Сальватор. Том 2 - Дюма Александр (книги полностью бесплатно txt) 📗

– Наш общий враг, недруг правительства, короля: фармацевт из предместья Сен-Жак!

– Я так и думал! – вскричал аббат.

– Готов поклясться, это его рук дело! – подхватил художник.

– Как же это было, Боже ты мой?

– Я отправилась к нашим добрым сестрам, – начала свой рассказ маркиза. – Когда мы с Толстушкой проходили мимо аптеки, бедняжка, которую я держала на поводке, вдруг останавливается. Я думаю, ей просто понадобилось остановиться. Я тоже останавливаюсь… Вдруг она взвыла, бросила на меня прощальный взгляд и упала замертво прямо на мостовой.

– Ужас какой! – воскликнул аббат, подняв глаза к потолку.

Во время этого рассказа граф Рапт выплеснул свое нетерпение на коробку с перьями и изорвал ее в клочья.

Маркиза де Латурнель заметила, что его не очень заинтересовал трогательный рассказ об этой катастрофе, да к тому же он с нетерпением ждал, когда уйдут оба посетителя.

Маркиза встала.

– Господа! – с холодным достоинством молвила она. – Я вам тем более благодарна за внимание, которое вы уделяете несчастной Толстушке, что оно так непохоже на глубокое безразличие моего племянника, настолько занятого своими тщеславными планами, что у него нет времени на простые человеческие чувства.

Оба брата с возмущением посмотрели на графа Рапта.

– Жаба и змей! – пробормотал тот.

Обратившись к маркизе, он громче прибавил:

– Это не так, мадам, а в доказательство моего живейшего сочувствия вашему горю я предоставляю себя в ваше распоряжение и готов наказать виновного.

– Мы же вам сказали, ваше сиятельство, – вставил аббат, – что этот человек – негодяй, способный на любое преступление!

– Редкий негодяй! – заметил Ксавье.

– Да, вы в самом деле это говорили, господа, – проговорил депутат, вставая и кланяясь двум братьям, словно хотел сказать:

«Теперь, когда мы прекрасно понимаем друг друга, наши мнения совпадают, нас не разделяет никакая распря, ступайте домой и оставьте меня в покое».

Братья поняли его движение и в особенности взгляд.

– Прощайте, ваше сиятельство, – несколько прохладно попрощался аббат Букмон. – Сожалею, что вы не можете уделить нам еще несколько минут; мы с братом хотели предложить вашему вниманию еще несколько интересных вопросов.

– И очень важных! – прибавил Ксавье.

– Мы их лишь отложим на время, – возразил депутат, – я рад, что у меня будет случай снова встретиться с вами.

– Это наше самое горячее желание, – подхватил художник.

– До скорой встречи, – прибавил аббат.

Поклонившись графу, аббат вышел первым, за ним – художник, во всем подражавший старшему брату.

Граф Рапт прикрыл за ними дверь и некоторое время постоял, держась за ручку, словно опасался, как бы они не вернулись.

Затем он обратился к секретарю, едва ворочая языком от изнеможения:

– Бордье, вы хорошо запомнили этих людей?

– Да, ваше сиятельство, – отвечал тот.

– Так вот, Бордье: я вас прогоню, если когда-нибудь их нога окажется в моем кабинете.

– Какая ненависть против двух Божьих людей, дорогой мой Рапт! – удивилась набожная маркиза.

– Это они-то Божьи люди? – взревел будущий депутат. – Вы хотели сказать: приспешники сатаны, пособники дьявола?

– Ошибаетесь, сударь, совершенно ошибаетесь, клянусь вам, – возразила маркиза.

– Да, правда, я и забыл, что они ваши друзья.

– Я восхищаюсь благочестием одного и талантом другого.

От души вас с этим поздравляю, маркиза, – отирая лоб, проговорил граф. – Ваше восхищение весьма уместно. Много я видел мошенников с тех пор, как вступил в должность, но впервые за все это время встречаю интриганов такого калибра.

О, Церковь прекрасно выбирает своих левитов. Теперь мне понятно, почему она так непопулярна.

– Сударь! – вскричала разгневанная маркиза. – Вы богохульствуете!

– Вы правы. Не будем больше о них! Поговорим о чемнибудь еще.

Он повернулся к секретарю.

– Бордье! Я должен поговорить с дорогой тетушкой о деле чрезвычайной важности, – проговорил он, пытаясь отыграть то, что потерял во мнении маркизы. – Ступайте в приемную, выберите на свое усмотрение двух-трех посетителей, а остальных отошлите. Клянусь честью, я падаю от усталости.

Секретарь вышел, и граф Рапт остался с маркизой де Латурнель наедине.

– До чего люди злы! – глухо пробормотала маркиза, в изнеможении падая в кресло.

Граф Рапт с удовольствием поступил бы точно так же, однако его остановила необходимость серьезно поговорить с маркизой, о чем он сказал Бордье.

– Дорогая маркиза! – начал он, подойдя к ней ближе и тронув пальцами ее плечо. – Я готов именно сейчас с вами согласиться. Но, как вы знаете, теперь не время пускаться в разглагольствования: выборы состоятся послезавтра.

– Именно поэтому, – подхватила маркиза, – я считаю, что с вашей стороны крайне неосмотрительно ссориться с двумя столь влиятельными людьми, каковыми являются в партии клерикалов аббат де Букмон и его брат.

– Ссориться?! – вскричал граф Рапт. – А разве я поссорился с этими прощелыгами?

– О, можете быть уверены в том, что приобрели себе двух врагов. Я заметила, сколько было ненависти во взглядах, которые бросили вам, прощаясь, эти два достойных молодых человека.

– Два достойных молодых человека!.. По правде говоря, вы обрекаете меня на муки, тетя… Враги!.. Я приобрел себе врагов в лице этих недотеп? Ненависть во взглядах!.. Они бросили мне полные ненависти взгляды при прощании!.. Да знаете ли вы, госпожа маркиза, что, прежде чем попрощаться, они провели здесь больше часа? Знаете ли вы, что за это время они то льстили, то угрожали мне – попеременно! И я обещал одному из них приход в шесть тысяч франков, а другому – заказ на роспись целой церкви! И после того, как я уголил их жадность, мне пришлось напитать их злобу? Да уж, как ни мало я чувствителен, а и я испытал отвращение. И если бы они не ушли сами, да простит меня Господь, я выставил бы их за дверь.

– И совершили бы немалую оплошность: аббат Букмон – преданнейший раб монсеньора Колетти, а он, как мне кажется, и без того к вам не расположен.

– Ну что же, пришло время обсудить этот вопрос. Как вы сказали? Монсеньор Колетти ко мне не расположен?

– Да, он очень плохо к вам относится.

– Так вы с ним виделись?

– А разве не вы сами поручили мне с ним переговорить?

– Разумеется! Именно об этом визите я и намеревался с вами побеседовать.

– Должно быть, дорогой граф, кто-то очернил вас в глазах его высокопреосвященства.

– Поговорим без обиняков, маркиза, давайте объяснимся!

Вы любите меня всей душой, не так ли?

– Дорогой Рапт! Неужели вы можете в этом сомневаться?

– Я не сомневаюсь. Вот почему я говорю с вами совершенно искренне. Мне нужно прославиться, я очень этого хочу. Для меня это to be or not to be 17, от этого зависит мое будущее.

Честолюбие для меня – все равно что счастье. Однако это честолюбие должно быть удовлетворено. Я должен стать депутатом, после чего получу портфель министра; я хочу быть министром.

Монсеньор Колетти обещал, что через герцогиню Ангулемскую, духовником которой он состоит, выхлопочет у короля мое назначение. Он исполнил свое обещание?

– Нет, – возразила маркиза.

– Нет?! – в изумлении переспросил граф.

– Я даже думаю, что он вряд ли когда-нибудь захочет этим заниматься, – продолжала маркиза.

– У меня голова идет кругом!.. Он что же, отказывается меня поддержать?

– Наотрез.

– Он сам так сказал?

– Именно так он мне и сказал.

– Ах вот как! Он, стало быть, запамятовал, что именно я помог ему стать епископом и что благодаря вашей помощи он стал вхож к герцогине Ангулемской?

– Все это он помнит. Однако, как он говорит, он не может пойти на сделку с собственной совестью.

– Совесть!.. Совесть!.. – пробормотал граф Рапт. – Какому ростовщику он ее заложил и кто из моих недругов помог ему выкупить ее?