Исторические портреты. 1762-1917. Екатерина II — Николай II - Сахаров Андрей Николаевич (книги полностью бесплатно txt) 📗
Александр III разделял мысли о несовместимости самодержавия с принципами выборности и всесословности. И он всей душой хотел бы «очистить земства от недворянских элементов». «Нерадивость» царя к контрреформе, на которую сетовали ее нетерпеливые сторонники, объяснялась пониманием невозможности провести ее в жизнь в том виде, как было задумано. Земства стали неотъемлемой частью русской жизни. Эту жизнь в самых глухих углах страны уже невозможно было представить без земских школ, больниц, без земских учителей и врачей — без тех бескорыстных и самоотверженных земских деятелей, тип которых уже ясно обозначился к началу 1880-х гг. и получил повсеместное распространение. Не отступая от замысла уничтожения земского самоуправления, Александр III сознает, что реализация его может быть лишь постепенной и многоступенчатой. Важным шагом на этом пути явилось Положение о земских начальниках ( 1889 г.). Назначавшиеся губернаторами из среды местного дворянства земские начальники сосредоточивали отныне в своих руках огромную власть на местах. Поставленные над крестьянскими и волостными правлениями, они унаследовали и функции мирового суда, по этому Положению отменявшегося. Закон 1889 г. решал сразу несколько важных задач для самодержавия. Подчиняя крестьянское самоуправление земским начальникам, он укреплял позиции власти на местах и создавал возможности для престижной службы дворянам. Власть земских начальников становилась своеобразной заменой вотчинной власти помещиков, об исчезновении которой после реформы 1861 г. так тосковали реакционеры. Крестьяне, по сути, были поставлены в личную зависимость от земских начальников, получивших право без суда подвергать их штрафам и арестам.
При обсуждении в Государственном совете «против» подготовленного Д. А. Толстым проекта законов о земских начальниках высказалось подавляющее большинство (39 против 13). Александр III присоединился к меньшинству. А вот проект земской реформы, подготовленный Толстым, так и не удалось осуществить. Дружное неприятие, которое встретил в Государственном совете проект, внесенный на обсуждение преемником Толстого — И. Н. Дурново, заставило царя отступить. Впрочем, он был готов к отступлениям. Александр III продвигался к своей цели столь же последовательно, сколь и осторожно: он считал, что впереди у него еще много времени, чтобы достичь желаемого. «Положение о земских учреждениях» (1890 г.) серьезно ограничивало независимость земств, подчиняя местное самоуправление контролю бюрократии. Ни одно сколько-нибудь существенное постановление земства не могло быть реализовано, не будучи утвержденным губернатором или министром внутренних дел. За счет снижения имущественного ценза и увеличения числа гласных от дворян усилились в земстве позиции дворянства. Принцип выборности был сохранен с серьезным изъятием: крестьяне лишались права избирать гласных, они назначались губернаторами из выбранных от крестьян представителей. Основные производители страны — земледельцы — по-прежнему оставались самыми бесправными. Царь, любивший заявлять о прекрасных чертах народа, о своем единстве с ним, на деле настойчиво устранял его от участия в общественно-политической жизни, от решения собственных судеб.
Еще более длительным и трудным оказалось наступление Александра III на новые суды. Судебная реформа 1864 г. — самая последовательная из проведенных его отцом — пользовалась и наибольшей популярностью. «Могучий зародыш новой России» видел в суде присяжных Ф. И. Тютчев. «Трибуна наших новых правовых судов — решительная нравственная, школа нашего общества», — писал Ф. М. Достоевский.
Надо ли говорить, что независимый от правительства, гласный, состязательный суд присяжных заседателей, избиравшихся из всех сословий, был особо ненавистен правоверным сторонникам неограниченной монархии. Катков еще в 70-е годы начал разъяснять, насколько опасна эта «судебная Республика» в самодержавном государстве. При Александре III он это делал с особой резкостью и безудержностью, настаивая, что власть, «не отрекаясь от самой себя», не может оставлять народ на произвол судебных корпораций, «действующих самоуправно и бесконтрольно и не чувствуя никакой зависимости от высшей государственна власти».
Вторил этому и «Гражданин» В. П. Мещерского, повторявший, что верховная власть, терпящая независимый от нее суд присяжных, «отдает все свои исторические, святые крепкие и здоровые прерогативы».
Александр III и сам был проникнут подобными настроениями. Желчь и раздражение, переходящие в ярость, изливаются в его письмах, где речь заходит о приговорах присяжных заседателей. Обращая внимание министра внутренних дел Д. А. Толстого на один из «образчиков безобразия наших судов», он со свойственной ему нескладностью, но вполне определенно выражает свое отношение к их независимости: «Правительство не должно, а преступно оставлять подобные безобразия безнаказанно».
Александр Александрович и не собирался оставлять суд таким, каким он был создан реформой 1864 г. Ощущая за новыми судебными установлениями серьезную общественную поддержку, император отказывается от фронтального на них натиска. Он постепенно, но неуклонно ограничивает функции суда присяжных, изымая из его ведения ряд делопроизводств. Столь неудобные для власти принципы независимости, гласности, несменяемости суда ущемляются не разом, а в продуманной очередности. Выдающийся судебный деятель А. Ф. Кони называл эту политику «членовредительством» судебной реформы.
Министр юстиции Д. Н. Набоков подготовил закон ( 1885 г.), по которому Высшее дисциплинарное присутствие из сенаторов получало право увольнять и перемещать судей по своему усмотрению. Однако он обставил это право столь многочисленными оговорками, что практического значения мера не имела.
Сменивший Набокова в ноябре 1885 г. А. Н. Манасеин менее стойко выдерживал давление реакционных сил. При нем в судебные уставы были внесены серьезные изменения. Принцип гласности ограничивался введением закрытого судопроизводства «там, где оно целесообразно» ( 1887 г.). Был повышен имущественный и образовательный ценз для присяжных, что было прямо направлено против демократизации их состава. Из ведомства суда присяжных изымалась значительная категория дел, в том числе и о сопротивлении властям ( 1889 г.).
