К востоку от Эдема - Стейнбек Джон Эрнст (книги онлайн бесплатно txt) 📗
Кейт одиноко сидела во главе стола; перед ней лежала раскрытая счетоводная книга. Платье строгое. Глаза защищены зеленым козырьком; Кейт нервно вертела в пальцах желтый карандаш. Холодно поглядела на Адама, стоящего в дверях. Спросила:
— Что тебе на сей раз нужно?
Финн встал за спиной у Адама.
Адам не ответил. Подошел к столу, положил на счетоводную книгу письмо.
— Что это? — спросила Кейт и, не дожидаясь ответа, быстро прочла письмо. — Выйди и закрой за собой дверь, велела она финну.
Адам сел за стол рядом с Кейт. Отодвинул тарелки, положил шляпу.
Когда дверь затворилась, Кейт сказала:
— Это что — шутка? Да нет, где тебе шутить шутки… — Немного подумала. — Но, может быть, брат шутит? Ты уверен, что он умер?
— Не имею никаких известий, кроме этого письма, — сказал Адам.
— Ну, и что ты хочешь, чтобы я сделала?
Адам пожал плечами.
— Надеешься, что подпишу что-нибудь? Зря надеешься. Чего тебе надо?
Адам не спеша провел пальцем по черной ленте на шляпе.
— Ты вот что — запиши адрес этих юристов и свяжись с ними сама, — сказал он.
— Что ты им обо мне писал?
— Ничего. Я написал Карлу, сообщил, что ты живешь в другом городе — и больше ничего. Карл умер, письмо получить не успел. Письмо передали адвокатам. Они об этом пишут.
— Из приписки видно, что писавший — твой приятель. Что ты ему ответил?
— Я еще не отвечал.
— А что собираешься написать?
— То же самое — что ты живешь в другом городе.
— Написать, что мы в разводе, ты не можешь. Мы не разведены.
— Я и не собираюсь так писать.
— Хочешь знать, сколько я возьму с тебя отступного? Сорок пять тысяч наличными.
— Нет.
— То есть как — нет? Торговаться тебе не с руки.
— Я не торгуюсь. Ты прочла письмо и знаешь столько же, сколько и я. Поступай как хочешь.
— С чего это ты такой хладнокровный?
— А с чего бы мне нервничать?
Она вгляделась в него из-под зеленого прозрачного козырька. Кудряшки окаймляли козырек, как плющ зеленую крышу.
— Адам, ты идиот. Тебе надо было молчать в тряпочку, и никто бы никогда не узнал, что я жива.
— Я знаю.
— Знаешь? И рассчитывал на то, что я побоюсь истребовать эти деньги? В таком случае ты просто набитый дурак.
— Мне все равно, как ты поступишь, — терпеливо отвечал Адам.
— Все равно? — Она саркастически усмехнулась. А если я тебе скажу, что у шерифа лежит в столе бессрочный ордер, оставленный прежним шерифом? На высылку меня из округа и штата, как только я для чего либо сошлюсь на тебя разглашу, что я твоя жена. Соблазняет тебя эта новость?
— Соблазняет на что?
— На то, чтоб выдворить меня из Калифорнии и забрать все наследство себе.
— Я же принес тебе письмо, — сказал Адам так же терпеливо.
— Я хочу знать, почему.
— Мне все равно, что ты думаешь я кем меня считаешь, — продолжал Адам спокойно. — Карл оставил тебе деньги в завещании. Оставил без всяких оговорок. Я завещания не видел, но деньги он оставил тебе.
— Ты затеял с этими деньгами какую-то замысловатую игру. Но ты меня не проведешь. Не знаю, в чем твоя игра, но я дознаюсь. — И, помолчав, сказала: — Но о чем я? Будто ты, простофиля, сам додумался. Кто у тебя в советчиках?
— Никто.
— А этот китаец? Он умен.
— Он мне советов не давал.
Адаму было самому странно, до какой степени он равнодушен. Он как бы отсутствует, хотя говорит с ней. Взглянув пристальней на Кейт, он удивился никогда прежде не видел у нее такого выражения. Кейт боится — боится его. Но почему?
Усилием воли Кейт согнала с лица страх.
— Ты такой честненький, да? Такой уж ангельски безгрешный, только крылышек не хватает.
— Крылышки тут ни при чем, — сказал Адам. — Деньги — твои, а я не вор. Мне все равно, что ты об этом думаешь.
Кейт сдвинула козырек кверху.
— Ты хочешь убедить меня, что принес мне эти деньги на блюдечке. Ну да ладно, я доберусь до подоплеки. Будь уверен, я сумею себя защитить. Думал, я клюну на такую глупую приманку?
— На какой адрес тебе пишут? — спросил он терпеливо.
— А тебе зачем?
— Я сообщу его тем адвокатам, чтобы связались с тобой.
— Не смей! — крикнула она. Положила письмо на счетоводную книгу и захлопнула ее. — Оно останется у меня. Я обращусь к юристу, будь уверен. Можешь больше не притворяться невинным ягненком.
— Да, конечно, сходи к юристу. Я хочу, чтоб ты получила завещанные деньги. Карл оставил их тебе. Они не мои.
— Я твою игру раскрою. Я докопаюсь.
— Ты, я вижу, не понимаешь, — сказал Адам. — Но мне в общем-то все равно. Я сам в тебе многого не понимаю. Не понимаю, как ты могла выстрелить в меня и бросить своих сыновей. Не понимаю, как ты и другие можете так жить. — Он указал рукой вокруг себя.
— А кто просит, чтобы ты понимал?
Адам поднялся, взял со стола шляпу.
— Ну вот, пожалуй, и все, — сказал он. — Прощай. И пошел к двери.
— А вы переменились, мистер Мышонок, — бросила Кейт ему вслед.Наконец-то завели себе женщину?
Адам остановился, обернулся не спеша, поглядел раздумчиво.
— Меня сейчас лишь осенило, — сказал он и подошел к ней близко, так что ей пришлось задрать голову, чтобы глядеть в высящееся над ней лицо Адама. — Я сказал, что не могу разобраться в тебе, — продолжал он медленно. Но вот сейчас мне стало ясно, в чем твое непонимание.
— В чем же оно, мистер Мышонок?
— Ты сведуща в людской мерзости. Ты мне снимки показывала. Ты играешь на всех слабых, постыдных струнках мужчины, а их у него, видит Бог, достаточно.
— У каждого, у каждого…
— Но ты не знаешь, — продолжал Адам, поражаясь собственным мыслям, — ты не ощущаешь всего другого, что есть в нем. Ты не веришь, что я принес письмо потому, что не хочу твоих денег. Не веришь, что я любил тебя. И те мужчины, кого гонит сюда мерзость, сидящая в них, — те, кто на снимках, — ты не веришь, что в них есть и добро, и красота. Ты видишь только одно и считаешь — нет, уверена, — что лишь это одно и существует.
— А что еще есть? Сладко размечтался наш мистер Мышонок! — глумливо хохотнула Кейт. — Угостите меня проповедью, мистер Мышонок.
— Нет, проповедовать не стану, потому что знаю — у тебя имеется невосполнимая нехватка. Некоторые не различают зеленый цвет — и всю жизнь не сознают в себе стой слепоты. По-моему, ты не вполне человек. И ничего тут не поделаешь. Но интересно мне — а вдруг ты хоть изредка, да чувствуешь, что всюду вокруг есть что-то, для тебя невидимое. Тогда ведь это страшно — знать, что оно есть, а увидеть, а ощутить его не можешь. Страшно это.
