и больше не станет разговаривать об этом. Бой, пикник на пляже, вечеринка в баре — Бен переходил от одного к другому без лишних слов, легко, охотно. А вот он, Дэмон, никогда не принимал все так просто. Ошеломленный, чувствуя себя виноватым в чем-то, он целыми днями думал о том, что не имеет права вот так, в мгновение ока оказавшись в таком легкомысленном изобилии, вести праздный и легкий образ жизни. А вот на этот раз такое состояние, усиленное лихорадкой и всем фурором, сопутствовавшим взятию Маопоры, было сильнее, чем когда-либо…
В отеле Леннона всегда толпились оживленные, сверкающие показным блеском наблюдатели, корреспонденты и политиканы. Они хотели посетить фронт в Моапоре, или в Буне, или в Саламоа; им не терпелось присутствовать на смотрах, на церемониях вручения наград и штабных конференциях; они все жаждали побеседовать с Печальным Сэмом Дэмоном. Их совершенно не интересовала цена этой победы: ни базовые госпитали, переполненные больными тропической лихорадкой и ранеными, ни ничтожность средств и сил, выделенных на этот театр военных действий. Здесь свершилась победа, причем неожиданная, самый яркий эпизод в их разъездах с ознакомительными целями, и они толкались повсюду, требуя обедов, конференций, интервью. С несколькими первыми из них Дэмон охотно побеседовал, но, когда обнаружил, что они не имеют ни малейшего желания обсуждать или искать пути к разрешению насущных проблем, что они заинтересованы не в правде о затяжной войне с жестоким, изобретательным противником, а в иллюзии о дешевой и легкой победе, что они ничего и знать не хотят о героических подвигах плохо снаряженных и массами погибавших солдат, а вместо этого настойчиво интересуются им самим как знаменитостью мелкого масштаба, он постарался как можно меньше попадаться им на глаза.
На третий день пребывания Дэмона в Брисбене Макартур прислал за ним. Оставив в баре при гостинице рассерженного Бена, Сэм поднялся в персональном лифте в апартаменты главнокомандующего. В оклеенном веселенькими обоями небольшом фойе он позвонил, чувствуя себя взволнованным и сердясь на себя за это.
Макартур ожидал его в своем кабинете, стоя у одного из окон и читая какие-то донесения. С тех пор как Дэмон видел его последний раз на Лусоне, он сильно изменился: удлиненное и горделивое лицо его вытянулось еще больше, высокий лоб покрылся морщинами, губы, которые, как помнились Дэмону, были полными и довольно подвижными, теперь почти высохли, превратились в длинную жесткую линию, резко поворачивающую вниз у уголков рта. Это было лицо раздражительного, обремененного заботами человека…
Дэмон отдал честь и доложил:
— Сэр, полковник Дэмон, четыреста семьдесят седьмой полк, явился по вашему приказанию.
— Дэмон. — Макартур едва заметно улыбнулся и, пожав ему руку, указал на длинную, обитую кожей кушетку. — Садитесь, садитесь.
Дэмон сел, несмотря на то что генерал продолжал стоять. Быстрые, похожие на птичьи глаза Макартура смотрели на него в упор, и Дэмон в свою очередь уставился на него, стараясь выглядеть заинтересованным, почтительным и непринужденный. Дэмон знал о многочисленных оттенках приветствий Макартура: от небрежного кивка и неразборчивого отрывистого мычания в ответ на отдание чести до дружеского похлопывания по обоим плечам и громкого восклицания: «А, товарищ по оружию!» По-видимому, Дэмон занимал какое-то среднее положение: он но попал ни в категорию не пользующихся доверием подчиненных, но и ни в коем случае в категорию тех, кого называли «человеком Макартура». «Это из-за папы, — подумал Дэмон, — и потому еще, что я отказался от предложения Мессенджейла, там, в форту Гарфилд…»
— Дэмон, я горжусь вами, — сказал генерал, расхаживая взад и вперед перед ним. — Вы прибыли туда по своему желанию и исполнили свой долг. Вы сделали намного больше того, что сделали другие.
— Сэр, — ответил Дэмон, — мне будет приятно сообщить об этом солдатам. Это их заслуга.
Макартур бросил на него пристальный взгляд и продолжал:
— Как я понимаю, вы включены в список первых кандидатов на получение звания генерала.
— Эйкельбергер?
— Так точно, сэр.
— Отлично. — Генерал повернулся и, взявшись рукой за подбородок, уставился на висевшую на стене большую карту западной части Тихого океана. — Решающая операция. Решающая. Я должен был занять Моапору. Кажется абсурдным, не так ли? Столько тысяч миль, такое огромное водное пространство… — Он резко повернулся и пронизал Дэмона острым взглядом. — Вы понимаете, почему это было необходимо?
— Да, сэр, — тихо ответил Дэмон.
— Я знаю, о чем вы думаете. Мастерства в этой операции не так уж много, правда? Бестолковые фронтальные удары. Но другого выхода не было. Никаких десантных средств, слабое воздушное прикрытие, а военно-морской флот… — Он потер шею. У него были длинные волосы, довольно лохматые на затылке. — Так вот, что было в Моапоре, больше не повторится. Теперь я снова могу прибегнуть к искусным обходным маневрам. У меня уже заготовлено кое-что. Еще до конца этого года Ямасита и его друзья получат кое-какие сюрпризы. — Неожиданно он попросил: — Расскажите мне о пятьдесят пятой.
