Путешествие стипендиатов (илюстр) - Верн Жюль Габриэль (е книги TXT) 📗
— И вы его знаете?…
— Конечно.
— О!… Ну что же, я подумаю… поищу… — заключил мистер Паттерсон, — непременно!
И действительно, он задумался над загадочной фразой… и надолго, как увидит читатель.
С этого дня начались нескончаемые экскурсии, в которых миссис Кетлин Сеймур довольно часто принимала участие. Предстояло познакомиться не только с поместьем Нординг-Хауз, но и с другими землевладениями на восточном берегу. Не только Бриджтаун получил привилегию принимать гостей щедрой хозяйки Нординг-Хауза. Путешественники расширили сферу своих поездок вплоть до городов побережья, и миссис Кетлин Сеймур просто расцветала от комплиментов юношей в адрес «ее» острова.
В результате во время стоянки «Стремительный» был совершенно забыт пассажирами. Ни разу они так и не поднялись на борт, тем не менее Гарри Маркел и его сообщники были постоянно начеку, и хотя все шло пока как по маслу, им не терпелось поскорее покинуть Барбадос. В открытом море они были бы защищены от всяких неожиданностей и благополучно довели бы дело до счастливого конца!
Без особого преувеличения можно сказать, что остров представляет собой огромный сад, благоухающий цветами и ароматами экзотических фруктов. В этом саду, являющемся одновременно и огородом, сельскохозяйственная промышленность получает в избытке рис, хлопок сорта «барбадос», высоко ценящийся на европейских рынках. Велико здесь и производство сахара. Следует добавить, что промышленные предприятия также находятся на подъеме. На Барбадосе их насчитывается уже не менее пятисот.
Иногда, когда туристы отправлялись в другие города, экскурсии затягивались и они не могли в тот же день вернуться в Нординг-Хауз. Правда, это случалось крайне редко, и обычно вечерами все собирались в гостиной замка. Его превосходительство губернатор, члены исполнительного совета, несколько высокопоставленных чиновников также почитали за честь присутствовать за общим столом у миссис Кетлин Сеймур.
Семнадцатого состоялся большой праздник, на котором было не менее шестидесяти приглашенных; праздник должен был завершиться фейерверком. На нем юным лауреатам были возданы подобающие почести, всем, без различия национальностей.
Миссис Кетлин Сеймур постоянно повторяла:
— Я не желаю видеть здесь ни англичан, ни французов, ни голландцев, ни шведов, ни датчан… Нет и нет! Здесь только антильцы, мои соотечественники!
После концерта, на котором слух присутствующих усладили прекрасные музыкальные произведения, было поставлено несколько столов для виста, и мистер Гораций Паттерсон, будучи партнером миссис Кетлин Сеймур, сыграл редчайшую партию в десять фишек, о которой до сих пор вспоминают в Вест-Индии.
Время летело с такой скоростью, что гости Нординг-Хауза могли бы считать дни за часы, а часы — за минуты. 21 сентября наступило совершенно неожиданно. Гарри Маркел так и не увидел путешественников на борту, однако они вот-вот должны были появиться, поскольку отплытие было назначено на 22-е.
Правда, накануне миссис Кетлин Сеймур выразила желание посетить «Стремительный», к вящему удовольствию Луи Клодьона и его товарищей, ибо юноши горели желанием оказать ей подобающий прием на борту судна, как она это сделала, принимая их в замке. Щедрая меценатка пожелала познакомиться с капитаном Пакстоном и выразить ему свою признательность — кроме того, она хотела обратиться к нему с какой-то просьбой.
Итак, утром экипажи покинули поместье и остановились на набережной Бриджтауна.
Большая шлюпка портовой службы, ждавшая у причала, доставила всех на борт «Стремительного».
Гарри Маркел был предупрежден о визите, а как бы он и его сообщники хотели обойтись без этого посещения, чреватого какими-нибудь непредвиденными осложнениями! Увы, избежать его не представлялось возможным.
— Черт бы побрал всех этих визитеров! — воскликнул Джон Карпентер.
— Точно… а пока терпение и выдержка! — пробурчал Гарри Маркел.
Миссис Кетлин Сеймур была принята с почетом и уважением, подобающим ее высокому общественному положению на Барбадосе. Прежде всего она выразила признательность капитану.
В своем ответе Гарри Маркел был воплощением вежливости и благородства. Затем, когда владелица Нординг-Хауза добавила, что в знак признания заслуг экипажа она жалует ему пятьсот фунтов, по сигналу Корти раздались крики «ура», тронувшие ее до глубины души своим чистосердечием.
Миссис Кетлин Сеймур посетила также кают-компанию и каюты. После чего она прошла на полуют, выразив удовлетворение всем увиденным. А каких комплиментов удостоился мистер Гораций Паттерсон, показавший хозяйке Нординг-Хауза «свою» ужасную змею, свернувшуюся кольцом в угрожающей позе вокруг мачты.
— Как? — воскликнула миссис Кетлин Сеймур. — Мистер Паттерсон, вы собственноручно убили это чудовище?…
— Да, сударыня, — скромно потупив взор, ответил мистер Паттерсон, — и если так жутко она выглядит будучи мертвой, то можете вообразить, какое это было страшилище, когда она высунула навстречу мне свой раздвоенный язык! Можете себе представить мой ужас!
И если Тони Рено не скорчился от смеха в эту минуту, то только потому, что Луи Клодьон ущипнул его до крови.
— Она и сейчас кажется такой же живой, как тогда, когда я ее убил!… — провозгласил мистер Паттерсон.
— Точь-в-точь! — подхватил Тони Рено, которого его товарищ на этот раз удержать не успел.
Вернувшись на полуют, миссис Кетлин Сеймур обратилась к Гарри Маркелу:
— Вы выходите в море завтра, капитан Пакстон?…
— Завтра, сударыня, на восходе солнца.
— В таком случае у меня к вам просьба… Речь идет о молодом двадцатипятилетнем моряке, сыне одной из моих служанок, смелом юноше, который возвращается в Англию, чтобы начать службу в качестве второго помощника на торговом судне… Я буду вам очень признательна, если вы разрешите ему плыть с вами.
Нравилась или нет эта просьба Гарри Маркелу, но было ясно, что отказать миссис Кетлин Сеймур, нанявшей судно, невозможно. Поэтому он коротко ответил:
— Пусть юноша явится на судно, ему будет оказан хороший прием.
Миссис Кетлин Сеймур еще раз поблагодарила капитана. Затем она попросила его позаботиться во время обратного рейса о мистере Паттерсоне и его спутниках, за которых она несет ответственность перед их родственниками.
И наконец, — главный момент для Гарри Маркела, ради чего, собственно, он и его сообщники пошли на все испытания, подвергаясь нешуточной опасности, — миссис Кетлин Сеймур объявила, что в тот же день мистер Паттерсон и стипендиаты получат премию в 700 фунтов, обещанную каждому.
Мистер Паттерсон искренне поблагодарил великодушную хозяйку, заметив, что они уже и так злоупотребляют щедростью владелицы Нординг-Хауза. Роджер Хинсдейл, Луи Клодьон и все остальные поддержали его.
Миссис Кетлин Сеймур заявила, что отказ гостей от премии чрезвычайно огорчил бы ее, и поэтому настаивать на своем не имело смысла, к великому удовольствию Джона Карпентера и всей команды.
Затем, после дружеского прощания с капитаном «Стремительного» и пожеланий доброго пути, гостья и ее спутники заняли места в шлюпке, которая доставила их на набережную, откуда поджидавшие их экипажи отвезли всех в замок, где юношам предстояло провести последний день.
И как только посетители покинули судно, команда принялась буйно выражать свой восторг.
— Дело сделано!… — воскликнул Корти.
— Тысяча дьяволов!… — добавил Джон Карпентер. — Я чуть в обморок не грохнулся, когда эти идиоты чуть было не отказались от премии!… Стоило бы тогда рисковать головой, чтобы вернуться с пустыми карманами!
Но теперь пассажиры уже не вернутся на борт без суммы, которая должна удвоить доход от и без того весьма выгодного дельца.
— А как же этот матросик?… — вдруг вспомнил Корти.
— Порядок!… — ответил боцман. — Одним больше… подумаешь, какая важность…
— Ладно, — добавил Корти, — я им сам займусь!
