В гостях у эмира Бухарского - Крестовский Всеволод Владимирович (бесплатная регистрация книга TXT) 📗

Расположенъ онъ между мазарсккми и самаркандскими воротами, въ непосредственномъ сос?дств? съ большимъ кладбищемъ Ходжа-Нуръ-Абадъ, и не отд?ленъ отъ остальныхъ частей города ни валомъ, ни ст?ной, такъ что не предупреди насъ приставъ, мы и не догадались бы, что находился уже въ черт? запретнаго м?ста.

Особенность квартала сказывалась только въ полной тишин? его. Городской шумъ остался гд?-то позади насъ и вскор? совершенно замеръ. Тихая улица, по которой мы ?хали, отличалась отсутствіемъ людскаго движенія, намъ не попалось навстр?чу ни одного прохожаго, даже собакъ не было видно. Ведетъ она къ кладбищу и называется такъ же какъ и оно — Ходжа-Нуръ-Абадъ. Небольшія приземистыя мазанки ютились въ ней за низкими глиняными ст?нками, подъ с?нью обнаженныхъ в?твей тутовыхъ и урюковыхъ деревьевъ, по которымъ перепархивали сороки. И около этихъ мазанокъ, точно такъ же какъ и среди улицы, не зам?чалось никакого людскаго движенія и домашней жизни. Кое-гд? только куры копались на сметьи, да тощая, б?лая, длинношерстая кошка осторожно пробиралась по крыш?. [166] Вообще по этой тишин? и отсутствію жизни можно было бы подумать, что мы вдругъ попали куда нибудь за городъ, въ опуст?лую деревню…

Вотъ въ сторон? надъ квадратнымъ прудкомъ выглядываетъ изъ-за деревьевъ маленькая мечеть съ айваномъ и болтающимся на шест? конскимъ хвостомъ, но и около нея все пусто, не видать ни уродливыхъ нищихъ, ни молящихся. Вотъ сл?ва на н?сколько десятковъ саженъ потянулось вдоль улицы кладбище, но и тамъ ни души. Это, впрочемъ, не удивительно, такъ какъ въ Бухар?, совс?мъ въ противность Стамбулу, кладбища обыкновенно пусты: ни играющихъ д?тей, ни группы закутанныхъ женщинъ ни разу зд?сь не встр?тилъ я между могилами, тогда какъ въ Турціи пос?щеніе кладбищъ и мечтательный отдыхъ подъ кипарисами составляютъ даже своего рода удовольствіе, пріятную прогулку.

Устроено это кладбище довольно своеобразно, аршина на четыре выше уровня улицы, какъ бы на террасс?, такъ что ряды остросводчатыхъ гробницъ, торчащихъ на высот? кирпичной ст?нки, приходятся вровень съ кровлями жилыхъ строеній, а то и выше. Въ город? встр?чается н?сколько подобнымъ же образомъ устроенныхъ кладбищъ, и ужъ не знаю, послужили ли для этого ровныя площадки естественныхъ возвышеній почвы, коихъ бока были ср?заны и для подпоры обведены потомъ кирпичною ст?ной, или эта посл?дняя, какъ ув?ряетъ нашъ приставъ, послужила какъ бы ящикомъ для нарочно натасканной и утрамбованной земли. Думаю, впрочемъ, что такъ какъ городъ стоитъ на плоскомъ днищ? высохшаго озера, то и посл?днее предположеніе не совс?мъ нев?роятно.

Но вотъ съ тихой улицы повернули мы въ не мен?е тихій переулокъ, по имени Джаафаръ-Ходжа, и зд?сь у н?которыхъ калитокъ впервые стали попадаться намъ сидящія д?ти и согбенныя фигуры взрослыхъ, удрученныхъ своею ужасною бол?знью. Т? и другіе тихо просили милостыню, но чуть лишь бросили мы имъ н?сколько мелочи, какъ въ ту же минуту, словно по сигналу, изо вс?хъ калитокъ вдругъ нахлынула къ намъ толпа прокаженныхъ разныхъ половъ и возрастовъ, и съ молящими криками, указывая на свои отвратительныя язвы и протягивая руки за подаяніемъ, жадно б?жала у нашего стремени. Новыя пригоршни выброшенной имъ мелочи, казалось, еще усилили ихъ жадность и стремленіе къ погон? за нами, такъ что намъ оставалось только поскор?е выбраться отсюда за черту, дал?е которой не см?ютъ проходить прокаженные.

Въ самомъ д?л? ужасная бол?знь, и надо вид?ть ее воочію, чтобы постичь весь ея ужасъ. Эти изъязвленныя руки съ гніющими и отпадающими суставами, эти пупырчатыя, волдырявыя и рубцоватыя лица и головы, нер?дко превратившіяся въ одну сплошную язву, покрытую корой, на которой чуть видны гноящіеся глаза, а носъ и ротъ обозначаются лишь провалившимися дырами, все это такъ ужасно и отвратительно, что не всякіе нервы выдержатъ безъ содроганія одинъ видъ такого больнаго. Называется зд?сь эта бол?знь махаописъ, и начинается она обыкновенно съ того, что т?ло покрывается сыпью, а зат?мъ н?которыя части, преимущественно конечности, пріобр?таютъ неестественно матовый, молочно-б?лый цв?тъ кожи, которая м?стами иногда тверд?етъ въ род? ногтеваго рога, а иногда шелушится и при этомъ получаетъ чешуйчатый видъ, словно зм?иная шкура. Пятна эти, распространяясь все дал?е и дал?е, покрываютъ наконецъ все т?ло. Вм?ст? съ этимъ, голова и лицо покрываются уродливыми пупырями, рубцами и шишками, которыя трескаются и изъязвляются; лимфатическія железа припухаютъ, отд?ленія кожи прекращаются, мускулы атрофируются, ноги начинаютъ пухнуть отъ отека и утолщаться бугристыми желваками до того, что становятся слонообразными; чувство осязанія въ организм? притупляется, такъ что больной не ощущаетъ даже обжоговъ, ногти крошатся, слизистыя оболочки рта, носа и глазъ поражаются утолщеніями и изъязвленіями, всл?дъ за которыми начинаютъ гнить гортань, кости нIоба, носовые хрящи и суставы пальцевъ, въ ранахъ заводятся черви; зат?мъ носъ проваливается, а суставы постепенно отпадаютъ, дыханіе становится крайне зловоннымъ, и больной чувствуетъ, что ему все бол?е и бол?е не хватаетъ воздуха. Вм?ст? съ этимъ идетъ полное разстройство нервной системы и желудочныхъ отправленій, причемъ первое проявляется судорогами и корчами, а второе сильными запорами, и наконецъ бол?знь эта всегда сопровождается лихорадкой и часто сведеніемъ конечностей и позвоночника. Но зам?чательн?е всего то, что пораженные проказой, эти смердящіе ходячіе трупы, обреченные заживо на постепенное разложеніе, могутъ жить очень долго и нер?дко дотягиваютъ до глубокой старости. Бол?знь передается заразой отъ бол?е или мен?е продолжительной совм?стной съ больнымъ жизни и поражаетъ безразлично какъ взрослыхъ, такъ и д?тей, мужчинъ и женщинъ, и недаромъ зовутъ ее зд?сь страшнымъ наказаніемъ Божіимъ, потому что прокаженный тотчасъ же становится отверженцемъ, лишается въ обществ? вс?хъ своихъ правъ, какъ бы умираетъ гражданскою смертью. Про?зжая мимо прокаженнаго и бросая ему милостыню, мусульманинъ всегда произноситъ съ покаяннымъ вздохомъ: «тоба, тоба!» — т. е. каюсь въ гр?хахъ своихъ — до такой степени сильное впечатл?ніе, какъ бы кары небесной, производитъ одинъ видъ несчастнаго. При первыхъ признакахъ бол?зни, прокаженнаго тотчасъ же изгоняютъ изъ города въ особый кварталъ, за черту котораго онъ уже никогда бол?е не см?етъ переступить. За этимъ зорко и строго наблюдаетъ постоянная стража въ устьяхъ улицъ, впадающихъ въ Гузари-Писъ, да и сами жители этого квартала весьма ревнивы къ своимъ собратамъ по несчастью. Чуть только прослышатъ они, что кто нибудь въ город? забол?лъ проказой, избранная депутація прокаженныхъ тотчасъ же является на границу своей территоріи и требуетъ немедленной выдачи себ? такого-то на водвореніе. Часто ближайшіе родственники больнаго, изъ чувства состраданія и семейной привязанности, стараются скрыть поразившее ихъ несчастіе и держатъ больнаго гд? нибудь у себя дома въ изолированномъ пом?щеніи, но это вообще строго пресл?дуется, и р?дкія исключенія допускаются только въ пользу знатныхъ и богатыхъ. Въ семъ посл?днемъ случа? депутація прокаженныхъ требуетъ за больнаго въ свою пользу ежегодный выкупъ въ разм?р? отъ 250 до 500 тенговъ. [167]

У нихъ въ квартал? есть свой выборный акъ-сакалъ (старшина) и свой казій для разбора тяжебныхъ д?лъ и споровъ, оба изъ числа прокаженныхъ, а также особыя мечети, мехтебы, бани и базаръ, гд? обязанности муллъ, учителей, банщиковъ и торговцевъ исполняютъ сами же прокаженные.

Торговое общеніе съ городомъ происходитъ у нихъ обыкновенно такимъ образомъ, что на границ? квартала въ изв?стное время сходятся базарные акъ-сакалы и торговые приказчики съ городскихъ базаровъ и съ базара прокаженныхъ, причемъ эти посл?дніе заявляютъ, что имъ нужно такихъ-то и такихъ-то продуктовъ и товаровъ въ такомъ-то количеств?. Ц?на уже изв?стна, а если н?тъ, то тутъ же сторговываются, и къ сл?дующей сходк? имъ доставляется все нужное изъ города. Кром? того, многіе родные и благотворители обыкновенно по четвергамъ приносятъ имъ туда подаяніе въ вид? хл?бныхъ лепешекъ, кебабовъ и палау, а также и старое носильное платье.