Большая книга перемен - Слаповский Алексей Иванович (книги без регистрации TXT) 📗

– Даша! Ты дочь моего друга…

– Она не дочь, – тут же поправил Коля.

– Извини. Дочь моей… Женщины, которую я любил. Мы учились вместе и так далее. Даша! Ты ее дочь! И я тебе желаю счастья. Он, – Немчинов ткнул пальцем в Павла, – тебе его обеспечит. Но я предупреждаю: будь счастлива. Я тебя именно предупреждаю. Потому что если ты посмеешь быть несчастливой, он жизни тебе – не даст! Если ты посмеешь кого-то полюбить, он угробит тебя, как фактически угробил бывшую жену. Старшую, по вашей логике! – мимоходом обратился Немчинов к Тимуру Саламовичу. – Остроумно выразились, – хихикнул он. – И того, Даша, кого полюбишь, он тоже угробит. Он брата не пощадил. Не утопил, как некоторые думают. Он запретил ему жить. Абсолютно достоверно известно, что…

– Ну хватит! – вскочил Максим, и тут раздался мощный окрик Павла Витальевича – окрик такой громкости, такой приказной силы, что некоторые даже вздрогнули.

– Сядь! – крикнул Павел Максиму. – Пусть договорит! Ну? Что тебе достоверно известно?

– А-а-а! Я знаю, почему ты разрешаешь мне говорить! Потому что уверен, что я опять вытащу какую-нибудь сплетню. Версию. А я – чистую правду. Вы не утопили брата Леню. Вы приказали ему исчезнуть. И он исчез. С условием, что никаких контактов ни с кем. Чтобы все думали, будто он умер. А он жил – правда, далеко. Он нелегально жил. Вы понимаете, люди? Сослать брата в безвестность – это же почти пожизненное заключение! Но главное – они за все эти годы даже не поинтересовались, как он, что он! Они даже не знают, что брат пять лет назад умер!

Для Павла это было наверняка новостью – он выглядел неподдельно растерянным. Посмотрел на Максима. Максим отвел глаза.

– Ты знал? – спросил Павел.

– Да.

– Почему не сказал?

– А что изменило бы?

– Вот! – закричал Илья. – Роскошно сказано – что изменило бы! В их мире ничто не меняется. Только суммы прописью. Мы, идиоты, какие-то слова… Думаем, что подействует. А они слов уже не замечают! Проще надо, проще! Кулаком по голове – и все! Да, Петя? – спросил он человека, который имел, по мнению Соколькова, задумчивое интеллигентное лицо. – Тебе приятно, наверно, было бить меня по голове? Да? Кулаком, кулаком, по тыковке! – голос Немчинова стал окончательно пьяным. Будто держался, держался, и вот повело. – И правильно! По головам нас, дураков!

– Тебе мало? – не вытерпел и встал Петр. – Я добавлю!

Тут Немчинов как-то нелепо взвизгнул, швырнул свой стакан об стену, в два прыжка подскочил к Павлу, схватил со стола саблю, выхватил ее из ножен – со свистом, ухарски, будто всю жизнь этим занимался. И пошел к Петру, делая странный полукруг, отойдя от стола и вновь приближаясь.

Петр ничуть не испугался.

– Хорош дурить, – сказал он. – Дай сюда ножик, а то обрежешься.

Рядом с Немчиновым оказался антикварный столик на гнутых ножках, на столике большое фарфоровое блюдо, на блюде фрукты. Немчинов рубанул, блюдо с треском развалилось, фрукты рассыпались и покатились по полу.

– Следующий раз по тебе! – закричал Немчинов. – Подойди!

Петр, естественно, остался на месте, тогда Немчинов сам подскочил и, встав на цыпочки, держа саблю наотмашь, левой рукой стукнул кулаком по темечку Петра. И отскочил.

Ничего себе, подумал Сокольков. Такая чушь ни в какой жанр не влезет!

А Немчинов то ли совсем опьянел, то ли обезумел. Он бросился к Даше с криком:

– Девушка! Невеста! Даша! Возьми это – и покроши всех этих паразитов! Прошу тебя! А то я тебя сам убью, чтобы никому не досталась. Люблю тебя, Даша!

С занесенной саблей он быстро шел к Даше, но на его пути встал Павел Витальевич.

– Уйди, зарублю! – закричал Илья.

И тут появился Шура.

Он ненадолго отлучался, потому что во дворе вдруг разом включилась сигнализация нескольких машин. Он хотел узнать, в чем дело.

(Причина на самом деле было простой: шли мимо поместья Костякова какие-то подростки, один сказал, что через такой забор и камень не перебросишь, второй возразил и доказал делом: нашел обломок кирпича, кинул. Кинул и второй, и третий. И убежали. Камни угодили в машины, вот те и завыли истерично электронными голосами.)

Шура, войдя и увидев, что происходит, что сабля уже занесена над головой хозяина, выхватил пистолет и направил его на Илью. Павел Витальевич увидел это, крикнул:

– Не надо! – одновременно отталкивая Немчинова.

Но Шура уже выстрелил. Пуля, задев касательно бок Немчинова, попала в сидевшую Дашу, которую Шура из-за Немчинова до этого не видел. Дашу отбросило в сторону, на Раду (выстрел был сбоку). Рада держала ее руками, чтобы совсем не упала (мимолетно подумала, упрекнув себя тут же в дурацких мыслях, что об этом даже в журнале не напишешь – не поверят, а если и поверят, комментариев будет немного, занимательные пустяки, как правило, вызывают жаркие споры, случаи же трагические остаются без внимания – спорить не о чем).

Немчинов уронил саблю.

Шура стоял, опустив руки, не понимая, что произошло.

Павел дотронулся до Даши, ему казалось, что она от страха упала в обморок, никаких повреждений не было видно. Он хотел усадить ее прямо или уложить, взял под мышки, и тут почувствовал – горячо. Он поднял руку Даши и увидел, как расползается сбоку, слева, где сердце, красное пятно, становясь на глазах все больше и больше. И Павел почему-то сразу понял – всё.

А Сокольков подумал: нет, это даже для мыльного сериала не годится, too much [13]. Разве только для индийского кино – если героиня оживет, споет красивую песню красивым голосом, с красивыми телодвижениями, и опять умрет.

56. ЛЮЙ. Странствие

__________

____ ____

__________

__________

____ ____

____ ____

О смерти невесты на свадьбе писали и все местные издания, и центральные, и, конечно, Интернет. Рада ошиблась: на волне любопытства ее свидетельства как участницы оказались востребованными, она наконец попала в кои-то веки не просто в топ, а в первые строки многих топов, составляемых по разным показателям и критериям. Триста комментариев и около пяти тысяч посетителей набралось только за первый день. Рада едва успевала отписываться (неизменно при этом добавляя, что сожалеет о гибели своей юной и красивой мачехи, которая любила ее отца и которую любил он); в отдельной ветви дискуссии бурно обсуждалась тема мезальянса. Что интересно, большинство юзеров мужского пола относились к неравным бракам (имея в виду разницу и в возрасте, и материальном положении) резко отрицательно, а юзеры женского пола резко положительно. Это понятно: мужской пол в Интернете преимущественно молод и беден (особенно в такого рода сообществах – не деловых, а так, потрендеть), он видит, что его тут всерьез не рассматривают, и злится, а женский пол по своему обыкновению – дразнит.

Все в Сарынске гадали – что будет, чем кончится?

Убил-то охранник жениха, убил, защищая Костякова, имел право (иначе зачем ему пистолет выдали?). Правда, попал в невесту, а не в нападавшего, но мало ли что в горячке бывает! Убийство по неосторожности, это даже юридически неграмотные люди знали, услышав эту и другие формулировки в многочисленных телевизионных судебных шоу. Если Костяков-старший упрячет охранника в тюрьму, будет логично: Шура его невесту убил. Если не упрячет, тоже логично: все-таки Шура его охранник, своих принято защищать.

Многие склонялись к мысли, что инцидент постараются затереть, замять, выставить как трагический, несчастный случай. Потому что все иное Костяковым – невыгодно.

Говорили и о Немчинове. Вот его, были все уверены, обязательно посадят. И за нападение с холодным оружием, и за недавнюю газетную статью, и за то, что раскрыл тайну Костяковых. В том, что все было именно так, что братья хотели убить Леонида, а потом передумали и приказали ему исчезнуть и раствориться, не сомневался теперь никто. За исключением тех, кто любил экзотику и досочинил: да, велели исчезнуть, а потом все-таки еще раз его настигли и окончательно убили.