Колыбель ветров - Бенк Теодор Поль (бесплатные версии книг .TXT) 📗
Вошедшие в камбуз Рыжий и Эриксон тоже прислушались к разговору.
- Боже ты мой, зачем же потребовалось им, чудакам этаким, ехать сюда? - покачал головой Рыжий, и сам ответил на свой вопрос: - По-моему, у них просто не все дома, ведь сказал же этот парень, Джонни Прокопьев с Атхи, что ему очень нравятся Алеутские острова.
Кажется, Алеутские острова многим рисуются безлюдной, негостеприимной, бесплодной цепью скал. На самом же деле Алеутский архипелаг, богатый природными ресурсами и отличающийся довольно хорошим климатом, был настоящим магнитом для мигрирующих народов. Здесь имелось все, что было необходимо для жизни первобытных людей. Поэтому они устремлялись на его острова сознательно, отдавая себе отчет в том, что этот район - самая богатая часть Севера. К тому времени, когда на сцену вышел белый человек, на Алеутских островах и на побережье Берингова моря проживало две трети всех эскимосов.
Предки людей, хоронивших мумии своих покойников в холодной пещере, безбедно жили от Азии до берегов Аляски - по всей цепи Алеутского архипелага, вплоть до Атту. По-видимому, впервые они достигли островов четыре или пять тысяч лет назад (новейшие данные радиокарбоновых исследований предметов, обнаруженных на местах древних алеутских поселений, показали, что это произошло более четырех тысяч лет назад). Постепенно население островов росло, проживавшие здесь люди достигли процветания и положили начало культуре, которая во многих отношениях была самой изумительной из всех, созданных в северной части Северной Америки.
Не исключено, что некоторые из первых мигрантов попадали на Алеутские острова прямо из Азии. Однако гораздо правдоподобнее гипотеза о том, что самым западным алеутам случалось отправляться в своих легких, обтянутых кожей байдарах к Камчатке. Это в значительной степени только предположение. Но многие алеутские черты прослеживаются и у жителей Восточной Азии, и вполне вероятно, что между ними имело место непосредственное общение, а не на расстоянии - через Берингов пролив.
Новые партии эскимосов продолжали оседать на Алеутском архипелаге намного позже того времени, когда первые группы поселенцев уже достигли самых дальних западных островов. Эти поселенцы были одарены от природы, о чем свидетельствует созданная ими культура, отличавшаяся яркой самобытностью и своеобразием по сравнению с культурой других эскимосов. Многое из созданного ими, например некоторые художественные стили, раскраска тела, каменные изделия, было воспринято и скопировано соседними народностями, вплоть до индейцев северо-западной Америки. По-видимому, алеуты выступали также в роли посредников в оживленном культурном обмене между другими жителями Азии и Северной Америки. Позднее новые эскимосы, несколько отличавшиеся от других представителей этого племени, прибыли в южную часть Аляски, обосновались на полуострове Аляска и близлежащих островах, вклинившись между алеутами и их соседями - индейцами. В результате местопребывание алеутов стало строго ограничиваться пределами занятых ими островов [56].
Со временем алеутский народ распался на племена, более или менее изолированные географически из-за условий их островного существования. У них появились даже существенные различия в языке, приведшие к образованию по меньшей мере трех основных диалектов [57]. Изменился также и физический склад народа. Они часто враждовали как между собой, так и с соседними эскимосскими племенами. К 1741 году, когда сюда явились русские, алеуты подразделялись на множество изолированных кланов, расселившихся почти по всем островам архипелага, а также на большей части территории полуострова Аляска.
Я не намеревался читать лекцию, но экипаж, казалось, был настолько увлечен моим рассказом, что мне пришлось изложить им суть сделанных мною записей. Матросы получили огромное удовольствие от своего столь необычного летнего плавания. Они уже прославились среди других армейских экипажей. Почему бы не посвятить их также и в научную сторону дела, чтобы это нашло отражение в историях, которые станут рассказывать моряки о том, как вместе с "доком" они искали пещеры с мумиями. А запаса таких историй им, пожалуй, хватит до конца дней!
ГЛАВА XXVII
Не было еще и восьми часов утра, когда мы причалили к Форт-Гленну на восточной оконечности Умнака. С грустью я обменялся рукопожатиями с командой катера BSP-311, который отчалил от пристани, оставляя меня среди вещевых мешков и ящиков с коллекциями, и долго наблюдал за катером, пока он пересек пролив и взял курс на далекий берег Уналашки.
Затем я погрузил свои ящики на военный самолет и вскоре был в пути на Адах.
Мне было приятно возвращаться к теплу и ароматам лаборатории. А спустя несколько дней приехал Боб, возбужденный и счастливый от всего того, что ему удалось повидать на Севере. Он привез много записей эскимосских танцев и песен, изделий из кости и даже несколько засушенных растений, которые преподнес в дар нашей экспедиции. Вскоре он снова отбыл, на этот раз в Анкоридж, чтобы попытать счастья и устроиться там на работу.
Я завершал обработку летних коллекций. Предстояло упаковать их в плетеные корзины и отправить в университет. В Адахе распространились слухи о находках на Кагамиле, и все стали заходить в мой тесный барак, чтобы послушать рассказ о сделанных открытиях из первоисточника.
Сначала мне было нелегко заглушить в себе чувство разочарования, которое я испытывал, покидая против собственной воли остров мумий до завершения работы, тем более что теперь мне стало известно местоположение таких пещер, куда еще не ступала нога белого человека. Но, как и прежде, когда не представлялось возможности немедленно преодолеть какое-либо препятствие, я дал себе мысленно обет, что когда-нибудь непременно вернусь на Кагамил.
Однако меня постигли еще и другие неприятности, бороться с которыми оказалось не в моих силах. Был упущен сезон полевых работ, а мне самому вскоре предстояло покинуть острова.
Меня не оставляло ощущение, что экспедиция провалилась, а ее участники проявили полную несостоятельность, не сумев довести до конца ни одно из своих начинаний.
В довершение ко всему слухи об открытиях на Кагамиле просочились за пределы Алеутских островов, и за них ухватилась анкориджская газета. В результате в прессе появилась сильно приукрашенная версия. Нам ошибочно приписали открытие самых древних мумий из всех, когда-либо обнаруженных на Аляске. Согласно этим писаниям, они насчитывали по меньшей мере десятитысячелетнюю давность и являлись одним из величайших открытий нашего века. Будь у меня побольше опыта за плечами, я бы понимал, что подобные казусы случаются даже и с крупнейшими учеными. Но в то время искажение научной истины представлялось мне самым черным пятном, какое только могло лечь на мою экспедицию.
Я решил, что должен уйти от всего и всех - от работы и симпатизирующих мне друзей с военной базы, и, чтобы хорошенько осмыслить происшедшее, отправился в "затерянную" долину, где еще в 1945 году, более двух лет назад, открыл пещеру-могильник.
За эти годы долина почти не изменилась, и я нашел пещеру, но она была пустой. Кто-то, возможно охочие до сувениров американские солдаты, побывал там и унес все черепа, оставив после себя лишь обломки остова байдары и несколько каменных наконечников.
Тем не менее, расположившись лагерем у моря, я пробыл в долине несколько дней, обследовал побережье и за это время обнаружил еще несколько мест древних поселений, пополнил коллекции растений и животных, а самое главное, вновь обрел душевный покой.
Я просиживал на берегу часами, просто так, наблюдая за морем. Огромные морские валы беспрестанно перекатывались через рифы, вселяя в меня чувство успокоения. Мысленно перебирая все проделанное нами за лето, я понял, что это было не так уж ничтожно мало. Помимо сбора коллекций растений и животных, помимо находок, сделанных на Кагамиле, мы нанесли на карту расположение многих древних поселений, остававшихся до сих пор неизвестными, а наши записи впервые отразили старинные рецепты использования трав алеутами.
