Ледяной сфинкс (с иллюстрациями) - Верн Жюль Габриэль (читать хорошую книгу TXT) 📗
Всего за несколько минут экипаж покинул «Халбрейн», ища убежища на льду и молясь, чтобы айсберг побыстрее вышел из тумана. Слабым солнечным лучам не удавалось проникнуть сквозь его плотную завесу. Правда, люди могли разглядеть друг друга на расстоянии дюжины шагов. «Халбрейн» же представала нашим взорам просто как масса с неясными очертаниями и только благодаря темным боргам выделялась на фоне поблескивающего белоснежного льда.
Настало время оглядеться и задаться вопросом, все ли, кто находился в момент катастрофы на борту, остались в живых, не перелетел ли кто-нибудь через борт, в ледяную воду?..
Подчиняясь приказу капитана, матросы сбились в плотную группу, в центре которой оказались лейтенант, боцман, старшины Харди и Мартин Холт, а также я. Джэм Уэст устроил перекличку. На зов не откликнулись пятеро: матрос Драп, старый член команды, и четверо новеньких, завербовавшихся на корабль на Фолклендах: трое англичан, американец и матрос с Огненной Земли.
Итак, катастрофа уже стоила жизни пятерым. Это были первые жертвы путешествия после отхода с Кергеленов — вот только последние ли?.. Не приходилось сомневаться, что несчастные погибли, ибо они не отвечали на наш зов; их не смогли разыскать, сколько ни обшаривали айсберг, заглядывая во все трещины, где они могли бы схорониться, уцепившись за какой-нибудь выступ.
Когда туман рассеялся, поиски возобновились, но безуспешно. В тот момент, когда «Халбрейн» была подхвачена уступом айсберга, ее сотряс настолько неожиданный и сильный удар, что у этих пятерых, как видно, не хватило сил удержаться на палубе, и теперь мы никогда не отыщем их тел, унесенных в океан…
Как только мы поняли, что лишились пятерых своих товарищей, сердце каждого переполнилось отчаянием. Вот когда до каждого дошло, какими опасностями чревато путешествие в глубь Антарктики!..
— А Хирн? — напомнил кто-то. Мы узнали голос Мартина Холта. Воцарилось молчание. Мы совсем забыли о гарпунщике — а ведь его могло расплющить в тесном трюме, где он сидел взаперти…
Джэм Уэст устремился к шхуне, забрался на нее с помощью веревки, свисавшей с бака, и проник в кубрик, откуда можно было пробраться в трюм. Мы ждали его возвращения и вестей об участи Хирна в скорбном молчании и неподвижности, хотя этот злой гений экипажа вряд ли был достоин жалости.
А ведь многие справедливо полагали, что, послушайся мы его совета, шхуна давно повернула бы к северу и экипажу не пришлось бы топтаться на этом айсберге, ставшем ему последним пристанищем. Немалая ответственность лежала и на мне — ведь это я рьяно ратовал за продолжение экспедиции… Теперь же я боялся даже подумать об ожидающей меня каре.
Наконец на палубе показался лейтенант, а за ним — Хирн. Каким-то чудом в том месте трюма, где находился мятежный гарпунщик, уцелели и переборки, и обшивка.
Хирн покинул шхуну и присоединился к товарищам, не произнеся ни слова, и о нем можно было забыть.
Примерно к шести часам утра туман рассеялся, что было вызвано довольно резким понижением температуры. На смену туману пришло обледенение — частое явление в высоких широтах. Теперь мы могли определить размеры ледяной горы, к которой прилипли, как мухи к сахарной голове. Шхуна казалась снизу не больше утлого ялика…
Айсберг имел триста — четыреста саженей в окружности и сто тридцать — сто сорок футов в высоту [110]. Подводная его часть должна была быть в четыре-пять раз внушительнее [111], и весь айсберг весил, стало быть, миллионы тонн. Произошло же с нами следующее: более теплая вода подмыла основание айсберга и центр его тяжести стал смещаться, так что в результате дно стало верхушкой и наоборот. При этом «Халбрейн» была подхвачена как бы мощным рычагом. Айсберги частенько кувыркаются таким образом в полярных морях, и в этом состоит главная опасность для приближающихся к ним кораблей.
Наша шхуна застряла в расселине на западной стороне айсберга, накренившись на правый борт, с приподнятой кормой и опущенным носом. Мы боялись, что при малейшем толчке она заскользит по склону вниз. На нравом борту лопнула обшивка, а в фальшборте зияла трещина длиною в несколько саженей. Камбуз, закрепленный перед фок-мачтой, сорвался и съехал ко входу в рубку. Дверь рубки, по сторонам от которой помещались каюты капитана и старшего помощника, слетела с петель. Стеньга, обломки рей и рангоутов, клочья парусов, бочки, ящики и прочий мусор качались на волнах под айсбергом.
Самое тревожное в нашем положении заключалось в том, что одна из двух шлюпок «Халбрейн» — та, что крепилась над правым боргом, — была раздавлена и у нас осталась всего одна — правда, большего размера. Первым делом нам предстояло спасти именно ее.
Осмотр шхуны показал, что мачты остались невредимы и могли бы нести паруса. Однако как спустить шхуну на воду?.. Наш корабль находился в положении только что построенного судна на верфи, вот только стапели располагались слишком высоко над водой…
Убедившись, что капитан, старший помощник и боцман остались одни, я тут же задал им этот вопрос.
— Операция будет очень рискованной, тут не поспоришь, — отвечал Джэм Уэст, — однако без нее не обойтись, так что придется браться за дело. Думаю, надо будет прорубить что-то вроде русла до самого моря…
— И не медля ни дня… — добавил Лен Гай.
— Слышите, боцман? — подхватил Джэм Уэст. — Сегодня же за работу!
— Слышу. Только одно замечание, если позволите, капитан…
— Какое же?
— Прежде чем начать, осмотрим корпус корабля, убедимся, велики ли повреждения и можно ли их устранить. К чему спускать на воду дырявый корабль? Чтобы он немедленно затонул?
Предложение боцмана было признано разумным.
Туман совершенно рассеялся, и солнце осветило восточную сторону айсберга, откуда было видно обширное пространство моря. С этой стороны склон представлял собой не отвесную скользкую стенку, где некуда пристроить ногу, а был усеян уступами разных размеров и очертаний, так что здесь можно было разбить временный лагерь. Однако приходилось быть все время настороже: сверху в любую минуту могли обрушиться ледяные глыбы, потревоженные малейшим толчком. За утро не одна такая глыба срывалась в море с оглушительным грохотом.
У нас сложилось впечатление, что айсберг прочно плывет на новом основании. Если новый центр тяжести ниже ватерлинии, то можно не опасаться очередного кульбита [112].
С момента катастрофы мне ни разу не довелось перемолвиться словечком с Дирком Петерсом. Однако он подал голос при перекличке, поэтому я знал хотя бы, что его нет в числе жертв. Вскоре я увидел его — он неподвижно стоял на узенькой ледяной ступеньке, и читатель догадывается, куда был устремлен его взор… Капитан, старший помощник, боцман, старшины Харди и Мартин Холт, а также я поднялись к шхуне, чтобы тщательно ее осмотреть. Левый борт предстал нашему взору целиком, ибо шхуна накренилась на противоположный бок, и с той стороны пришлось разбивать лед, чтобы добраться до киля и удостовериться, что от пристального осмотра не укрылась ни одна деталь обшивки.
Осмотр продолжался два часа. Итог был следующим: повреждения оказались незначительными и вполне устранимыми. От удара лопнули доски обшивки, обнажив нагели [113]. Однако внутренние шпангоуты оказались невредимы. Наш корабль, построенный специально для плавания в полярных широтах, устоял там, где многие другие, сколоченные на скорую руку, рассыпались бы в одно мгновение. Правда, руль выскользнул из железной окантовки, но и это было поправимо.
Повреждения оказались менее серьезными, чем мы опасались. Мы воспрянули духом. Да, воспрянули — однако сможем ли мы спустить наш корабль на воду?..
После завтрака матросам было поручено выдолбить покатый спуск, по которому «Халбрейн» смогла бы соскользнуть в воду. Мы молили Небо, чтобы эта операция увенчалась успехом, ибо разве можно было без ужаса помыслить о том, чтобы дожидаться на этой плавучей горе, уносимой неведомо куда, антарктической зимы? С наступлением зимы всех нас постигнет самая мучительная из смертей — смерть от холода…
110
В 1854 году в Атлантике под 44° южной широты и 28° западной долготы был встречен айсберг высотой 90 м, a в ноябре 1904 г. у Фолклендских островов моряки шхуны «Зенита» определили высоту приближающейся к ним ледяной горы в 450 м.
111
Таким образом, подводная часть описываемого Ж. Верном айсберга уходила в глубину океана метров на 200 (при высоте надводной части около 40 м), так что опасения Джорлинга относительно нового переворачивания ледяной горы «в любую минуту» явно несостоятельны.
112
Кульбит — в акробатики переворот, то есть перекат вперед с опорой на руки, причем голова прижата к груди.
113
Нагель — деревянный или металлический стержень, применяемый для скрепления частей деревянных конструкций, в том числе и деревянных судов.