Исторические портреты. 1762-1917. Екатерина II — Николай II - Сахаров Андрей Николаевич (книги полностью бесплатно txt) 📗
Все эти «поправки» к судебной реформе были введены, по сути, волеизъявлением Александра III — в Государственном совете они большинства голосов не получили. Царь неизменно присоединялся к мнению меньшинства, возглавляемого К. П. Победоносцевым — ярым врагом судебной реформы. Среди этого меньшинства, как правило, оказывались великий князь Владимир Александрович, министр государственных имуществ М. Н. Островский, товарищ министра внутренних дел И. Н. Дурново, профессор И. А. Вышнеградский. Председатель Государственного совета великий князь Михаил Николаевич чаще занимал нейтральную позицию.
Незадолго до своей кончины в 1894 г. Александр III назначил на пост министра юстиции Н. В. Муравьева, который должен был наконец осуществить то, что не удалось его предшественникам. Муравьев по всем статьям подходил для проведения судебной контрреформы: сотрудник изданий Каткова, главный прокурор на политических процессах, он планировал полный пересмотр судебных уставов 1864 г. Но после смерти Александра III обстановка в стране быстро менялась, и план пришлось отложить. Новый суд, несмотря на серьезные удары, все же уцелел до 1917 г., когда был сметен революцией.
Вынужденный до поры терпеть действующие судебные установления, Александр III постоянно вмешивался в судопроизводство, предрешая или же изменяя приговоры по делам, которыми заинтересовался. Дела по политическим преступлениям император предпочитал отдавать военному суду, отличавшемуся быстротой следствия и тяжестью наказания. В мае 1885 г. Александр Александрович высочайше повелел записать в Военно-судебный устав, что в случае выяснения «уменьшающих вину обстоятельств» суд входит с ходатайством о смягчении наказания перед царем». Избегая беспокоить царя, военные суды стали обходиться без «смягчения».
В последней четверти XIX в. самодержавие явно было не способно сохранять равновесие под сенью собственных же законов — требовались чрезвычайные меры. Непрерывное продление принятого в 1881 г. как «временного» «Положения о мерах к охранению государственной безопасности и общественного спокойствия» — тому свидетельство. По натуре Александр Александрович не был ни злым, ни деспотичным, но в его политике можно отчетливо проследить это нарастание внесудебного произвола, неизбежного для власти, не ощущающей серьезной общественной поддержки. Политический режим при предпоследнем российском самодержце неуклонно приближался к тоталитарному, обнаруживая сходство с ним не столько в степени жестокости репрессивной политики, сколько в ряде ее исходных принципов. Нетерпимость к инакомыслию, к расхождениям с официальной идеологией, преследование личности не только за противоправные действия, а за сам образ мыслей — эти черты тоталитарного государства характерны и для монархии Александра III, государства по природе своей авторитарного.
Дела административно высланных без суда (по «Положению об охране») за период с начала 1880-х гг. до начала 1890-х гг. свидетельствуют, что мотивами высылки служили не только антиправительственная пропаганда, распространение и хранение запрещенной литературы, укрывательство государственных преступников, недоносительство, жительство по фальшивому виду, но и «вредный образ мыслей» «вредное влияние на окружающих», «неблагонадежное поведение», «сомнительные знакомства», «сомнительное поведение», «сомнительная благонадежность», «принадлежность к вредному семейству» (то есть к такому, где имелись лица, разыскиваемые полицией).
И все же самодержавная власть превращала своих врагов в людей, «лишенных всех прав состояния, но не в „лагерную пыль“. „Государственные преступники“ могли жаловаться самому императору на условия содержания и на несправедливость приговора. Личным волеизъявлением Александр III неоднократно заменял смертную казнь пожизненным заключением в Шлиссельбурге. Возможно, император догадывался, что большинство „смертников“ предпочло бы ее медленному умиранию в „государевой тюрьме“. Прочитав сотни томов следственных дел, он основательно познакомился с психологией революционеров, жаждавших, по выражению Достоевского, „скорого подвига“.
Вторых «первомартовцев» (А. И. Ульянова и его соратников) император помиловать отказался, позабыв, как видно, о своем ответе Л. Н. Толстому, просившему о милосердии к участникам цареубийства 1 марта 1881 г. Тогда он заверил писателя, что собственных врагов он простил бы. Однако карательная политика Александра III говорит о том, что к своим врагам он был жесток и непреклонен. За 1883-1890 гг. вынесено 58 смертных приговоров, из которых 12 приведены в исполнение. Напомним, что только в 1879-1882 гг. казней было 29. Цифры эти кажутся ничтожными в сравнении с теми, в которых выражаются репрессии в послереволюционном обществе — при большевистской диктатуре. Но современники, не ведая о грядущем, сравнивали александровскую монархию с правовыми европейскими государствами.
Сам Александр Александрович склонен был считать свое правление самым гуманным и просвещенным в истории династии Романовых. Искренне восхищаясь своим дедом, много перенимая из его политики, Александр III признавал, что в николаевскую эпоху царил произвол, который лишал самодержца широкой общественной поддержки. Но и желая сам обрести такую поддержку, царь в «державных» интересах постоянно нарушал законы собственного царства.
Исследователь царских тюрем за период 1762-1917 гг. М. Н. Гернет пришел к выводу, что режим для политических был самым тяжелым при Александре III, особенно с 1884 г., когда в Шлиссельбурге открылась «государева тюрьма». Весь мир в 1889 г. облетела весть о трагедии на Карийской каторге. Народоволка Н. К. Сигида за «оскорбление власти» (пощечина коменданту) подверглась наказанию розгами и в тот же день покончила с собой. В знак протеста приняли яд и несколько ее товарищей по заключению.
По свидетельству И. Н. Дурново, именно Александр III потребовал такого наказания каторжанке, наложив резолюцию: «Дать ей сто розог». «Постыдная деятельность виселиц, розг, гонений», — говорил о политике Александра III Л. Н. Толстой, имея в виду не только репрессии против революционеров.
