Северный богатырь. Живой мертвец (Романы) - Зарин Андрей Ефимович (книга бесплатный формат txt) 📗
Девятнадцатого марта 1703 года Петр уже подъезжал к берегам Невы, где его ждали все военачальники и Ментиков, молодой комендант Шлиссельбурга.
XXXIV
Приезд царя
Меншиков ждал царя с анисовой водкой, с винами, с угощениями, затевая «велие возлияние Бахусу», но, к его удивлению, с длинным поездом приехала свита без царя.
— А где государь? — растерянно спросил Меншиков.
Иван Толстой и князь Гагарин засмеялись.
— Да разве не знаешь его? Отъехал в ночь, нам не доложив. Должно быть, здесь где-либо.
Апраксин и Шереметев переглянулись и в один голос сказали:
— У нас, слава Богу, все хорошо!
Меншиков оправился.
— Все в порядке увидит! — сказал он.
А царь действительно один, в своей одноколке, в сопровождении неразлучного денщика Фатеева, поехал к берегам Невы. Увидев белеющие палатки, он весело засмеялся и сказал:
— Мои генералы не запоздали, вовремя прибыли!
Едва доехав до первых рядов лагеря, Петр сошел с одноколки и отправился по рядам, заглядывая и в палатки, и в котлы, и перекидываясь с солдатами, которые если и узнавали его, то боялись о том объявить, зная нелюбовь царя ко всяким ненужным почестям. Он подошел к артиллерии Апраксина. Темные пушки угрюмо стояли на длинных лафетах.
— Много ли снарядов припасено? — спросил царь у бомбардира.
— Бомб нет, — вытянулся тот, — опять фитилей и трубок, а пороха самая малость!
Царь вдруг стал темнее тучи.
— А присыла не было?
— Не могу знать!
Царь кивнул и пошел дальше.
У солдат не оказалось ни лопат, ни кирок.
В это время государя увидел Меншиков и радостно побежал к нему навстречу. Апраксин, Брюс, Шереметев, Толстой, Кикин, Гагарин поспешили тоже.
— Государь мой, с приездом! — сказал Меншиков.
— Здравствуй, Алексаша! — ответил царь, целуя любимца и тотчас спросил: — А присыл от Виниуса из Москвы был?
— Нет еще! — ответил Меншиков.
— Значит, боевого припаса…
— Самая малость.
— А лопат, а кирок?
— Тоже.
— А аптекарского снадобья?
— Вовсе нет!
— Добро! Ну, ну, Виниус! — проговорил царь и резко сказал: — Веди-ка меня в дом!
Все кругом стихло, все видели, что царь разгневан. Лицо его дергала судорога, рот кривился, руки конвульсивно сжимались.
— Добро, Виниус! — повторил он, садясь в лодку, и, приехав, прямо прошел с Фатеевым в рабочую комнату.
Фатеев тотчас стал быстро писать под его диктовку в Москву князю Ромодановскому строгий наказ произвести допрос дьяку Виниусу.
Подписав бумагу, царь приказал тотчас послать ее с нарочным и, вызвав Меншикова, спросил его:
— А у тебя что?
Меншиков доложил. У него все слава Богу! Зима была лютая, ну, да миновала. Шведы сидели смирно, людишки не хворали. Народ, что разбежался с голодухи, стал в крепость заглядывать, и он тех не гнал.
— А делал что? — задал вопрос царь.
— Скучал, пил за твое здоровье и по малости, что надо, подправлял, стену всю выправил.
Лицо царя прояснилось.
— Ну, хоть ты утешил. А те, что я посылал, вернулись?
— Один — поручик Матусов, а сержант Пряхов шведами в плен взят, в Ниеншанце!
— Ну? Жаль молодца! А тот? Позови-ка!
Меншиков выбежал.
— Твои приятели, Александр? — спросил царь у Фатеева.
— Так точно.
— Верить-то можно?
— Кто же тебя, государь, обманет!
— Ой, есть и такие. Хоть бы Виниус этот. Ну, ну…
Дверь отворилась, и, отбивая шаги, вошел Матусов и вытянулся.
— Как же это ты товарища отдал? — прямо спросил его царь.
— Кабы не твое царское дело, я бы или с ним лег, или отбил бы, — вспыхнул Матусов, — а тут как тебя без ответа оставить? Ну, и убег я.
— Верно! Говори же, что видел, узнал? Как жители? Кто — они? — и царь засыпал Матусова вопросами, на которые тот только успевал отвечать.
Часа через полтора Петр, ласково похлопав его по плечу, сказал:
— Молодец! Честно дело выполнил! Ну, а как думаешь, Пряхов жив?
Матусов передал ему сцену пленения и все, что знал о шведском офицере.
— Не сладко, поди, теперь Пряхову-то, — проговорил царь и прибавил: — Ну, да выручим! А за Богом молитва, за царем служба не пропадают! Эй, Алексаша! — закричал он, — теперь бы и анисовой!
Ментиков по голосу решил, что царь развеселился, и опрометью бросился распорядиться пиром.
— Готово, государь! — сказал он, возвращаясь через минуту с сияющим лицом.
— Готово, так идем!
Царь двинулся в знакомую горницу, где пировал по случаю взятия крепости, вошел и остановился в изумлении. Ему навстречу вышла красивая стройная девушка в дорогом сарафане, с подносом в руках, на котором находились рюмка анисовой водки и кусок густо посоленного хлеба.
— С дороги откушай, государь! — раздался грудной, ласковый голос, и на Петра, как звезды, блеснули голубые глаза красавицы.
Лицо царя осветилось.
— С радостью, красотка! — сказал он и, выпив водку и закусив хлебом, наклонился. — Ну-ка, по обычаю! — и с этими словами крепко поцеловал девушку. — Как тебя звать?
— Катериной, государь!
— Ну, Катюша, ты сегодня уж со мной радом сядь. Алексаша, — весело окликнул Петр, — да откуда ты такую красавицу достал? А?
— По всему свету искал, государь! — смеясь ответил Ментиков. — Слаб я, ну… — и вдруг он запнулся, увидев гневную складку на царском лице, и поспешил добавить: — Для тебя старался!
Царь широко улыбнулся.
— Угодил! Вот угодил! Садитесь! — сказал он всем собравшимся, и все стали садиться по скамьям и стульям.
Царь посадил подле себя Екатерину и обнял ее. По бокам сидели Шереметев, Апраксин, Брюс, Гагарин, Толстой, Меншиков и не спускали глаз с Екатерины.
А с другого конца стола на нее с мучительной тоской были устремлены сверкающие взоры Багреева, но она их не замечала, увлеченная близостью царя-богатыря. Он наливал ей вино, чокался с ней, целовал ее и заставлял пить, а она весело исполняла все его приказания, чувствуя над собой его власть и не понимая, что с ней.
— Ай да Алексаша! — время от времени восклицал царь.
Пир разгорался.
— Что с тобой? — спросил Фатеев Багреева, видя, что тот белее скатерти, не ест и не пьет.
— Оставь! — остановил его Матусов, — у него своя беда. После расскажем.
— Неделю подготовимся и в поход, — воскликнул царь, — так берегом и пойдем! Гордон впереди, а там — мы.
— Крепость-то пустая!
— Вестимо, не Нотебург!
— Брось, государь, дело! Пей! — сказала Екатерина и подала ему кубок.
— Ах, ты, проворная! Ну, выпьем! А теперь пой! Екатерина запела.
Багреев схватился за голову и, как безумный, выбежал вон.
— Что с этим фендриком? — спросил царь.
— Упился! — крикнул в ответ Фатеев.
— Плохой солдат, коли пить не горазд, — проговорил Петр, закуривая трубку. — Алексаша, позови, кто петь горазд!
XXXV
Все вместе
Помещение Багреева, где он в томительном одиночестве провел всю холодную зиму, вдруг ожило и наполнилось. Багреев собрал у себя всех друзей, которые жили вместе еще со Пскова.
Первым пришел к нему Семен Матусов, а за ним — Фатеев, прибывший с царем. Царь отличил его и держал постоянно при себе, но теперь он получил временный отпуск и поселился с Багреевым.
Спустя немного, приехал и Савелов. Явившись по начальству и приняв свою часть, он прямо пошел к Багрееву.
Был обеденный час. Капральство и офицеры разошлись по своим домикам и палаткам, солдаты партиями толпились у своих котлов, в лагере царило обычное оживление перед едой, когда Савелов, усевшись в лодку, переправлялся в Шлиссельбург. В одной лодке с ним сидело еще несколько офицеров.
— Скоро и поход, — сказал один из них, — слышь, как подвезут снаряды из Москвы, так и двинемся.
— Теперь куды? — спросил другой.
— Вниз по Неве! — отозвался третий. — Там у шведов, слышь, крепость есть, Ниен звать. Так ее брать!
