Да обойдут тебя лавины - Бершов Сергей (смотреть онлайн бесплатно книга txt) 📗
С. Б. - Наверное, но большинство в альпинизме ищет все-таки другое. Хотя, согласен, кто-то и от застоя, "от обид и от тоски" уходил в горы. Альпинизм - часть жизни, и все "болячки" времени коснулись и его. Тогда любили рассуждать о романтике трудных дорог, клеймили вещизм и бездуховность. Правильные слова, ровно ничего не значившие: и вещизм, и бездуховность были производными многолетней говорильни, полного равнодушия к человеку и его проблемам.
Горы как средство доказать себе, что жизнь не потеряла смысл, - так, наверное, было для большинства. Только вряд ли над этим кто-то особенно задумывался. Просто собирал рюкзак и...
А. П. - Знаешь, когда взорвался 4-й блок в Чернобыле, и нас, киевлян долго и бессмысленно убеждали, особенно в первые, самые страшные, недели после аварии, что это совсем не страшно и практически безопасно, я с коллегами при первой возможности поехала в зону. И бывала потом не раз - ведь рядом. Сначала было просто журналистское (и женское) любопытство. Что это - радиация? Что там происходит? Потом - профессиональный долг: рассказать о людях, спасавших нас. Позже поняла, что ездить туда мне самой необходимо. Чтобы среди чудовищной лжи не разувериться в жизни, не потерять уважения к себе. Ведь и писать разрешалось далеко не все и не обо всем. Среди людей, работавших там, дышалось легче.
Так, наверное, и горы, "куда так просто убежать", становились отдушиной, помогающей не потерять себя. Сейчас, когда в жизни столько перемен, когда вещи названы своими именами, компас общественного интереса повернулся к реальным проблемам. А ваши, согласись, далеко не самые острые для нашего общества, как бы ушли в тень. Давай сравним в этом плане первую и вторую гималайские экспедиции. За вашим восхождением на Эверест следили, затаив дыхание. На глади тогдашней беспросветной скуки это было событием! А траверс Канченджанги едва заметили - по времени он совпал с беспрецедентной предвыборной кампанией, выборами, Первым съездом народных депутатов СССР. Стране было не до Гималаев, она замерла у экранов телевизоров. Экстремальных ситуаций, увы, сколько угодно и в обычной жизни. Вспомни шахтерские забастовки, межнациональные конфликты... А политическая борьба! Смелость и мужество проверяются внизу так же бескомпромиссно, как на головокружительном скальном маршруте.
С. Б.- Вертикаль проходит там, где вчера была незыблемая горизонталь? Наверное, так. Но ведь альпинизм и воспитывает качества, необходимые на этой вертикали. Именно потому, что немыслим без риска. Может быть, это покажется парадоксальным, но я уверен, что человек должен в жизни рисковать. Для того, чтобы уважать себя. Я могу то, на что не каждый отважится. Чтобы, пройдя над бездной, заново открыть, как прекрасен мир. А главное, не теряться, не раскисать на крутых виражах судьбы, когда и хотел бы избежать опасности, но - невозможно. Нет, не зря называют наш спорт школой мужества. Восходители, постоянно сталкивающиеся с риском, внутренне нацелены на помощь тем, кто в ней нуждается. Вспомним декабрь 88-го. Землетрясение в Армении. Среди первых добровольцев, бросившихся спасать раздавленных бетонными глыбами людей, были альпинисты всей страны. Многие группы выехали, не ожидая указаний, помощи местных властей (кто знает, сколько бы пришлось их ждать?). В Спитаке, Ленинакане, Кировакане работали одесситы, харьковчане, киевляне... К сожалению, мы с Мишей Туркевичем не смогли встать в этот строй - нельзя было бросить учебу на курсах высотных кинооператоров. Но многие из моих друзей и земляков были там в те трудные дни: Григорий Еременко, Владимир Поберезовский, Виктор Пастух, Геннадий Копейка, Анатолий Танец, Алексей Боков и Алексей Борисов.
А. П. - Знаю, что отряд харьковчан возглавлял мастер спорта Евгений Старосельский. Буквально через несколько часов после сообщения о трагедии вылетели в Армению одесситы под руководством мастера спорта, чемпиона страны Мстислава Горбенко. Группу киевлян возглавлял профессиональный альпинист-спасатель мастер спорта Валерий Клестов. Я встречалась с ними. Их рассказы - в моем блокноте. Приведу лишь фрагменты.
С Виктором Пастухом (слева) Сергей Бершов участвовал во многих восхождениях и "дома", и в Гималаях
Валерий Клестов: "Нам дали площадку в так называемой шестой зоне Ленинакана. Что мы там увидели? Сложенные в гармошку девятиэтажки. Людей, которые ждали, что из завалов достанут кого-то из близких. Работать они не могли. Надеялись на нас. Да... Тяжелый взгляд у них был. Очень. Поздно мы приехали (киевляне смогли выехать в Армению только с помощью ЦК ЛКСМУ на агитпоезде "Комсомолец Украины" и добирались больше недели. - А. П.) Но люди ждали помощи. И мы стали работать. Чем? Ломом. Лопатой. А нужны были крупные краны. Скоро увидели, что занимаемся не тем. На завалах требовалась в основном физическая сила, работоспособность. Конечно, все мужики в группе крепкие, тренированные. Но ведь все - альпинисты с квалификацией не ниже кандидата в мастера. Все обладатели жетона "Спасательный отряд СССР", а его за красивые глаза не выдают. Я пошел в городской штаб, спросил: как нам быть? На завалах от нас немного проку. Мы можем подняться куда угодно. Можем помочь ленинаканцам больше, чем помогаем сейчас. Возможно, там, в домах, которые стоят без лестничных клеток, у людей что-то осталось.
К сожалению, пришлось слышать и такие разговоры: стоило ли из-за тряпок рисковать? Да, рисковали. Тут не только в вещах дело. Честное слово. Тут другое. Если бы вы видели глаза тех, кому мы смогли помочь, вы бы сразу поняли.
Люди не знали, как нас благодарить. Многие привыкли, очевидно, выражать благодарность только одним способом: совали деньги, приносили водку. Мы, конечно, отказывались: скажите нам по-армянски "спасибо", и этого достаточно. Нам говорили это "спасибо" сотни раз".
Владимир Кушпела: "Когда в самом начале мы работали на завалах, занимались не своим делом, даже полемика возникла, мол, зачем ехали сюда. Но это от нервного напряжения. Я знаю: любой из нас, если бы в группу не попал, вообще в Армению не поехал, чувствовал бы себя очень плохо".
Павел Слюсар: "Мы уезжали с чувством, что сделали что-то хорошее для людей. Если у человека есть в жизни несколько моментов, о которых можно сказать, что сделал что-то нужное, полезное, то это очень хорошо. Тогда живется спокойнее и увереннее".
С. Б. - Бывают в жизни моменты, когда у риска есть только одна альтернатива - компромисс с собственной совестью. Страшно, если ценой самоотверженности одних оплачиваются головотяпство, некомпетентность, равнодушие, подлость других. Но так бывает. Не думать о себе перед лицом даже такого выбора тоже учит альпинизм.
Вспомнилось, как мы "отдыхали" в экспедиции на Канченджангу после первого выхода наверх. Очень мешали снегопады. Бывали дни, когда выпадало 50-60 сантиметров снега. Это застопорило доставку грузов с ледника Ялунг в базовый лагерь. Мы уже начали обрабатывать маршрут, установили лагеря на высоте за 6000 метров, а многое, что необходимо было вынести туда, еще оставалось внизу. После выхода положен день отдыха, чтобы восстановить силы. Но такой роскоши мы себе позволить не могли, взялись таскать вместе с носилыциками-шерпами продукты и снаряжение. Так и "отдыхали" - на пульсе 120. Альпинизм, если разобраться - это вся жизнь на пульсе 120. Плохо? Считаю, нормально. И не только там, на высоте. Наверное, всем, кто хочет добиться в жизни чего-то значительного, не следует сидеть сложа руки.
Но знаешь, я уверен: как бы ни бурлила жизнь вдали от гор, и раньше, и сейчас, и завтра они останутся сильнейшим магнитом для тысяч людей. Каждый ищет в них свое, ему необходимое. И - находит! В этом все дело.
А. П.- А что ищешь и находишь там ты?
С. Б.- Не пробовал сформулировать. Я хожу в горы уже почти тридцать лет. Эго моя жизнь. Хорошая ли, плохая ли - моя. Другой я не хочу. Разве этого мало? Горы подарили мне прекрасных учителей не только в спорте, но и в жизни - Кирилла Александровича Барова, Анатолия Евгеньевича Спесивцева, Владимира Дмитриевича Моногарова. И самым первым был Владимир Поберезовский. О каждом можно книгу написать! У каждого из них учусь преданности спорту, увлеченности делом, душевной щедрости.
