Полярная фактория - Козлов В. (книги бесплатно TXT) 📗
Таким же был август. Он совершенно не похож на прошлогодний. Не выдалось ни одного яркого дня, ни одного солнечного утра, когда бухта с ее мелями ослепляла бы глаз яркостью бликов и огнем солнечных красок.
В прошлом августе это было, нынче ни разу.
Нынешнему штату Ямал должен показаться мрачным, угрюмым.
И растительность тундры не та. Нет сочно-ярких красок зелени. Какая-то желто-коричневая пустыня.
Впрочем, песок пылит редко. Чаще он мокр и тяжким ковром лежит под ногами, пропитывая подошву сыростью.
ДЕФЕКТЫ СНАБЖЕНИЯ
Характерно, что и в нынешнем году для фактории Ямала не завезено абсолютно ничего противоцинготного. Ни свежего картофеля, ни овощей, ни луку, ни чесноку, ни фруктов.
А между тем, правление Комсеверпути, вероятно, осведомлено, что на обеих факториях по цынге было неблагополучно. На Тамбейской более тяжелый случай заболевания, на Дровяном — два случая, но сравнительно легкой формы.
Однако дело не в исходе отдельных заболеваний — дело в принципе. Нужно или нет бороться с цынгой? Если нужно, то без заброски витаминных продуктов борьба немыслима. Это должен помнить отдел снабжения. С этим необходимо считаться. От борьбы с этим страшным бичом Полярного севера никак не удастся отмахнуться.
И мне кажется, чем круче и резче поставить этот вопрос, тем меньше будет жертв.
В самом деле, неужели засылка на Ямал свежих овощей так затруднительна? Давайте разберемся.
„Микоян“ вышел из Омска 25 июля. Это разгар сибирского овощного сезона. Не надо ходить далеко от Омска. В 8 километрах вверх по Иртышу имеется совхоз № 43. Я служил в этом совхозе летом 1930 года и знаю, что по первому требованию, по вполне доступным ценам, огород этого совхоза снабдит любым количеством капусты, репы, брюквы, помидор, картофеля, лука, чеснока, укропа, моркови и прочих овощей.
Еще проще обратиться на огород городского кооператива: не только снабдят, но и уложат, упакуют, доставят на пристань.
В смысле стоимости и затрат ничего сногсшибательного.
Равным образом, ничего чрезвычайного не было бы в том, если бы отдел снабжения заранее снесся с каким-либо садоводством нашего юга. На Украине тысячи десятин земли под садами. Любой садовод возьмет на себя труд упаковать и выслать несколько ящиков или корзин с свежими фруктами — черносливом, вишнями, яблоками, грушами. Для сношений есть справочники, имеются специальные адреса. Фрукты могут быть доставлены в сухом виде, что уже совсем упрощает доставку. Тоже самое с лимонами или апельсинами. Надо лишь чуть-чуть раскачаться отделу снабжения.
Ставить своих полярных сотрудников в беспомощное положение нельзя. Нужно обеспечить им безопасность работы.
ПОЧТОВЫЙ ВОПРОС
Оторванность и полное отсутствие регулярной связи с остальным миром делают ямальское зимовье каким-то абсолютным изолятором.
Нет возможности сообщить в центр о своих нуждах, нет способов снестись, списаться. Из-за этого нарушается примитивнейшая согласованность работы.
Мы, например, совершенно не сумели передать центру списки предметов, которые нам нужны. Не сообщили, чтобы нам выслали печника, тогда как печи в наших домах испорчены и требуют ремонта. Не оповестили о том, какие хозяйственные вещи, приборы или части к приборам нам требуются. У нас, например, имеется мясорубка, но крестик от нее утерян. Новой же мясорубки не прислали и крестика также.
Весь следующий год штат сотрудников должен обходиться без молотого мяса. Нет плиты и нам ее не прислали и в этом году.
Это лишь отдельные примеры. Их много. Может быть снабженческий отдел сумел бы большинство нужд удовлетворить, если бы была возможность во-время его уведомить.
Вопрос об организации почтового сообщения очень острый и актуальнейший вопрос Ямала.
При точной регистрации туземного населения, при осведомленности тузсовета о передвижке ненецких чумов, всегда есть возможность наладить пересылку почтовых отправлений от чума к чуму. С Тамбея к становищам на реке Се-Яга, от реки Се-Яга к Новому порту. Дальше почта с позапрошлой зимы функционирует.
Пока не было таких баз, как Тамбейская фактория, и таких учреждений, как тузсовет — почту было наладить некому, да, пожалуй, и не для чего. Теперь другое дело. Теперь постоянная регулярная связь абсолютно необходима. И при настойчивости, при добром желании лиц, руководящих здешней административной властью — дело это выполнимо без каких-либо чрезвычайных затрат и мероприятий.
Тем более, что у самих туземцев связь в тундре налажена прекрасно. Они с этим делом давно и отлично знакомы.
СБОРЫ В ДОРОГУ
Итак, „Микоян“ не сегодня-завтра придет с Карского моря и мы действительно покидаем Ямал.
С факторией и ее маленькими отрешенными от остального мира интересами так сжились, что не верится в близкий от’езд.
Не верится и туземцам. Они тоже привыкли к нам, не считают новый штат за хозяев. Со всеми нуждами обращаются к старому заведующему Удегову, а не к новому — Сергееву. Тот уже сдал факторию и дела, но они этого не хотят знать.
Мартим Яптик, наш старый друг, приезжает и несет уток и новые, только-что сшитые кисы либо Удегову, либо ко мне в амбулаторию, либо пекарю Дорофеевой. Новых людей он стесняется, в их присутствии робеет, не решается попросить чаю.
К новому штату и к новым порядкам туземцам придется наново привыкать.
У меня уже забит ящик, уложены чемоданы. Я аккуратно зашил в рогожу оленью шкуру, выделанную, мягкую и теплую, называемую на товарном языке „постелью“. Это действительно прекрасная постель — мягкая, теплая и удобная. Плохо лишь, что она у меня чуть-чуть подопрела при выделке и теперь волос ползет — лезет.
Кроме „постели“, я везу из-за Полярного округа женскую ягушку. Ягушка — меховая одежда, род шубы. Она надевается через голову, к ней пришит капюшон из теплого пушистого меха. У меня не было средств заказать новую ягушку, и я купил ношенную за 40 рублей.
Она сделана из меха оленьих ног. Это очень прочный мех, именуемый по товарной номенклатуре „камус“.
На ягушке камус подобран в оригинально расцвеченном узоре.
Она красива — моя ягушка.
Я мечтаю сделать из нея пальто мехом наружу. Это будет нарядное полярное пальто, которому не страшен никакой европейский мороз.
Неудобство моей ягушки в том, что до сих пор мне не удается вытравить духа бывшей владелицы туземки. Этот дух крепок и терпок, напоминает по букету нашатырный спирт в смеси с запахом хорошо выдержанного вареного рака.
Его нет возможности уничтожить.
Я мыл мездру и шерсть меха с мылом. Сначала с простым, затем с туалетным. Не помогло. Когда она просохла и проветрилась на 50° морозе, я терпеливо и тщательно вымыл с обеих сторон раствором формалина, затем крепким раствором сулемы. Опять не помогло. Дух былой владелицы благоухал с прежней крепостью и терпкостью. Вот если бы нашему „Тэжэ“ узнать подобный секрет прочности запахов — он сразу бы обогатился и прославился на все европы.
Затем я последовательно мыл мездру со скипидаром, с жженой магнезией, протирал перекисью водорода, раствором резорцина, денатуратом и формалиновым спиртом крепостью 96°.
Дух остался. Теперь он потерял несколько в крепости и терпкости, но с настойчивостью напоминает о первоначальной хозяйке. И невольно мысль бежит в чум, к дымному огоньку камелька.
Сколько пота должна была источить из своего трудового тела это неведомая мне мать, жена и хозяйка, чтобы так прочно пропитать неподатливый жесткий камус! До чего трудна жизнь хозяйки кочевого чума! Ея мышцы все время в состоянии напряжения. И притом напряжения крайнего, выжимающего тот сорт пота, от которого почти невозможно по запаху отличить пот уставшей лошади.
У кочевых ямальцев, как и вообще у народов первобытной культуры, взгляд на женщину определенный: она работница прежде всего. Вся черная работу по содержанию чума, по хозяйству, по уходу за детьми, а порой и за оленьим стадом — лежит на женщине. Тут не супружество, а тирания патриархата.
