Аромат лимонной мяты. Книга первая (СИ) - "spring_twister" (читаемые книги читать .txt) 📗
Например, более чем эксцентричный прадед Персиваля, украшавший бороду цветами и колокольчиками и обожавший разноцветные мантии. Весьма обаятельный человек с широким кругом знакомств, он ухитрился распродать веками собираемую библиотеку и спустить фамильное состояние на буйные оргии как с женщинами, так и с мужчинами, причем не только человеческой расы. И при этом искренне считал, что положил жизнь на алтарь магической науки. Ведь как можно спокойно спать, если не узнаешь, что получится, если скрестить русалку и кентавра. Или человека и великана. Или гоблина и вейлу. Не хотят скрещиваться? Ну, существуют разные способы убеждения…
Как бы то ни было, для начала восемнадцатого века подобная сексуальная революция была чересчур. Родственники величием момента тоже не прониклись и решили судьбу новатора тихо и по-семейному, мотивировав свои действия любовью, желанием защитить и заботой об их общем благе. Остаток жизни он провел в подвале собственного дома, в комнате с мягкими стенами, одетый в модную рубашку с длинными рукавами, завязанными крест-накрест.
Его сын, дед Персиваля, тоже увлекался наукой. Правда, опыты ставил на козах, для чего и приобрел несколько пар. Двурогие парнокопытные не успели даже заблеять, как были заколдованы натуралистом-любителем, и принялись рождаться, плодиться и умирать со скоростью бабочек-однодневок. Когда же очередной опыт закончился провалом, немного расстроенный экспериментатор поджег загон с животными. Около месяца в Насыпном Нагорье пахло — да попросту воняло! — шашлыком, а главный шеф-повар сменил гардероб и переехал в подвальное помещение.
Отец Персиваля, сохранив-таки остатки здравого смысла, окинул сумрачным взглядом предков и собственное немногочисленное потомство и категорически запретил размножаться всем, кроме самого Персиваля, которому в приказном порядке было велено найти себе подходящую маглороженную, желательно с континента, а лучше всего вообще не европеоидной расы, и обновить кровь.
Тогда же он рассказал Персивалю и предание об истинных первенцах. Предъявить письменный источник было проблематично — именно переписку с Гонтами, в которой подробно расписывалась эта легенда, и использовал его отец для поджога, — но кое-какие положения он помнил и так. Например, про разницу в возрасте более двадцати лет и невинность обоих родителей. Ну, и зачатие в первый же раз, само собой.
И Персиваль загорелся! Почему-то появилась уверенность: озвученных условий более чем достаточно. И уж его-то старший ребенок непременно затмит собой Мерлина. Так что замуж Кендру брали не за красивые глаза: она должна была не только разбавить кровь, но и, по всем расчетам, произвести на свет истинного первенца. Недаром же он, Персиваль, до пятидесяти с лишним лет блюл себя: ни с кем, ни разу, ни-ни, чуть ли не на бантик завязал. Так что он сделал все от себя зависящее, а вот она, индианка немытая, подкачала и оказанное ей высокое доверие не оправдала.
Кендра, обычно спокойная и невозмутимая, как статуя языческого бога, была в шоке. Как минимум три поколения скорбных духом? Да еще и легенда? Даже нет, не так, пересказ легенды? Слышал звон, да и только? Один брякнул, второй поверил, а виновата она? Да даже немытые — по мнению Персиваля — индейцы знали: должна совпасть масса условий, чтобы получился ребенок с определенными качествами. Шаманы учитывали все: положение звезд, время года, время суток, возраст и происхождение родителей, чуть ли ни цвет волос и глаз и даже сторону света, на которую обращено изголовье брачного ложа.
Обозленная, она в нелицеприятных выражениях высказала мужу все, что думает о нем и его бесноватых предках, и, развернувшись, уже хотела выйти из комнаты, как вдруг в дверях заметила сыновей. Что именно слышали мальчишки, привлеченные криками родителей, разбираться не было ни сил, ни желания, а позже стало не до того: буквально через несколько дней с Арианой случилась трагедия.
Колдующую в саду девочку заметили маглы, сыновья местного приходского священника. Тезисы о волшбе в них были вбиты крепко-накрепко, поэтому и разобраться с маленькой ведьмой они решили кардинально: забить камнями насмерть. На крики выбежал Персиваль и… В общем, хоронить было уже некого: закрытые гробы и горстка пепла.
Кто убил мальчиков, муж или дочь, Кендра не знала. Вину Персиваль взял на себя, что, по мнению Кендры, — и Батильда была с ней полностью согласна, — было более чем справедливо. Ведь именно он должен был позаботиться о маглоотталкивающих чарах вокруг дома и сада.
Персивалю дали пожизненное. Перед отправкой в Азкабан ему было разрешено свидание с одним членом семьи, и он выбрал старшего сына. О чем они разговаривали с отцом, Альбус так никогда и не рассказал матери.
После суда Кендра, схватив детей в охапку, переехала в Годрикову Впадину: оставаться в Нагорье, где в нее тыкали пальцем и шушукались за спиной, было невозможно. Да и Ариана так и не сумела оправиться. Со дня трагедии колдовать девочка отказывалась, но магия, бурлящая в ней, никуда не делась и требовала выхода. Ребенок стал жить по определенному циклу: накопление силы, приступ ярости и выброс. Казалось, смена обстановки и окружения могли как-то поспособствовать улучшению ее состояния, но не сложилось. Максимум, что могла сделать в данных обстоятельствах Кендра, так это воспользоваться опытом родственников мужа и запереть дочь в комнате с минимумом вещей.
***
После того разговора, Батильда с Кендрой поддерживали достаточно теплые отношения. Во всяком случае, именно Бэгшот отпаивала соседку успокоительными зельями после каждого выброса Арианы. Приступы у девочки становились все сильнее, и Кендра уже всерьез подумывала о том, чтобы поместить ее в Мунго, но не успела. Ариана убила ее в очередном припадке. Сыновья, не желавшие огласки, выдали смерть матери за несчастный случай. Якобы произнесенное Кендрой заклинание сработало неверно.
В день похорон Батильду била крупная дрожь, она с трудом смогла не лишиться чувств прямо на кладбище. Ей было безумно жаль Кендру, но еще больше она волновалась за детей, оставшихся сиротами. Бедный Альбус! Никто в столь юном возрасте не готов к подобной ответственности. Да, он уже совершеннолетний и как раз окончил Хогвартс, и блестяще окончил, но все равно… Кстати, Гризельда в составе министерской комиссии принимала экзамены у Альбуса. И что странно: на СОВах он произвел на нее впечатление только своим умом и начитанностью. Увы, развела тогда руками Зельда, магически лишь середнячок, и без видимых перспектив, ведь СОВы сдают уже после четырнадцатилетия. А вот на ТРИТОНах вся комиссия была поражена силой и гибкостью магии Альбуса. Особенно на экзамене по трансфигурации. Казалось, его магический резерв удвоился. Небо и земля. И разумных объяснений этому Мэрчбэнкс не видела.
Тогда же, буквально через несколько дней с Батильдой связалась старшая — действительно, старшая, все-таки девятнадцать лет разницы! — сестра и умолила ее принять на лето ее внука, Геллерта. Его выгнали из Дурмстранга с волчьим билетом. Официально — за организацию некоего тайного клуба, «Общества мечтателей», и использование темной магии, что, учитывая репутацию школы, было просто смешно. Неофициально — за содомию.
Батильда только тяжело вздохнула. Мерлин, в какое противоречивое время они живут! Взять тех же маглов. Гризельда, часто бывавшая в обычном мире, рассказывала, что почтенные отцы семейств, презрительно отворачивающиеся от античных статуй(4), тайком зачитываются книгами де Сада и фон Захер-Мазоха и не брезгуют посещать опиумные салоны и бордели, где можно воплотить в жизнь любые, даже самые извращенные фантазии.
Молодым же людям гораздо сложнее: уложить в постель «приличную девушку» можно только через свадьбу. А если учесть, что в магическом мире большинство семей приходятся друг другу родственниками, то и задача из разряда потенциально проблематичных. Если даже подходящая девушка и отыщется, то с помолвки до свадьбы пройдет несколько лет.
Для начала жених должен получить образование, устроиться в жизни и начать зарабатывать. Раньше двадцати трех лет семью могут создать лишь отпрыски богатых фамилий. При этом
