Время Лохов (СИ) - Безрук Юрий (хорошие книги бесплатные полностью txt) 📗
На следующий день я пошел за билетом. Билет оказался только на завтра, значит, мне еще почти день торчать в Иванове.
Мы прошлись по ивановским магазинам, купили три теплые женские курточки и пар пятнадцать кроссовок (в двух руках я мог их без труда довезти). Я прикупил себе еще немного мелочевки: туши для ресниц, губнушек, маникюрных ножниц - то, что стопроцентно могло уйти
На следующий день перед посадкой в автобус на Москву Лепетов крепко меня обнял.
- Созвонимся, - сказал я.
- Удачи тебе, - сказал Лепетов.
Махнув Володьке рукой из окна автобуса, я с облегчением вздохнул: мне снова удалось выбраться из нелепой ситуации, отделавшись малой кровью. Это радовало.
15
За полдня я распродал большую часть кроссовок и две курточки, подняв цену почти в полтора раза выше от оговоренной с Лепетовым. Такого везения я не ожидал, я не стал даже дожидаться конца работы рынка, и, когда народ поубавился, свернул остатки своих вещей и на крыльях удачи полетел домой.
От непредвиденного успеха кружилась голова. Мало того, что я хоть сейчас мог бы рассчитаться с Лепетовым, у меня останутся деньги, которых хватит, чтобы без забот прожить еще месяц, не хватаясь за первую попавшуюся работу, и спокойно поискать то, что придется по душе.
Меня нисколько не грызла совесть, что я поступаю с Володькой нечестно. Да, я завысил цену на товар, но верну ему навар как условились. Я считал, что Володька сам виноват. Именно он в последнюю минуту изменил наши первоначальные договоренности. Я не мог ему отказать, находясь в Иванове в безвыходном положении (по сути, без копейки денег в кармане). И как правильно гласит народная мудрость: жадность фраера погубит. Лепетову захотелось больше, он это больше и получит, но я в дальнейшем никогда с ним в долю не войду. По моему мнению, честность всегда была залогом настоящего партнерства в деле. Если ты нечестен с партнером, то и партнер не обязан быть с тобой таковым. Володька не задумывался над этим?
Выйдя из рынка, я неожиданно увидел впереди знакомое бледно-сиреневое пальтецо. В таком обычно ходила на работу Ирина, да и, судя по фигуре, это должна быть она, согнувшись под тяжестью двух сумок, еле-еле брела домой.
Я шел за ней неторопливо - не хотел обгонять, не хотел встречаться с ней: сопли, нюни, воспоминания о нелучшем - застойном - отрезке моей жизни. Думал, дойду до ближайшего поворота, а там нырну в подворотню, в свой район и - знать меня не знали! Но Ирина свернула раньше во двор школы, в калитку. Я выдохнул и пошел расслабленно, продолжая наблюдать за Ириной сквозь сетчатый забор. Та подошла к углу школы, поставила сумки, стала из них что-то выуживать, а когда выудила, кого-то позвала. На ее зов прибежало три кошки, Ирина бросила им еды (что там могло быть: хлеб, колбаса?), постояла еще немного, наблюдая, как они едят, а может, охраняя их обед от нежелательных конкурентов или обидчиков: птиц, собак, детей. Мать Тереза! Жалеет всякую тварь, не пропускает ни одного страждущего… И тут меня словно с головы до ног пронизало током. Мой внутренний бес оскалился, улыбкой коварной, кривой: да ведь это именно та Ирина, жалеющая всех, прощающая всем; тихая, кроткая, молчаливая, когда говорили другие, понаглее, почернее, напористее; та Ирина, которую я когда-то подумывал затащить в постель. В свое время я пресытился феминистками и авангардистками, уверенными в себе и пробивными, почему бы не вкусить, наконец, серую мышку, неприметную, зашоренную, задвинутую в самый дальний угол жизненного пространства? Чем черт не шутит, авось выгорит? И может быть, соблазнив Ирину, я таким образом навсегда распрощаюсь со своим прошлым и передо мной откроется новая, яркая жизнь?
Я шагнул во двор школы и крикнул, не дойдя нескольких метров:
- Ирина, привет!
Ирина обернулась, прищурилась и, узнав меня, улыбнулась. Ямочки на щеках - до чего ей идут!
- Привет.
- Не знал, что ты кормишь всех котов в округе, хотел бы и я быть на их месте, - с усмешкой сказал я, чем опять вызвал у девушки улыбку.
- Тебя тоже покормить?
- Только из твоих рук.
- Ладно, как-нибудь покормлю.
Я снова переключился на кошек, особенно на серую с небольшим черным пятнышком на левом ушке. Да, да, заметил, обратил внимание. Да что ты говоришь? Видела, как ее гоняют мальчишки? Вот негодники! Какая ты смелая! И добрая! Но зря не бережешь себя.
- Куда ты так нагрузилась? - спросил я, удивляясь, как Ирина собралась нести такую тяжесть через весь город, ведь она жила почти на другом краю. - Может, тебе помочь?
- Нет, спасибо, - как-то неуверенно ответила она. - Я уже привыкла. Да и у тебя самого огромная сумка.
- Ха, сумка! Сейчас мигом брошу ее и провожу тебя. Вон мой дом, - показал я на свою девятиэтажку. - Погоди немного, передохни.
Я сломя голову понесся домой, ракетой взметнулся на свой этаж, кинул сумку в прихожку и обратно. Но Ирина не стала дожидаться меня, когда кошки все подъели, побрела дальше, однако ушла недалеко - чем она там затарилась? Продуктов набрала, наверное, на целую неделю.
- Что ж ты меня не дождалась? - нагнал я ее и ухватился за одну из сумок. Сумки и вправду оказались, словно набитые кирпичами.
- Я думала, ты пошутил, - негромко сказала Ирина, подняв на меня чистые глаза.
- Мы столько лет друг друга знаем, - сказал я с упреком. - Разве я когда подшучивал над тобой?
- Нет, - сказала Ирина.
- Вот видишь. - Я отобрал у нее и вторую сумку. - Пошли.
- Неудобно как-то.
- Чего неудобного-то?
- Увидят.
- И что?
- Подумают, кто такой, чего…
- Да ладно тебе, идем, не надрывать же из-за этого руки!
- Мне не привыкать, - чуть слышно произнесла Ирина, потом сказала погромче: - А ты ничем не занят? Может, я отвлекаю тебя?
- Свободен, как сокол: жена от меня ушла, работой не загружен - вольная птица!
- Серьезно?
- Куда серьезнее! В тот же день, как я рассчитался, она и ушла. Видать, не устроил ее тунеядец.
Ирина внезапно остановилась, посмотрела на меня сочувственно:
- Очень жаль.
- А мне нисколько, - сказал я, не снижая настроения. - Значит, так было угодно судьбе.
- Очень жаль, - Ирина снова понурилась.
- Да оставь, идем уже, что ты замерла, все нормально, - я поманил Ирину за собой. - Как вы там? Что нового на заводе, в цехе?
Несмотря на то, что я работал на заводе через “не хочу” и ушел чуть ли не с боем, сама работа мне нравилась, да и с некоторыми людьми я сошелся близко, можно даже сказать, скучал по ним, в том числе и по девчонкам своего отдела.
Ирина поведала о том, что знала. Цех скорее всего в ближайшее время переведут на трехдневный режим работы - не хватает ресурсов, нет прежнего сбыта продукции, да и мои злополучные экспериментальные шестерни приостановили - не получается что-то у них с качеством. От этого многие стали сами уходить с завода, так что теперь и сокращать никого больше не надо.
Я посмеялся про себя: мне не хватило какого-то месяца, чтобы ситуация на заводе окончательно прояснилась.
Ирина в свою очередь спросила меня о моем житье-бытье. Я ничего не таил, честно признался о своей торговле на рынке, но сказал, что не уверен, буду ли вообще заниматься этим в дальнейшем: меня больше привлекала работа с техникой, с машинами, чем торговля. Торговля - это так, временно, ненадолго перебиться, чтобы не умереть с голоду.
- Но это не всем дано, - сказала Ирина. - Вот у меня никогда не получалось, а ты, я помню, когда-то на заводе даже чаем приторговывал.
- Было дело, - я не стал юлить.
Когда из магазинов многое исчезло, мы с одним товарищем стали мотаться в Москву, закупали грузинский или индийский чай в небольших бумажных кубических пакетиках, толкали из рук в руки по цехам. Но это было в начале девяностых, теперь и этого чая днем с огнем не сыщешь.
- Но что это мы все про меня, да про меня. Ты-то как? Чем занимаешься после работы? Встречаешься ли с кем?
