Полярная фактория - Козлов В. (книги бесплатно TXT) 📗
Мы не поехали в эту долину, так как спешили домой. Но такое обилие водоемов в здешней тундре обычно. Разумеется разводку рыбы надо производить только в глубоких. Их сравнительно меньше, чем мелководных. Требуется предварительный тщательный промер и обследование каждого пруда и точное обозначение его на карте.
Этот вопрос заслуживает засылки сюда специальной озерной экспедиции, снабженной запасами мальков и икры.
Когда эти тундровые водоемы закишат рыбой, тундра даст совершенно новый об’ективный стимул для об’единения кочевых чумов в колхозы.
Эти искусствен о созданные рыбные промыслы могут быть специально предназначены для колхозов — будущих туземно-рыбацких колхозов. Это, так сказать, явится колхозным фондом. Все затраты по такой организации новых промыслов в конечном итоге эксплоатирующие артели промышленников оплатят.
Но предварительные изыскания и технические работы по обсеменению озер, конечно, должны взять на себя краевые Рыбтрестовские организации.
Ведь можно при настойчивости сделать так, что на всем Ямале не останется ни одного озера без рыбы. Конечно, такого, которое пригодно для зимовки. Промерзающие до дна не в счет — им так и суждено лежать мертвыми. Глубокие же должны быть использованы все до одного.
Это очень широкая задача. Все озера составляют в совокупности огромную площадь воды. И если развести только наиболее ценные сорта товарной рыбы, то это создает богатейшие промыслы.
Вопрос — стоящий внимания!
Лично я, пробыв на Ямальском полуострове больше года, пришел к заключению, что творческую энергию инициативных работников фактории следует направить по трем линиям достижений. Все три организационные:
1. Точное обследование и изучение торфяных залежей: выявление качеств торфа, определение степени их калорийности, учет мощности пластов, открытие пригодных для разработки мест и т. д. Всю работу надо проделать под специальным руководством соответственного техника-инструктора. В результате это дело сулит развернуться в широкое предприятие государственного значения.
2. Орыбнение мертвых тундровых озерных и прудовых водных площадей.
Здесь также широкий простор инициативному рабочему творчеству. Открытиям исследователей предоставлены необ’ятные горизонты. Если все площади тундровых водоемов сделать товарно-промысловыми, то в настоящий момент трудно даже предсказать, какие это даст промышленные итоги. Работа захватывающая и чрезвычайно благодарная, способная дать удовлетворение кипуче-деятельному уму.
3. Организация почтово-транспортной, авиационной и радийной связи этой окраины с центрами.
Здесь никаких открытий Америки не предвидится, но настойчивость в ходе работы требуется самая серьезная. Настойчивость и плановость.
Вот три русла, по которым в будущем прежде всего должны быть направлены искания новых людей, забрасываемых на Ямал из центров. На месте, на фактории, в тундре планы организации исследовательских работ могут быть отлично и исчерпывающе составлены. И выполнение их пойдет в тесной увязке с той степенью настойчивости, какую работники факторий проявят.
Эти мероприятия обещают очень широкие перспективы, сулящие крупную помощь нашей очередной пятилетке.
ОТ’ЕЗД С ФАКТОРИИ. КОНЦОВКА
19 сентября мы, наконец, дождались „Микояна“. Лихтер „Северопуть“ № 7 прибыл загруженный машинами и частями машин, доставленных из-за границы. Какие-то тяжелые ковши, рамы, части механизмов, наглухо упакованные в огромные ящики. На всем английские клейма и медные доски с обозначением фабрики и веса.
„Микоян“ возвращается из-за Полярного круга. На корме „обрастание“ осетрами.
Есть отдельные грузы в 18—19 тонн. Один кран на лихтере, одолевая эти крупные тяжести, расшатался в основании и нуждается в ремонте.
Поздно вечером штат нашей фактории начал перебираться — кто на „Микоян“, кто на „Северопуть“.
К лодкам пришлось итти по воде. Пока уселись, вымокли насквозь. Вода ледяная, ветер тоже холодный — ванна в высокой степени неприятная.
Но это уже последние полярные испытания.
На лихтере все места заняты, кубрики и каюты переполнены доотказу. Нас — последних пассажиров с Ямала — некуда поместить. И конечно, со стороны ответственных руководителей каравана никакой заботы о людях не проявлено. В этом отношении комсеверпутейцы побили все рекорды: небрежней их к рабочим и служащим не относится ни одна полярная организация. Такая репутация за Комсеверпутем установилась прочно и непререкаемо.
Однако у людей, раз’езжающихся по домам после года полярных испытаний, вызвать серьезное озлобление трудно — только вези и скорей. Не все ли равно? Одной неприятностью или одним мытарством больше или меньше, стоит ли останавливаться на таких пустяках, как отсутствие койки. Трюм, так трюм — только скорей вези.
Полярника не удивишь сквозняком холодного трюма. Проведенный по соседству с Карским морем год дал в смысле сквозняков такую закалку, что для некоторых и трюм — помещение хоть куда.
К сожалению, далеко не все благополучно возвращаются из-за Полярного круга. Например, на фактории Дровяного мыса лишь несколько дней назад потонули двое охотников. Люди молодые, отважные, они отплыли далеко от берега в маленьких туземных калганках и погибли. Вода Обской губы зловеще холодная. Спасаться здесь трудно. Тело мгновенно пронизывается мертвящей температурой воды. Мышцы сводит судорогой, сердце отказывается работать.
И не только в Обской губе, а в Енисее, уже почти приехав домой в Красноярск, погибли также двое служащих рыбо-зверобойного отряда. Отработали год в Гыдояме, доехали чуть ли не к самому дому — и потонули.
Рассказы об этих очередных несчастиях омрачили наше возвращение.
„Микояну“ приходится напрягать все силы: от Тазовской губы к каравану прибавился еще один лихтер и баржа. Затем на разных остановках еще две баржи. По пути вся эта громоздкая посуда грузилась то дровами, то бревнами, то товарами.
Почти весь караван идет с предельной загруженностью. „Микоян“ тащит, мощность его огромна, но любая сила имеет свои пределы. Теплоход, преодолевая встречное течение реки, делает по Оби еле-еле 6 километров в час.
На Иртыше нас встретила высланная на помощь „Пятилетка“. Она, как говорят, мало уступает по мощности „Микояну“. Половину буксируемого каравана передали ей и пошли ходче.
В этом году навигация затянулась. Мы были в пути от Ямала до Омска ровно месяц — день-в-день. И застали отличную теплую погоду. Греет солнце, в ватной одежде жарко ходить. Полярное зимовье с каждодневными ненастьями, бурями, с мертвящим дыханием вечных льдов — отодвинулось в область воспоминаний.
И скажу по совести, нет в этих воспоминаниях ни ужаса, ни трепета, ни ожесточенности. Случись вновь интересная работа, которая поманила бы, — я, ни минуты не задумываясь, опять поехал бы за 67-й градус северной широты. Но уже теперь, наученный опытом, я многое предусмотрел бы.
Целый ряд ошибок, испытаний и неприятностей, пережитых за Полярным кругом, могли быть устранены. Для этого надо лишь знать: в чем именно они заключаются. И вот если эта моя книжка поможет кому-либо из едущих на Крайний Север разобраться в тамошней обстановке, если она передаст хотя бы часть усвоенного нами опыта, я буду удовлетворен — значит, большую долю взятой на себя задачи я честно выполнил.
