Да обойдут тебя лавины - Бершов Сергей (смотреть онлайн бесплатно книга txt) 📗
А. П.- Разве подобные аксиомы существовали только в альпинизме? Считалось, что мы самые дружные, самые образованные, самые умелые, самые богатые. И, естественно, самые счастливые. Кто подвергал, вернее, мог подвергнуть это сомнению?
С. Б.- Какие аргументы в подтверждение тезиса о том, что мы - сильнейшие, имелись в нашем распоряжении? Доказывали свой класс сложными восхождениями у нас в стране, в Альпах, в горах США. Иностранцы, приезжавшие в наши международные альплагеря, могли оценить уровень советских восходителей - их собственная подготовка была, как правило, значительно ниже. Но восьмитысячники штурмовали не мы, сенсационные достижения в большинстве принадлежали не нам.
А. П. - Но ведь сегодня многое изменилось. Есть "русский" маршрут на Эверест - уникальный по сложности. Есть никем до вас не пройденный траверс Канченджанги. Каков сейчас рейтинг советского альпинизма?
С. Б.- Наши гималайские достижения стали своего рода сенсацией. Авторитет советских альпинистов в мире достаточно высок. Юрек Кукучка, который вслед за Рейнхольдом Месснером сумел покорить все восьмитысячники, на пресс-конференции, посвященной польской экспедиции на Лхоцзе, сказал, что если его группе не удастся это сделать, то русские обязательно пройдут маршрут. Таково мнение авторитетного восходителя, чувствующего за спиной дыхание соперника. А ведь Юрек успел подняться на высочайшие вершины 17 раз. Лхоцзе должны была стать восемнадцатой. К несчастью, не стала...
Рейтинг будет тем выше, чем больше мы будем выезжать в районы "главных" вершин, проводить там восхождения, чем активнее будем участвовать в решении проблем, находящихся в фокусе внимания альпинистского мира.
А. П.- Эверест стал первым шагом к гималайским вершинам. Почему же второй был сделан лишь через семь лет? Если бы ты и дальше попадал в Гималаи с такой периодичностью, то все восьмитысячники покорил бы за... 84 года!
С. Б.- И на последнем отметил свое 125-летие? М-да, перспектива... Честно говоря, постарался эту "традицию" - один семитысячник за семь лет - поломать. Позади экспедиция ВДФСО профсоюзов на Лхоцзе, первая национальная украинская экспедиция на Манаслу...
Почему после Эвереста столько ждали Канченджангу? Да потому, что кроме альпинистов она, в общем-то, никому особенно не была нужна: наш вид спорта не олимпийский. А Госкомспорту, организатору первой и второй гималайских экспедиций, куда важней виды престижные, приносящие олимпийские медали. Хотя, если говорить о престиже, то за границей альпинизм - один из самых престижных видов. А уж к гималайским, другим сложнейшим восхождениям там относятся с огромным интересом. Они широко рекламируются, вместе с альпинистами выезжают в горы корреспонденты крупнейших информационных агентств, теле- и радиожурналисты, кинооператоры.
У нас все скромнее, тише. Организация экспедиций - дело дорогостоящее. Нужна валюта. И несмотря на то что валютные поступлений" от международных альплагерей исчислялись миллионами, очень долго эти средства шли в "закрома" Госкомспорта. Один из многочисленных парадоксов нашей действительности. Такое отношение тем более обидно, что альпинизм, как, может быть, никакой другой вид спорта, обогащает человека и физически, и нравственно. Путь к вершине - всегда преодоление. Преодоление своих слабостей, страхов, эгоизма. Как бы ни было трудно - держись, добивайся намеченной цели. Уметь все это необходимо не только альпинисту, не только на восхождении.
Если спорт - спрессованная жизнь со всеми радостями, сложностями и конфликтами, то альпинизм - один из самых ярких и увлекательных ее вариантов. Допускаю, что такое утверждение не бесспорно. Но за годы занятий альпинизмом ни разу не возникло повода думать о нем иначе. Хотя горы дарили не только минуты счастья, но и горечь потерь: гибель первой жены, друзей, собственные неудачи. Однако разочарования не было!
А. П.- Вот мы говорим: альпинизм - сконцентрированная в пространстве и времени жизнь. Этим он, безусловно, и интересен. В горах, перед лицом реального риска, в тебе не остается тайн. Тысячу раз был прав Высоцкий, советуя "парня в горы тяни, рискни".
Но знаешь, что недавно поразило меня? Возвращались из командировки вместе с режиссером-документалистом Валентиной Шестопаловой. Спросила Валю, почему кинодокументалисты почти не интересуются альпинистами. И знаешь, что услышала в ответ? Что горы, восхождения - это, конечно, очень интересно, но - не сегодня. И вряд ли они заинтересуют ее коллег. Почему так? - долго не могла я успокоиться. Ведь и для моих товарищей по перу эта тема сейчас не так привлекательна, как еще несколько лет назад. И знаешь, к какому пришла выводу?
С. Б.- Что все правильно, так и должно быть?
А. П.- Угадал. Хотя для меня самой здесь все далеко не однозначно. Наверное, слишком люблю горы. А если взглянуть на проблему беспристрастно...
С. Б.- ...то надо признать, что поворот общественного интереса к другим сторонам жизни закономерен. И ничего нет в этом для альпинистов обидного. Ведь и для нас свет клином на горах не сошелся, сколько бы месяцев в году ни проводили там.
А. П.- Мне кажется, пока есть горы и люди, которые без них не могут жить, будут в цене мужество, настоящая дружба, умение в критические моменты думать не о себе. Прекрасные качества души, которые альпинизм воспитывает и проявляет так ярко и полно, я уверена, никогда не девальвируются. Но вспомни, работая над первой нашей книгой, мы искали свой вариант ответа на вопрос - чем привлекают горы? Говорили о том, что когда человек почувствовал себя на планете достаточно уверенно, научился подчинять себе природу, придумал множество разнообразных вещей, облегчающих жизнь, ему (речь, понятно, не обо всех) стало... скучно. Возникла потребность периодически покидать уютную, безопасную, но порядком надоедающую "равнину" привычной жизни, чтобы сменить ее на полную риска "вертикаль". Где каждый шаг - как по лезвию бритвы, где "ни деньги, ни указ, ни чья-нибудь любовь" не помогут взойти на вершину, никто, кроме тебя самого, не пройдет этот путь. В этом преодолении себя и стихий человек самоутверждается, максимально самореализуется. И именно этим счастлив в горах.
Так вот, сегодня эти доводы мне не кажутся такими убедительными.
С. Б.- Возможно. Только давай разберемся, почему. Изменились горы? Нет, так же круты и непостижимы. Стоит только на минутку возомнить, что ты с ними выступаешь на равных, такое преподнесут... А разве перевелись люди, всем другим местам на Земле предпочитающие Памир, Альпы или Гималаи! Так что все, о чем мы говорили, считаю правильным. Просто, видимо, не все доводы мы сумели перечислить.
А. П.- Не видели других. Какой смысл мы вкладывали в понятие "равнина"? Комфорт, пусть достаточно относительный, окружающей жизни. Привычную череду будней, забот. А если подразумевать под равниной то, что сегодня мы называем застоем? Мне кажется, от него спешили в горы многие. Туда, где не говорят фальшивых слов, где ценят поступки, а не красноречие.
У Юрия Визбора, очень точно сформулировавшего философию альпинизма, меня удивила такая мысль. Размышляя о восходителях, он говорит, что есть среди альпинистов и такие, кто в горах доказывает - прежде всего себе - свою человеческую состоятельность. А дома, в привычном окружении, проявляется совсем по-другому, не с лучшей, скажем так, стороны. Тебе приходилось встречать таких?
С. Б.- Приходилось. Цадеюсь, без фамилий и адресов обойдемся?
А. П.- И мне приходилось. Хотя их, думаю, все-таки немного. Этим нужны в горах, наверное, даже не столько экстремальные условия, проверяющие на прочность, а ситуации, в которых можно проявить себя надежным, мужественным, чутким. Не таким, как внизу. Горы - как средство доказать себе - "я не подлец". Возможна и такая мотивация?
