Еврейские народные сказки (Предания, былички, рассказы, анекдоты, собранные Е.С. Райзе) - Райзе Ефим Самойлович
— Вот эта балка, из-за того что не удостоилась, по вине хозяев, принять под свою сень праведника — да превратится в змею извивающуюся!
Все затрепетали, а корчмарь и корчмарка, испугавшись насмерть, бросились в ноги цадику, чтобы сжалился он над ними и над их малыми детьми. И все остальные стали просить цадика сменить гнев на милость.
Постепенно разгладились гневные морщины на челе старого ребе, распрямились насупленные брови, взгляд смягчился, а сердце преисполнилось доброты и жалости. Простил он нанесенную ему обиду и, снова обратясь к балке, что над порогом корчмы, сказал:
— Да будет Божья воля, и да останется эта балка такой же, как была.
С тех пор уже много лет приезжают в ту корчму люди со всех сторон, чтобы поглядеть на балку, которая по великой милости добросердечного ребе осталась балкой и не превратилась в змею.
Когда старый цадик, мир праху его, умер, он оставил после себя единственного сына, святого младенца. Малого этого ребенка хасиды и провозгласили новым цадиком, провозгласили, и ничего, были довольны; но еще больше был доволен габай, который служил посредником между хасидами и цадиком.
Случилось однажды, что небо, рассердившись на людей и заключив союз с солнцем, стало палить землю зноем, не давая ей ни капельки влаги. Взмолились хлеботорговцы, опечалились фруктовщики, возроптали зеленщики, пришли они к цадику-младенцу с просьбой, чтобы тот помолил Бога о ниспослании дождя.
Помолился святой младенец, и была его молитва принята Богом и исполнена: небо укрылось черными тучами и начало низвергать на землю потоки воды, как, упаси Боже, во времена Ноя. Радовались хасиды могуществу своего цадика, радовались и ликовали, но недолго. Целую неделю льет ливень, и не заметно, чтобы скоро прекратился. Неделю льет ливень, и вторую льет. Льет беспрерывно, а это уже грозит серьезными убытками. Прибежали хасиды к цадику, умоляют прекратить дождь. Снова стал ребе-младенец добросовестно молиться, но дождь не перестает, не слушается молитвы и продолжает лить как ни в чем не бывало. Удивляются хасиды, но габай, дай Бог ему здоровья, разъяснил им:
— Что поделаешь! Ребе еще ребенок. Разверзать хляби небесные он уже умеет, а закрывать — еще не научился.
Пришло время сынку богача идти служить в царскую армию. В доме переполох. Отец поехал к цадику.
— Ребе! Я не выйду от вас, пока не пообещаете, что мой Лейбеле будет освобожден от воинской повинности.
Ребе дал слово, что сынка освободят, если он будет читать Псалтырь — по восемнадцать псалмов каждый день.
Пришла пора призыва. Лейбеле пошел в воинское присутствие и был признан годным.
— Беда, ребе! — кинулся с упреками богач к цадику. — Вы ведь обещали, что, если Лейбеле будет читать Псалтырь, его не призовут. Где же ваше обещание?
— Сын мой, а у твоего Лейбеле есть грыжа? — спросил ребе.
— Грыжи у него нет. Но ведь Псалтырь он читал!
— Ты меня не понял, сын мой. Псалтырь помогает только тогда, когда есть грыжа. Псалтырь без грыжи — не помогает.
За столом у цадика сидел хасид и, как зачарованный, глядел на ребе. Вдруг он заметил, что ребе стал печален, но через несколько минут лицо ребе засияло радостью.
— Ребе! — обратился хасид к цадику. — Не объясните ли вы мне, почему в течение нескольких минут вы то печалились, то радовались?
— Видишь ли, сын мой, я сейчас был в Раю и увидел своего отца. Он показался мне таким хилым, изможденным, что это повергло меня в глубокую печаль. Но тут появилась моя мать, и она, указав на отца, открыла мне тайну, что это вовсе не мой отец. Эта весть развеяла мою печаль, и я снова обрадовался.
Какой-то хасид выдал замуж дочку. Зять оказался безбожником. Однажды в пятницу вечером хасид затащил своего зятя на субботнюю трапезу к цадику. Все сели за стол. Подали фаршированную рыбу. Ребе взял солонку и стал густо солить рыбу. То же самое сделали вслед за ребе все хасиды. Обращается зять к тестю с вопросом:
— Зачем они портят вкусную рыбу?
— Затем, — отвечает тот, — что благочестивому еврею нельзя вкушать от суетных благ этого мира, вот они и портят себе удовольствие и густо солят вкусную рыбу. Зато на том свете им воздастся сторицей.
После рыбы подали бульон, ребе и его густо посолил. После трапезы в комнату вошла жена цадика — красивая, ладная, холеная, гладкая — и принесла воду для омовения рук. Безбожник-зять загляделся на красавицу-ребецн. Тесть забеспокоился:
— Сын мой, нельзя глядеть на чужую жену. Что это ты так на нее уставился?
— А это я подсчитываю, — ответил зять, — сколько святому ребе надо израсходовать соли и перцу на свою жену, чтоб не иметь от нее удовольствия на этом свете.
Жил-был Менаше-вор. Плохо жил. Он любил красть только наличные деньги, но его то и дело ловили и сажали в тюрьму.
Надоело ему все это, и он решил попросить совета у знаменитого цадика из Макарова. Немало слышал Менаше об уме цадика и о творимых им чудесах.
Приезжает вор к цадику, рассказывает о своих злоключениях и просит совета, чем бы ему заняться. Выслушал его ребе и говорит:
— Прекрати воровать деньги. Воруй лошадей и ослов.
Послушался Менаше цадика, стал воровать только ослов и лошадей и вскоре разбогател.
Снова поехал к цадику, дает ему двадцать пять рублей и спрашивает:
— Почему, ребе, вы велели мне заняться именно ослами и лошадьми?
Отвечает ему ребе:
— Видишь ли, Менаше, я сам имею дело с ослами и лошадьми и неплохо живу.
Некий хасид сказал:
— Наш ребе день и ночь беспрерывно постится.
— Как же так? — спрашивают. — Он ведь ест. Все видели.
— Это верно, — соглашается хасид, — но ребе скромен, он не хочет, чтобы догадались о его непрерывном посте, и поэтому для виду — ест.
Когда Санцский цадик овдовел в третий раз и собрался взять четвертую жену, взрослый сын стал ему намекать:
— Смотри, папа, вот Жидачовский цадик, после того как его первая жена скончалась, решил больше не вступать в брак и сказал, что отныне жена ему — святая Тора.
Цадик ответил сыну с улыбкой:
— Неужели ты хочешь, сын мой, чтобы я довольствовался только Торой? Но ведь она уже замужем за Жидачовским цадиком.
Жил-был один очень богатый хасид, и была у него единственная дочь. Когда наступила пора выдать ее замуж, отец поехал в ешиву и там, при помощи главы ешивы, выбрал себе умного, ученого и набожного зятя. Привез его к себе в местечко, обвенчал молодых, одел и обул их с головы до ног, выделил им комнату в своем доме и предоставил им бессрочное содержание. Прошло несколько лет. Зять живет у тестя на всем готовом, только и знает, что сидит в бес-медреше и изучает Талмуд. Приходит домой, а его уже ждет обед. И так изо дня в день.
Однажды говорит тесть зятю:
— Вот что, сын мой. Не всегда, может быть, я буду богат, да и не вечен я. Помру, и что ты тогда будешь делать? Надо, чтобы ты нашел себе какой-нибудь самостоятельный заработок.
Зять, который всю жизнь был ешиботником, конечно, ничего не умел, так что он говорит тестю:
— Ну, так с чего мне, по-вашему, начать?
— Попробуй, — говорит тесть, — съездить на какую-нибудь ярмарку. Ну, хотя бы в Нижний Новгород, там скоро будет большая ярмарка, она продлится два месяца. Вот тебе, сын мой, деньги, поезжай туда, попытай счастья. Одно из двух: либо тебе повезет, тогда ты заработаешь, либо не повезет, тоже ничего страшного.
И зять уехал.
Приезжает он в Нижний Новгород, ходит по ярмарке. Шум, гам. Этот покупает, тот продает. А он никак не может решить, что же ему купить для продажи. Прошло так несколько дней, а он все ходит, все присматривается. Видят купцы и маклеры: ходит какой-то чудак, присматривается ко всем товарам, а ни одного не покупает, и думают так: «Этот купчик останется „цел“ до последнего дня ярмарки, а там мы ему что-нибудь всучим».
