Путешествие мясника - Пауэлл Джули (книга регистрации .TXT) 📗

Часть третья

Мастер?

15

Возвращение мясника

Мой второй день в Нью-Йорке радует нас редкой для ноября ясной погодой. Вчера, когда я прилетела, самолет садился, пробиваясь через сплошную облачность, а потом мы обнимались и целовались с Эриком под серым мелким дождем. Но ночью ветер разогнал всю эту гадость, и утро встретило меня солнцем и слюдяным блеском Крайслер-бидлинг на другой стороне реки. Впервые за тысячу лет я сама вывожу Пса Роберта на прогулку.

— Ну, как погулялось? — спрашивает Эрик, когда мы возвращаемся.

В честь моего приезда он сегодня не спешит на работу, с удовольствием ест яичницу и разгадывает кроссворд. Возвращаясь, я еще не знала, как все будет между нами. Эрик тоже не знал, это я сразу же поняла по его лицу. Но уже через несколько минут мы подозрительно легко и естественно вернулись к нашей прежней, обычной жизни. Возможно, где-то глубоко внутри и происходят какие-то невидимые на поверхности перемены и перестановки, но мы все еще соединяемся друг с другом, как два совпадающие кусочка паззла — сразу и со щелчком.

— Представь себе, чудесно.

— Чудесно?

— Да. Думаю, у меня начинается период Возрождения любви к Нью-Йорку.

— Собираешься читать Джозефа Митчелла и весь день кататься на метро?

— Не исключено.

После того как Эрик побрился, оделся и ушел на работу, я принимаю душ. Боже мой! Оказывается, в Танзании я успела не только сбросить тот лишний вес, что набрала на Украине, но и еще похудеть: я стала на пять кило легче, чем была в день отъезда! Я надеваю новую, купленную на Украине юбку, маленький черный-свитер, черные колготки и высокие черные сапоги с тайной красной подкладкой (в период Возрождения любви к Нью-Йорку полагается носить черное). На шею я наматываю яркий зеленый шарф (шарфы и шляпы могут быть исключением из предыдущего правила). Губы мажу красной помадой, темнее и ярче той, которой пользуюсь обычно. В зеркале я любуюсь браслетом, который сделал для меня Кезума; он выглядит стильно и загадочно. Белые волоски местами уже начали вытираться. Я выхожу из квартиры и направляюсь к метро.

Я не успеваю пройти и квартала, когда меня останавливает первый мужчина:

— Вы самая красивая женщина, какую я видел в жизни.

Он немного старше меня, одет в элегантный твид.

— Спасибо! — широко улыбаюсь я и иду дальше.

И потом что-то подобное происходит весь день. В метро, книжных магазинах, в ресторанах и на улице. Мне вслед свистят, оглядываются, выкрикивают комплименты. Мужчины всех возрастов, статусов и цветов кожи. «Ни фига себе! Ну и фигурка!»… «У вас такое удивительное лицо»… Пара парней пристает ко мне в баре «Республика», куда я захожу, чтобы поздороваться с Марселем, своим любимым барменом. Человек, собирающий в кружку деньги для бездомных, не орет при моем появлении: «Пенни! Всего один пенни!», как он это обычно делает, а, присвистнув, с уважением произносит: «Какие ноги!». Знойный молодой брюнет, торгующий фруктами, адресует мне откровенно похотливую улыбку поверх корзины с яблоками. Никогда в жизни я не получала столько явных и тайных комплиментов. Боюсь, к этому легко привыкнуть.

Но самое удивительное и странное — это то, как я реагирую на все эти необычные знаки внимания. Я не краснею, не потею, не отворачиваюсь и даже не удивляюсь. Каждому мужчине я киваю, улыбаюсь и, не останавливаясь, прохожу мимо, словно получаю то, что причитается мне по праву. «Да, все верно, я очень красива. Благодарю вас». Это совершенно новая для меня реакция, но при этом она кажется естественной, как солнечный свет.

Только дома, с некоторым опозданием, я начинаю ощущать легкое головокружение от всего этого.

— Честное слово, это было что-то сверхъестественное, — рассказываю я мужу.

— Брось ты, все нормально. Ты ведь, правда, очень хороша.

— Ничего подобного. Говорю тебе, происходило что-то странное. Интересно, почему это?

— Может, именно потому, что ты хороша?

Эрик готовит рагу и пристально смотрит в кастрюлю, на дне которой в жире от бекона шкворчат кусочки говядины. Самое подходящее блюдо для того, чтобы есть его дома ноябрьским вечером. Я уже умираю от голода.

— Нет, тут что-то другое. Я похудела. Может, дело в этом? Но не только, конечно. Может, помада? Нет…

— Ты меня не слушаешь… Ох! — Он трясет рукой, на которую брызнул жир. — Как ты думаешь, мясо достаточно подрумянилось?

— По-моему, да. — Я сижу на высоком стуле за кухонной стойкой и все еще переживаю события сегодняшнего дня. — А, я поняла! Все дело в юбке.

Эрик пожимает плечами. Шумовкой он вылавливает поджарившееся мясо из кастрюли и откладывает его на тарелку.

— Юбка, конечно, крутая.

— Это волшебная юбка. Моя Украинская Волшебная Юбка, дарующая тому, кто ее носит, неотразимую сексапильность.

Выловив все мясо, Эрик прямо с разделочной доски кидает в кипящий жир порезанные овощи и травы и тут же начинает мешать. Из кастрюли доносится веселое шипение.

— Отлично.

— По-моему, тоже. Пахнет аппетитно.

— Еще чуточку подождем, и можно будет есть.

— Подождем. — В животе у меня уже урчит от голода.

Когда Эрик соединяет все компоненты рагу в кастрюле и отправляет ее в духовку, мы переходим в гостиную и устраиваемся на диване с бутылкой вина (точнее, уже со второй бутылкой, потому что половину первой Эрик вылил в рагу, а остатки мы допили) — ждать, когда ужин будет готов.

Я полагала, что после месяца почти полного воздержания и после того, как, вернувшись, я обнаружила, что прежний страх и постоянное чувство неловкости испарились, я буду пить гораздо меньше. И правда, сегодня, например, мы ограничиваемся полутора бутылками, то есть половиной нашей прежней дозы. Но я не учла того, что от отсутствия практики моя сопротивляемость алкоголю снизилась, а кроме того, за весь день я съела только несколько овощных клецок в баре у Марселя. А потому на следующее утро я никак не могу вспомнить, какие фильмы мы смотрели накануне. Вроде бы начиналось все с какой-то серии научно-фантастического вестерна Джосса Уэдона, а потом вдруг откуда-то взялся «Третий человек», а про рагу я вообще ничего не помню, хотя, судя по всему, мы все-таки не сожгли его и достали из духовки вовремя. В результате мы с удовольствием едим его на завтрак. А вот как Эрик его готовил: