В погоне за тайной века - Пасецкий Василий Михайлович (версия книг txt) 📗

Карта плавания Литке, Пахтусова и Бэра.

Я осмеливаюсь даже думать, не находится ли от мыса Желания к северо-востоку длинная цепь островов, которые составляют продолжение цепи Новоземельских гор, и не простирается ли она к Котельному острову…“. [227]

Эта смелая догадка о цепях островов в Карском море подтвердилась блестящими открытиями в конце XIX — начале XX столетия.

После окончания экспедиции Литке просил Н. Завалишина написать заметки о Новой Земле. Исследователь исполнил это поручение. В 1830 году он представил начальству морского штаба рукопись своей книги. Князь Меньшиков, изгонявший науку из морского флота, распорядился переслать рукопись в Ученый комитет, [228] где она бесследно исчезла. Безусловно, не последнюю роль в этом сыграло то, что Завалишин был братом государственного преступника, осужденного на каторжные работы.

Природе и истории исследования Новой Земли две статьи посвятил Николай Чижов, участвовавший в плавании 1821 года. Он писал в них о необходимости возрождения новоземельских и шпицбергенских промыслов, которые в последнее время почти прекратились. Не в пример Андрею Лазареву, он считал, что Новая Земля и омывающие ее воды хранят богатства, которые могли бы привести к оживлению экономической жизни европейского Севера. И действительно, после плаваний Литке поморы снова устремляются к Новой Земле. Известно, что в тридцатых годах к этому острову плавало более 130 судов ежегодно.

Весь 1825 и часть 1826 года Литке провел в Петербурге. Он со своим другом Фердинандом Петровичем Врангелем часто бывал в доме Бестужевых, [229] где велись горячие литературные, политические и научные споры.

Титульный лист книги Ф. П. Литке „Четырекратное путешествие в Северный Ледовитый океан“ с дарственной надписью автора.

А в 1826 году исполнилась его мечта о новом кругосветном плавании. Его назначили (опять же по настоянию Головнина) командиром шлюпа „Сенявин“. [230] Он должен был доставить груз в Уналашку, а затем заняться описью северо-восточного побережья России. В частности, он должен был исследовать все заливы „Земли чукочь и коряков“, Анадырское море и Олюторский залив, который не был осмотрен со времен плавания Беринга.

Ф. П. Врангель.

Публикуется впервые Из коллекции Центрального Военно-Морского музея.

Себе в спутники он упросил дать Николая Завалишина. Добивался, чтобы назначили брата Александра, но ему отказали „под предлогом, что он замешан был вместе с экипажем в историю 14 декабря“. [231]

11 июня 1827 года шлюп „Сенявин“ прибыл во внутреннюю гавань Ново-Архангельска. Сдав груз и исправив повреждения, путешественники направились к Камчатке, производя по пути опись Алеутских островов. Зиму 1827/28 года экспедиция плавала в тропической зоне Тихого океана, изучая Каролинский архипелаг.

Лето 1828 года Литке предстояло посвятить исследованию берегов Камчатки и Чукотки. Прежде всего он осмотрел остров Карагинский. Вблизи него, по утверждению местных жителей, имелась гавань, к берегу которой якобы приближались киты. Если бы она оказалась пригодной для отстоя судна, то Литке смог бы остаться здесь до поздней осени и заниматься исследованием берегов Камчатки.

„Тучи комаров необыкновенно затрудняли эти работы, — писал он об описи острова. — При астрономических наблюдениях два человека должны были беспрестанно хлестать ветками по лицу и рукам, а магнитные наблюдения невозможно было производить иначе, как разведя в палатке огонь из хвороста и торфа, едкий дым которого выгонял не только комаров, но и часто самого наблюдателя: я припомнил страдания Гумбольта на берегах Ориноко“. [232]

Размеры острова Карагинского оказались значительно большими, чем можно было заключить по прежним картам. Гавань, которой интересовался Литке, была найдена, но оказалась мелководной и не могла служить убежищем для его шлюпа.

Исследовав небольшой остров Верхотуровский, где местными жителями был устроен своего рода заповедник для чернобурых лисиц, экспедиция направилась в Берингов пролив. 14 июля моряки достигли мыса Восточного (Дежнева) и астрономически определили его координаты. Литке беспокоило, что во время недавнего шторма была повреждена грот-мачта. Поэтому он решил зайти в губу Св. Лаврентия, где надеялся также сверить хронометры (по прежним описям Коцебу и Шишмарева) и выполнить магнитные наблюдения. Чукчи встретили путешественников очень гостеприимно. Одного из жителей Литке потрепал по щеке в знак дружбы и „в ответ получил такую пощечину, от которой едва с ног не свалился“.

„Придя в себя от удивления, — вспоминал Федор Петрович, — вижу перед собой чукчу с улыбающимся лицом, выражавшим самодовольствие человека, удачно показавшего свою ловкость и приветливость, — он хотел меня также потрепать, но рукой, привыкшей трепать одних оленей“. [233]

Следующую остановку экспедиция сделала в Мечигменской губе, где открыла остров Аракамчечен. Путешественники не только описали его, но и посетили высокую гору Афос, с вершины которой открывался вид на Берингов пролив с островами и величественным мысом Восточным. Окутанный слабой дымкой, он казался загадочным средневековым замком, ревниво оберегающим вход в Северный Ледовитый океан.

Были положены на карту пролив Сенявина, остров Иттыгран, бухты Ратманова и Глазенапа, Пекенгей, горы Постельса и Эльпынгин, губы Ледяная и Аболешева, мысы Мертенса и Чаплина.

Ловля рыбы на Камчатке.

Встреча с чукчами.

Опись ведут спутники Литке, а сам он вместе с учеными Мартенсом и Постельсом разъезжает по окрестностям Мечигменской губы, все время общаясь с чукчами, изучая их жизнь, обычаи и обряды. Встречи проходят тепло и непринужденно. Атмосфера дружбы и доверия окружает моряков в течение всего плавания у берегов Чукотки. Литке не находит и следов „свирепости“ и „беспощадности“, о которых много писали путешественники XVIII века. Как и его недавние предшественники Коцебу и Шишмарев, он видит в чукчах равных себе людей, уважает их человеческое достоинство и радуется, увидев на груди у многих чукчей медали, которые роздали им моряки „Благонамеренного“, заходившего в эти места для покупки оленей. Чукчи, по словам Литке, так часто носят эти медали, что „изображения на многих из них едва не совсем уже сгладились“. [234] Они говорили ему: „Нам нечего вас бояться, у нас одно солнце, и вам нечего вредить нам“. [235]

Когда путешественники покидают пролив Сенявина, отделяющий остров Аракамчечен от материка, склоны гор покрываются первым снегом. Но хотя погода резко ухудшилась, целый месяц еще Литке занимается исследованием Чукотки, северных берегов Анадырского „моря“ и залива Креста. Только некоторые из этих мест посетил сто лет назад Витус Беринг во время своего первого плавания, и с тех пор их не видели, а если и видели, то издали. Моряки исправляют прежние карты и наносят новые пункты: мыс Столетия, в честь первой экспедиции Беринга, мыс Наварин, в честь знаменитого морского сражения, мыс Чирикова, в честь помощника Беринга…