Атлант расправил плечи. Часть II. Или — или (др. перевод) - Рэнд Айн (читаемые книги читать онлайн бесплатно txt) 📗
— Вы говорите о Генрихе Риардене? — невинным тоном осведомился Таггерт.
Имя, которого никто не хотел произносить, повергло комнату в звенящую тишину.
— Что, если и так? — наконец осторожно спросил доктор Феррис.
— Ничего, — пожал плечами Таггерт. — Просто, если речь идет о нем, я должен сказать, что смогу сдать Генри Риардена. Он все подпишет.
По правилам их неписаного языка все поняли по тону Джима, что он не блефует.
— Господи, Джим! Нет! — ахнул Уэсли Моуч.
— Да, — подтвердил Таггерт. — Я сам оторопел, когда узнал то, что знаю. Не ожидал такого. Все, что угодно, только не это.
— Рад это слышать, — осторожно продолжил Моуч. — Конструктивная информация. И может оказаться очень полезной.
— Более чем полезной, — любезно уточнил Таггерт. — Когда вы планируете ввести директиву?
— Нам нужно поторапливаться. Нельзя, чтобы новость просочилась в массы. Я надеюсь, что все здесь присутствующие будут строго соблюдать конфиденциальность. Я бы сказал, что мы будем готовы ввести директиву через пару недель.
— Не кажется ли вам целесообразным, пока еще не заморожены цены, уладить дело с железнодорожными тарифами? Я подумываю об их повышении. Небольшое, но заметное повышение необходимо.
— Мы обсудим это, вы и я. Вдвоем, — благосклонно ответил Моуч. У Бойла вытянулось лицо. — Нам предстоит выяснить еще немало деталей, но я уверен, что наша программа не встретит больших трудностей, — Моуч заговорил уверенным тоном официального спича, в деловой и почти веселой манере. — Некоторые шероховатости вполне возможны. Если одно не сработает, попробуем другое. Метод проб и ошибок — единственный прагматичный способ работы. Мы будем пробовать снова и снова. Если возникнет затруднение, помните о том, что оно носит временный характер. Пока чрезвычайная ситуация в стране не преодолена.
— Скажите, — вклинился Киннан, — как может закончиться чрезвычайная ситуация, если все стоит на месте?
— Не нужно теоретизировать попусту, — нетерпеливо бросил Моуч. — Мы вынуждены считаться с требованиями момента. Пусть вас не беспокоят детали, если общее направление нашей политики понятно. Мы обладаем властью. Мы сможем разрешить любую проблему и ответить на любой вопрос.
Фред Киннан хохотнул:
— Кто такой Джон Голт?
— Не говорите так! — вскрикнул Таггерт.
— У меня вопрос по «Пункту седьмому», — продолжил Киннан уже всерьез. — В нем говорится, что все заработки, цены, дивиденды, прибыли и прочее будут заморожены со дня вступления в силу директивы. И налоги тоже?
— О нет! — воскликнул Моуч. — Можем ли мы знать, какое финансирование понадобится нам в будущем?
Киннан, похоже, улыбался.
— Что такое? — огрызнулся Моуч.
— Ничего, — пожал плечами Киннан. — Просто спросил.
Моуч откинулся в кресле.
— Должен сказать, что благодарен вам за ваш приход сюда и за высказанные соображения. Они будут нам полезны. — Наклонившись вперед, он заглянул в свой настольный календарь и поиграл над ним карандашом. Затем карандаш опустился, подчеркнул дату и обвел ее кружком. — Директива номер 10-289 вступит в силу утром первого мая.
Не глядя друг на друга, все кивнули, соглашаясь.
Джеймс Таггерт поднялся, подошел к окну и опустил штору, закрыв вид на белый обелиск.
Проснувшись, Дагни в первый момент изумилась, увидев в окне шпили незнакомых домов на фоне бледно-голубого неба. Потом она заметила перекрученный шов чулка на ноге, почувствовала дискомфорт в пояснице и сообразила, что лежит на диване в своем кабинете; часы на столе показывали четверть седьмого, а первые лучи солнца серебрили силуэты небоскребов. Она смогла припомнить только, как падает на диван, решив отдохнуть минут десять — за окном темно, а на часах половина четвертого.
Рывком поднявшись, она почувствовала жуткую слабость. Горящая лампа, бросавшая свет на кипы бумаг — ее безрадостную незаконченную работу — казалась неуместной при утреннем свете. Дагни заставила себя не думать о деле и дойти до ванной комнаты, чтобы плеснуть в лицо холодной водой.
Слабость прошла, как только Дагни вновь ступила на порог кабинета. Неважно, какой была предшествующая ночь, она не могла припомнить утро, когда бы в ней не просыпалось ощущение подъема, тихого волнения, рождавшего в теле энергию, а в уме — жажду деятельности. Это было начало ее дня, дня ее жизни.
Дагни посмотрела сверху на город. Пустые пока что улицы казались шире и в ослепительной чистоте весеннего воздуха словно ожидали, когда их вновь запрудит бурная, деятельная толпа. Календарь вдалеке сообщал: сегодня первое мая.
Усевшись за стол, Дагни с вызовом улыбнулась. Она ненавидела читать отчеты, но это была ее работа, ее железная дорога. Она закурила сигарету, решив про себя, что все закончит к завтраку, и, выключив ненужную лампу, придвинула к себе бумаги.
Отчеты поступали от генеральных менеджеров четырех регионов сети дорог Таггертов. Машинописные страницы отчаянно кричали о поломках оборудования. Далее следовало сообщение об аварии на главной линии неподалеку от Уинстона, штат Колорадо. Новый бюджет Департамента по эксплуатации, исправленный с учетом повышения тарифов, которое Джим выбил на прошлой неделе. Медленно просматривая колонки цифр, Дагни не могла отделаться от раздражения: все эти расчеты были сделаны с допуском, что объем грузоперевозок останется без изменений, и к концу года повышение тарифов принесет добавочный доход. Она-то знала, что тоннаж грузоперевозок неуклонно снижается, поэтому повышение тарифов не сыграет роли, и к концу года потери превысят все предыдущие.
Когда она подняла голову от бумаг, то с неприятным изумлением увидела, что на часах уже девять двадцать пять. Из приемной доносился приглушенный шум голосов: это сотрудники начинали рабочий день. Дагни удивилась, что никто до сих пор не вошел к ней в кабинет, и тому, что молчит телефон. Обычно к этому часу жизнь уже кипела вовсю. Дагни посмотрела в настольный календарь и увидела пометку: ровно в девять ей должны были позвонить из «Макнил Кар Фаундри» по поводу новых грузовых вагонов, которых «Таггерт Трансконтинентал» дожидалась уже шесть месяцев.
Дагни переключилась на внутреннюю связь, чтобы вызвать секретаря. Голос девушки прозвучал испуганно.
— Мисс Таггерт! Вы здесь, в кабинете?
— Я опять ночевала здесь. Не хотела, но так получилось. Мне звонили из «Макнил Кар Фаундри»?
— Нет, мисс Таггерт.
— Как только позвонят, соедините меня немедленно.
— Да, мисс Таггерт.
Отключив переговорное устройство, она задумалась, не показалось ли ей, что в голосе секретарши слышалось странное, неестественное напряжение.
От голода слегка кружилась голова, и Дагни подумала, что нужно бы спуститься вниз и выпить чашку кофе, но оставался еще один отчет главного инженера, так что вместо кофе она закурила очередную сигарету.
Главный инженер наблюдал за установкой на главной магистрали рельсов из риарден-металла, снятых с закрытой линии Рио-Норте. Дагни сама выбрала отрезки пути, срочно нуждавшиеся в ремонте. Открыв отчет, она с гневным недоверием прочитала о том, что главный инженер прекратил работы на горном участке вблизи Уинстона, Колорадо. Он рекомендовал изменить планы, и рельсы, предназначавшиеся для Уинстона, направить на ремонт ветки Вашингтон-Майами. Причина состояла в том, что на прошлой неделе на указанной линии произошло крушение, и мистер Тинки Холлоуэй из Вашингтона, путешествовавший с группой друзей, опоздал на три часа. Главному инженеру было доложено, что мистер Холлоуэй выразил по этому поводу крайнее недовольство. Несмотря на то, что с технической точки зрения участок линии Майами находится в лучшем состоянии, чем Уинстон, не следовало забывать о том, что ветка Майами перевозила «более социально значимый слой пассажиров». Поэтому главный инженер предлагал подождать с ремонтом Уинстона и пожертвовать горным участком ради ветки, на которой «Таггерт Трансконтинентал» не может позволить себе «производить неблагоприятное впечатление».
