Дети капитана Гранта - Верн Жюль Габриэль (книги регистрация онлайн .TXT) 📗
То было нарду — тайнобрачное растение, то самое, которое поддерживало жизнь Бёрка и Кинга в пустынях Центральной Австралии. Под его листьями, похожими на листья трилистника, виднелись сухие горошины. Горошины эти растерли между двумя камнями — получилось нечто вроде муки. Из нее испекли грубый хлеб, и он позволил путешественникам утолить муки голода. В этом месте нарду росло в изобилии, и Олбинет собрал его в таком количестве, что путешественники оказались застрахованными от голода на несколько дней.
На следующий день Мюльреди оказался уже в силах пройти часть дороги пешком. Его рана совершенно зажила. До города Делегейта оставалось не больше десяти миль. В этот вечер остановились на привал под 149° долготы, на самой границе провинции Новый Южный Уэлльс.
Уже в течение нескольких часов шел мелкий дождик. Кругом укрыться было негде, но и тут нашему отряду повезло: Джон Манглс отыскал хижину, заброшенную и ветхую, в которой в прошлом ютились пильщики. Пришлось довольствоваться этим жалким шалашом из веток и соломы. Вильсон пошел набрать валявшегося кругом хворосту, чтобы развести костер для выпечки хлеба из нарду, но разжечь собранный хворост ему так и не удалось. Оказалось, что это то «несгораемое дерево», о котором упоминал Паганель, перечисляя удивительные явления, встречающиеся в Австралии.
Пришлось обойтись без костра, а следовательно, и без хлеба, и к тому же и спать в сырой одежде. Прятавшиеся в верхушках деревьев птицы-пересмешники не переставали хохотать, словно издеваясь над несчастными путешественниками.
Все же мучения маленького отряда приближались к концу. Да и пора было. Молодые женщины делали героические усилия, но слабели с каждым часом. Они уже не шли, а брели.
На следующий день вышли на рассвете. В одиннадцать часов утра показался наконец Делегейт — городок графства Уэлслей, находящийся в пятидесяти милях от бухты Туфольд.
В Делегейте быстро разрешился вопрос о средствах дальнейшего передвижения. Гленарван, чувствуя себя вблизи от побережья, приободрился. Быть может, в самом деле что-нибудь задержало «Дункан» и они опередят приход яхты! Ведь уже через сутки они доберутся до бухты Туфольд.
В полдень, после сытного завтрака, наши путешественники уселись в почтовую карету, и пять сильных лошадей умчали их из Делегейта. Дорога содержалась в исправности.
Кучер и форейторы, ожидая обещанного им щедрого вознаграждения, гнали лошадей во весь дух и со стремительным проворством перепрягали их на почтовых станциях, отстоявших на десять миль одна от другой. Казалось, жар нетерпения, пожиравший Гленарвана, передался и тем, кто вез его.
Весь день и всю ночь неслись таким образом, делая по шести миль в час. На следующий день, при первых проблесках зари, глухой рокот волн возвестил о близости океана. Надо было обогнуть бухту, чтобы доехать до того места берега у тридцать седьмой параллели, где Том Остин должен был ждать наших путешественников.
Когда перед ними развернулось море, все взоры устремились вдаль, ища «Дункан»; вдруг яхта каким-то чудом лавирует здесь, подобно тому как месяц назад она лавировала у мыса Корриентес, близ аргентинских берегов!
Ничего не было видно. Лишь вода и небо, сливавшиеся у горизонта. Ни один парус не оживлял беспредельного простора океана. Оставалась еще одна надежда: быть может, Том Остин бросил якорь в бухте Туфольд. Море было бурно, и лавировать у открытых берегов было небезопасно.
— В Эден! — приказал Гленарван.
Почтовая карета свернула направо и понеслась по дороге, ведшей вдоль берега бухты к маленькому городку Эден. До него было пять миль.
Кучер остановился невдалеке от маяка, указывавшего на вход в порт. На рейде стояло на якоре несколько судов, но ни на одном из них не развевался флаг Малькольма.
Гленарван, Джон Манглс и Паганель, выпрыгнув из почтовой кареты, побежали на таможню. Они расспросили служащих и справились по книге о судах, прибывавших в порт за последние дни.
Оказалось, что за всю неделю ни одно новое судно не входило в порт.
— А быть может, «Дункан» еще и не выходил из Мельбурна? — воскликнул Гленарван, теперь уже цепляясь за последнюю надежду. — Вдруг мы прибыли сюда раньше него?
Джон Манглс покачал головой. Капитан знал своего помощника. Получив приказ, Том Остин не мог ни в коем случае не выполнить его в течение десяти дней.
— Я хочу знать, как обстоит дело, — промолвил Гленарван. — Лучше горькая истина, чем неизвестность.
Четверть часа спустя была послана телеграмма в Мельбурн управляющему судоремонтными работами.
Затем Гленарван приказал кучеру ехать в гостиницу «Виктория».
В два часа дня Гленарвану была вручена ответная телеграмма следующего содержания:
Мистеру Гленарвану, Эден, бухта Туфольд. «Дункан» ушел в море 18-го текущего месяца в неизвестном направлении.
Ж. Эндрю.
Телеграмма выпала из рук Гленарвана. Никаким сомнениям уже не было места! Шотландская яхта попала в руки Бена Джойса и стала пиратским судном.
Так закончился этот переход через Австралию, начатый при столь благоприятных обстоятельствах. Следы капитана Гранта и его спутников, казалось, были безвозвратно потеряны. Эта неудача стоила жизни всей команде «Дункана». Гленарван потерпел поражение, и этого отважного человека, которого в пампасах не заставили отступить ополчившиеся на него стихии, здесь, в Австралии, победила человеческая низость.
Часть третья
Глава I
«Макари»
Если когда-либо у разыскивавших капитана Гранта и могла угаснуть надежда увидеть его, то не в эти ли дни, когда у них было отнято все, чем они располагали раньше? В какую часть света снаряжать новую экспедицию? Каким способом организовать исследование новых стран? Ведь «Дункан» больше не существовал, и даже немедленное возвращение на родину было невозможно. Итак, предприятие этих великодушных шотландцев потерпело неудачу. Неудача! Печальное слово, которое не находит отклика в душе мужественного человека. И все же Гленарван был принужден сознаться в своем бессилии продолжать взятое им на себя самоотверженное дело.
В этой тяжелой обстановке Мэри Грант имела мужество не упоминать имени отца. Она сдерживала свои душевные муки, думая о несчастной погибшей команде «Дункана», и теперь она утешала Элен, прежде утешавшую ее. Мэри первая заговорила о возвращении в Шотландию. Джон Манглс, видя, как мужественна молодая девушка, как безропотно покоряется она своей судьбе, восхищался ею. Когда он однажды заговорил было ей возможности дальнейших поисков капитана Гранта, Мэри взглядом остановила его, а потом через некоторое время сказала ему:
— Нет, мистер Джон, теперь давайте думать о тех, кто жертвовал собой. Мистеру Гленарвану необходимо возвращаться в Европу.
— Вы правы, мисс Мэри, — ответил Джон Мангле, — это необходимо. Но необходимо также, чтобы английские власти были уведомлены о судьбе «Дункана». А вы не теряйте надежды. Я не брошу начатых нами поисков — буду продолжать их один. Я или найду капитана Гранта, или сам погибну, ища его!
Обязательство, которое брал на себя Джон Манглс, было нешуточное. Мэри приняла его и протянула руку молодому капитану, как бы желая скрепить пожатием руки этот договор. Джон самоотверженно ставил на карту свою жизнь, и сердце Мэри отвечало ему бесконечной благодарностью.
В этот день было окончательно решено вернуться на родину. Решили без промедления добираться до Мельбурна. На следующее утро Джон Манглс отправился осведомиться относительно готовившихся к отплытию судов. Молодой капитан полагал, что между Эденом и столицей провинции Виктория часто ходят суда.
