Такой я видел Индию - Алаев Леонид Борисович (книги бесплатно читать без TXT) 📗
Но результаты кампании весьма скромны. Культурная отсталость масс и стойкая традиция препятствуют сокращению рождаемости.
Привлекательные черты индийских детей — живость, чувство юмора, предприимчивость — не очень-то помогают большинству из них в жизни. Судьба их тяжела. Многие очень рано начинают работать. В десять лет ребенок, если только он не из богатой семьи, — уже либо рабочий, либо продавец в лавке, либо официант в ресторане, либо чистильщик ботинок и нищий. Детский труд на предприятиях законодательно ограничен. Однако, несмотря на это, безработицы среди детей гораздо меньше, чем среди взрослых. Их охотно берут в слуги, в официанты, используют в качестве посыльных, зазывал, разносчиков. Причина достаточно ясна — им можно меньше платить, заставлять дольше работать, у них нет профсоюзов, они послушнее. Да, детство в Индии кончается рано.
Говоря о красоте, нельзя обойти вниманием женщин. Не могу сказать, что хорошо знаю индийских представительниц прекрасного пола. Их участие в общественной жизни, их «социальные контакты», как любят выражаться социологи, ограниченны. На улицах, если не считать Бомбея, женщин очень мало. Они в основном заняты обслуживанием домашнего очага. Но когда приходишь к этому очагу, хозяйку видишь мельком, а то и не видишь совсем.
В Аллахабаде преподаватель местного университета, мой коллега, предложил мне остановиться у него в доме. Жена его преподавала там же. Они вместе учились в аспирантуре Лондонского университета, вместе защитили диссертации, занимаются одной и той же проблемой — социально-экономической историей Северной Индии в раннее средневековье. Но положение их осталось разным. Хозяин принимал меня, знакомил с сыном и племянниками, рассказывал о своей работе и о работе своей жены. Мы проговороили с ним весь длинный весенний день — интересно и с пользой, по крайней мере для меня. И лишь за столом я видел мать хозяина и его жену Жена подавала нам, но сама не садилась: не полагается. Пока нам меняли блюда, я задал ей несколько вопросов, касающихся истории. Она отвечала очень кратко — ей просто было некогда.
Конечно, это не везде так. Надо сказать, что посетив ту же семью через пять лет в новом месте ее обитания, в Варанаси, я заметил огромную разницу. Теперь уже мы втроем — все историки Индии — спокойно и обстоятельно беседовали на интересующую нас тему. Не знаю, чем это объясняется. Может быть, тем, что они отделились от семьи мужа, где господствовали патриархальные представления, и устроили жизнь по своему вкусу.
Другой визит произвел на меня еще большее впечатление. Меня пригласил к себе один из высших чиновников штата Орисса. Уютный домик был обставлен полированной мебелью. Радиола и магнитофон с модными европейскими записями занимали почетные места. Дочка лет десяти, пришедшая приветствовать гостя, удивительно хорошо говорила по-английски — она посещала специальную школу, где преподавание ведется на английском языке. И жена хозяина, миловидная тамилка в строгом английском костюме, развлекала гостя светскими разговорами.
— Я занимаюсь в основном авиационным спортом. Представьте, мой слуга не сразу поверил, что я могу летать на самолете. Однажды я сказала ему, что пролечу над нашим домом ровно в четыре часа — и пролетела. Прихожу домой, спрашиваю его: «Ну, ты видел?». А он отвечает: «Нет, это были не вы, мадам!». А в деревне, откуда я родом, в округе Танджур, представьте, до сих пор не верят, что я летаю!
Но это посещение запомнилось мне именно своей необычностью. Эмансипация женщин пока что равнозначна европеизации быта. А европеизация идет очень и очень медленно.
Развивается женское образование. Но девушки обучаются отдельно от юношей. Получившие образование ищут и находят работу. В крупных городах, особенно в Дели, девушки — служащие контор и департаментов — составляют заметную группу населения и заметный штрих уличной жизни. Щебечущие группки два раза в день — утром и вечером — быстро пробегают по центральным улицам. Но девушка выходит замуж, бросает работу, сосредоточивает все силы своей души на обслуживании мужа, а то и всей его семьи.
На званых обедах и семейных вечерах женщины и мужчины образуют две компании, почти не соприкасающиеся друг с другом.
Так что я никак не могу похвастаться, будто хорошо знаю индийских женщин. Но это не мешало мне любоваться их тонкими лицами и грациозностью.
Я уже упоминал о сари, одежде взрослой индийской женщины. Кусок ткани примерно в 6-9 метров длиной искусно обертывают вокруг талии так, что спереди он падает вертикальными складками. Конец остается свободным. Его можно забросить на одно, оба плеча или на голову. Хозяйки завязывают в его уголок ключи или деньги, когда идут на базар. Сари бывают разные и стоят от 20 до 600 рупий. Конечно, самые дешевые — из хлопчатобумажной ткани темных немарких цветов — легко отличить даже неопытному глазу. Но дальше красота перестает быть критерием цены. Существуют тысячи материалов и не меньшее число вышивок — шелком, искусственной и настоящей серебряной и золотой ниткой и т.п. Мне говорили, что индийская женщина с первого взгляда определяет, сколько стоит сари подруги. И добавляли:
— Ни одна уважающая себя женщина не наденет сари, за которое заплачено менее трехсот рупий.
Видимо, подавляющее большинство индийских женщин не уважают себя.
Сколько сари нужно каждой женщине? Обычно у нее их два — одно носят, другое в стирке. У некоторых есть лишь одно сари, его стирают и сушат ночью. Что касается «уважающих себя», то они порой сами точно не знают, сколько сари лежит в ящике. Менять их всякий раз, как выходишь на люди, — дело престижа.
Носят сари по-разному. Чаще всего его складки свисают до пола, свободный конец перекинут через плечо. Получается нечто вроде длинного вечернего платья. Но в деревнях, особенно в Махараштре, свободный конец пропускают между ног и туго заправляют за пояс. Получается уже не юбка, а короткие штаны, издали напоминающие джинсы. Так, конечно, удобнее для работы.
В последние годы женщины, следящие за модой и посещающие кино, по-новому надевают сари — обертывают его не вокруг талии, а несколько ниже, вокруг бедер. Моду ввела известная актриса Ваджанти Мала, которая сыграла заглавную роль в фильме, посвященном средневековой танцовщице Амрапалли. Она танцевала в сари, открывающем почти весь живот. Носить сари таким образом стало не только модой, но и данью национальным чувствам, восстановлением «исконного обычая». Агитация за возврат к старине всегда была очень сильной в Индии. Женщины повсюду восприимчивы к идеалам возрождения национальной культуры.
Впрочем, оголенная часть тела обычно прикрыта свисающим сверху концом, и обладательницы его демонстрируют верность традиции лишь тогда, когда сочтут нужным.
Идущая по улице женщина в сари — это зрелище, неотделимое от образа Индии и незабываемое, как сама эта страна. Царственная одежда, подчеркивающая, несмотря на складки, а может быть, благодаря им, стройность фигуры, порождает царственность осанки и вырабатывает особую походку. В сари нельзя ходить сгорбившись, нельзя идти слишком быстро, семенить, но неудобно идти и неспешным прогулочным шагом. Каждая нога должна толкать вперед тяжелые складки. Поэтому индийские женщины ходят как по ниточке — обе ноги ставятся по одной линии. Это сообщает шагу особую легкость. Походка индийской женщины — походка ожившей скульптуры.
Мне не хватило бы книги, вздумай я рассказать обо всем красивом, что есть в Индии. Да ведь о многом уже написано. Вышли книги и статьи об индийском зодчестве, о литературе и искусстве, о строительстве новой, индустриальной Индии.
О некоторых историко-архитектурных памятниках я упоминал, о других надо бы тоже написать, но чувствую свое бессилие.
Есть места в стране справедливо знаменитые, их очарование трудно передать — пещерные храмы Эллоры и Аджанты, Махабалипурам, Танджурский храм, Конарак, многочисленные крепости на горах Раджастхана. Надеюсь, что читателям когда-нибудь удастся увидеть их.
