Еврейские народные сказки (Предания, былички, рассказы, анекдоты, собранные Е.С. Райзе) - Райзе Ефим Самойлович
Остались уже считанные дни до закрытия ярмарки, тут маклеры и спрашивают у зятя:
— Что вы, дяденька, хотите купить? Может быть, изюм? Миндаль? Или вовсе перец?
Отвечает им молодой человек:
— Я и сам не знаю, чего купить. Я бы купил свой товар, если бы его можно было здесь достать.
— А какой это ваш товар?
— Мой товар — Тора. Если можно было бы здесь достать, я бы купил вагон миснагидов.
Тут маклеры кинулись во все стороны искать миснагидов и нашли их немало. Стали они приводить их к покупателю-зятю, а он экзаменовал их и отбирал раввинов, шойхетов, сойферов. За все платил наличными деньгами, затем велел упаковать товар и грузить в вагон. Пошел, взял билет и вместе с товаром отправился домой. Как доехали до черты оседлости, так его на первой же станции спрашивают:
— Что вы, реб еврей, продаете?
А он предлагает шойхетов, сойферов, хазанов. Одним словом, пока он доехал до своего местечка, успел продать все, что закупил, и выручил круглую сумму. Приезжает домой с распухшим кошельком. Встречают ешиботника тесть, теща, жена: пошли поцелуи, расспросы, восклицания.
— Как съездил?
— Слава Богу, хорошо! — и отдает тестю кошелек.
Увидел тесть столько денег, просиял и спрашивает:
— Каким товаром ты промышлял? На чем так много денег заработал?
А зять отвечает:
— Заработал и заработал. Не все ли вам равно, дорогой тесть?
Он-то ведь знал, что его тесть — хасид и не любит миснагидов. Зачем же ему рассказывать, что он посеял в округе так много миснагидов?
Ну вот, через девять месяцев подошло время следующей ярмарки. Говорит тесть зятю:
— Надо тебе снова ехать!
И опять поехал зять в Нижний Новгород. Ходит он по ярмарке как заправский купец. Ему ведь уже знакомы все купеческие свычаи и обычаи.
— Ну, какой товар вы покупаете в этом году? — спрашивают маклеры.
А он отвечает:
— В этом году я буду покупать тот же товар, который покупал в прошлом.
Кинулись маклеры во все стороны покупать миснагидов, ищут, ищут, никого не находят. Приходят они к молодому купцу и говорят:
— С миснагидами в этом году дело обстоит плохо. Если хотите, то можем для вас закупить вагон хасидов.
Вначале он было испугался — с него довольно, что тесть — хасид. Ну, а потом передумал и купил. Купил, заказали ему вагон, набили вагон хасидами. Но сколько ему понадобится провизии? Правда, он знал, сколько у него ушло провизии в прошлом году. Но теперь он закупил провизии вдвое больше, потому что хасиды — это такой народ, любят покушать. Одним словом — загрузили и поехали. На одной из станций заходит купец в свой товарный вагон посмотреть, как там товар, и видит: хасиды беспрерывно едят, пьют и дуются в карты. Не понравилось все это купцу. Видит он, что провизия уже на исходе, расходов — уйма. Тут наш купец хорошо понял разницу между миснагидами и хасидами: миснагиды-то сидели и все время учили Тору, им было все равно, что кушать, могли и вовсе без еды обойтись, а эти хасиды только и требуют:
— Давай водку! Давай закуску! Давай девок!
Видит купец — дело плохо. Уже проехали полпути, а ни один хасид не продан. Никто не покупает этот товар. Сидит купец у себя в вагоне и думает печально: что делать?
Вдруг его сосед по вагону, видать, не еврей, говорит:
— Что ты, еврей, такой печальный? О чем задумался?
Отвечает ему купец:
— Неладно получилось. Купил я плохой товар! — и рассказывает ему всю свою историю, начиная с прошлогодней сделки и кончая закупкой хасидов. — Плакали мои денежки. Что делать с товаром? К тому же мой тесть сам хасид, одним словом, плохо…
— Знаешь что, — говорит купцу попутчик, — у меня тоже есть товар. Давай поменяемся.
— А какой у вас товар?
— Я везу вагон свиней. Если хочешь, давай поменяемся из расчета одну свинью за одного хасида.
Первой мыслью набожного купца было: «Как я стану торговать свиньями — богопротивными животными?» Но вслед за этим подумал он об обжорах-хасидах, о том, что провизии нет, хасиды голодны, что с голодухи они могут еще, упаси Бог, убить его, а свиньи будут молчать. Будет что жрать — поедят, не будет — тоже ладно.
И решил купец взять грех на душу и поменять своих хасидов на свиней.
Вывели они тех и других и стали менять хасидов на свиней. К концу размена у еврея остались два хасида, а у его попутчика только одна свинья. Махнул еврей рукой и отдал двух хасидов за одну свинью, лишь бы поскорее покончить с этим делом.
Короче, поменялись. Закрыли вагоны. Подъезжают ближе к дому — наш купец чуть с ума не сходит. Что делать со свиньями?
Прибыли на станцию. Выгнали свиней из вагона. Пришлось нанять мужика, чтобы пригнать свиней во двор тестя. Мужик погнал свиней, а зять поспешил домой другой дорогой.
Пришел домой: поцелуи, расспросы, восклицания. Но он молчит — никаких рассказов.
Вдруг на улице послышался шум, топот. Мужик открыл ворота и стал загонять свиней к тестю-хасиду во двор.
— Сын мой! — кричит тесть. — Что ты наделал?!
А зять-купец говорит:
— Если я молчу, то и вы молчите, потому что двух таких, как вы, я обменял на одну такую…
И все… Кончилась сказка…
Одному раввину надо было однажды поехать в другой город. Нанял он балаголу, надел длинную шелковую капоту и штраймл, сел в подводу и поехал.
Сидит балагола на облучке и рассуждает:
— Какая разница между раввином и балаголой? Ровно никакой. Разве только та, что балагола сидит на облучке, а раввин в подводе. Перед Богом все едины, а вот перед людьми… Для людей разница только в том, кто во что одет. Вот вы, ребе, на вас шелковая капота и штраймл, — вы для них раввин, а я в поддевке и сапогах — и я для них балагола.
— Ну, а знания, — спрашивает раввин, — книжная наука, знание Талмуда — разве всего этого не нужно, чтобы быть раввином?
— Все это чепуха, — отвечает балагола, — самое важное — это уметь держать себя, как подобает раввину. А для этого прежде всего необходима внешность, одежда. Раввина делает Раввином не Тора, а капота.
— Следовательно, — спрашивает раввин, — и вы при желании могли бы быть раввином?
— А как же! — отвечает балагола. — Были бы у меня только ваши капота и штраймл и попади я в такое место, где меня не знают как балаголу, я был бы заправским раввином.
— Ну, а не боитесь, что вас разоблачат как невежду?
— Нет, не боюсь. Уж я бы как-нибудь выкрутился. Знаете что, ребе? Давайте обменяемся одеждой, мы как раз сейчас въезжаем в город, оденьтесь в мою поддевку и садитесь на облучок, а я надену ваши капоту и штраймл и сяду на ваше место. Увидите, что я сойду за раввина.
Согласился раввин. Поменялись они одеждой. Спустя полчаса въехали в город, а там уже главы общины вышли их встречать. Все кинулись к балаголе, одетому в капоту и штраймл, помогли ему сойти с подводы, а тот держится так важно и чинно, что сразу понравился встречавшим. Стали они с ним разговаривать на книжные темы — балагола цедит слова и говорит намеками, сразу видно, великий талмудист. Нашлись такие пилпулисты, которые стали задавать мнимому раввину мудреные вопросы, требующие немалых знаний. В ответ «раввин» улыбнулся и говорит:
— Я удивляюсь, что вы задаете мне такие простые вопросы. В них ведь нет ничего сложного. Даже мой балагола с легкостью их разрешит.
И с этими словами он обратился к настоящему раввину и велел, чтобы тот дал разъяснения. Увидели главы общины, что «балагола» раввина обладает такими великими знаниями, и не посмели больше обращаться с пустяками к самому «раввину», который сразу прослыл «великим» и «святым».
Так балагола переспорил раввина.
У раввина заболела единственная дочь. Он ушел в синагогу и стал молить Бога:
