Десять дней в Рио - Голубицкая Жанна (читать книги полностью TXT) 📗

Принц не пожелал вернуться к европейским берегам, даже когда умерла королева-мать Мария I и он стал королем Жуаном VI. В 1816 году новый король провозгласил Рио центром Объединенного королевства Бразилии, Португалии и Алгарве — и остался править этим обширным королевством, находясь в Рио! Это был первый в мировой истории случай, когда европейский монарх предпочел жить и править в колонии — кариоки до сих пор гордятся этим.

— Неужели Жуан так и жил в Рио до конца своих дней? И похоронен здесь? — Меня захватила романтичность услышанной истории.

— Нет, в 1821 году Жуану все же пришлось отплыть на родину по делам государственной важности, — отвечает Муджараф. — Присматривать за колониальными владениями остался его сын. Но едва судно, уносившее его монаршего родителя в Европу, скрылось за горизонтом, как находчивый инфант тотчас провозгласил Бразилию независимым государством и стал ее первым императором — Педру I.

— Видимо, особам голубых кровей Рио по душе! — отмечаю я.

— Да, они неплохо тут поцарствовали, — соглашается рассказчик. — Но всему когда-то приходит конец. В 1888 году Бразилия избавилась от самого неприятного колониального наследия — рабовладения. По поводу отмены рабства весь Рио гулял целую неделю. А в 1889 году случился военный переворот, избавивший страну и от монархии. Меньше чем за 100 лет Бразилия совершила гигантский скачок — от рабовладельческой провинции к свободной республике. Экономика страны тоже развивалась на высоких скоростях. Но, как это всегда бывает в переходные периоды, были и те, кого столь быстрые перемены оставили за бортом. Например, в XIX веке интересы бразильских коммерсантов сместились с северных плантаций сахарного тростника на южные плантации кофе вокруг Сан-Паулу и Рио. Тут же появились новые хозяева жизни — могущественные и богатые кофейные бароны. Но их бизнес строился на бесплатной рабочей силе, а с отменой рабского труда многие из них разорились. И тысячи бывших рабов хлынули в город, образуя новые и новые бедняцкие кварталы. Это предшественники нынешних фавел. Кстати, нынешний облик Рио начал складываться именно в период кофейного бума. В 1892 году был построен первый туннель через горы от центра Рио к пляжу Копакабана. Тогда же наиболее состоятельные люди начали потихоньку перебираться подальше от центра и покупать недвижимость на берегу океана. Но подлинным золотым веком Рио считаются 1920–1950 годы, когда город без преувеличений стал самым модным в мире. Как вы знаете, многие любят Рио и сейчас. А кариоки — вообще большие патриоты. Они называют Рио «моментом чуда» и уверяют, что, создавая его, Господь превзошел сам себя.

— Какая прелестная история! — искренне восхищаюсь я. — Спасибо вам большое!

— И еще кое-что из современной истории, — добавляет Муджараф, — очень рекомендую! Здесь, в Рио, — крупнейший в Латинской Америке аквапарк, называется «Rio Water Planet». Я понимаю, что в городе, состоящем из пляжей, советовать отправиться в водный парк с нарисованным песком — более чем странно. Но сами кариоки обожают это место: там очень весело! Мои дети без ума от тамошних аттракционов, их около полусотни, а жены — от магазинов пляжных принадлежностей и «тропических» кафе с какими-то невероятными соками, способствующими похудению. А вам наверняка понравятся русские водные горки. Да-да, такие там есть! На них надо съезжать на надувных санях.

Я вижу, что члены ангольского семейства вовсю зевают, а некоторые из детей уже сладко посапывают на руках у взрослых. Понимаю, что вечеринку пора сворачивать, пока добродушная африканская семья не возненавидела меня за нарушение привычного режима дня.

— Благодарю за прекрасный вечер! — продолжаю я сворачивать банкет. — Если позволите, я запишу обещанный рецепт фейжоады и отправлюсь спать. А то уже дело к полуночи.

Но разошедшегося ангольского историка не так-то просто остановить:

— У фейжоады тоже есть своя история. Первое документальное подтверждение существования этого блюда появилось в газете «Jornal do Comercio» 5 января 1849 года. В тот день газета отпечатала объявление одного из ресторанов для привилегированных посетителей, оно гласило: «Отныне каждую неделю, по вторникам и четвергам, по просьбе многочисленных посетителей в нашем заведении будет подаваться отменная бразильская фейжоада». Согласно городской легенде, шеф-повар того ресторана подсмотрел рецепт «бедняцкой похлебки из фасоли с мясом» у темнокожих рабов, а хозяину выдал за собственное изобретение. И пусть бразильцы считают фейжоаду истинно национальным ноу-хау, но мы тоже знаем в ней толк! Is it true, Zafira?[7] — обращается анголец к младшей жене.

— For sure![8] — послушно соглашается супруга.

Перед тем как достать блокнот и записать рецепт бразильско-африканского блюда, я все-таки задаю ангольцу-мусульманину волнующий меня вопрос:

— И все же вы любите своих жен?

— Знаете, милая Яна, я несомненно их люблю. Но не той любовью, которую вы, возможно, сейчас имеете в виду. Был такой старый американский фильм, где герой говорит своей жене с 20-летним стажем: «Я тебя люблю, но не влюблен в тебя!» Это как раз то, что я имею в виду. Влюбленный человек пытается заслонить для другого весь мир своим телом, своими желаниями, своими сомнениями. А когда это ему не удается, он страдает. Любовь же, которая смогла пережить период влюбленности, страсти, взлеты и падения чувств, становится другой — ровной, прощающей и неизменной. Ей уже не так далеко до любви отеческой и материнской.

…Уже выходя возле своего отеля из вызванного мне ангольцем такси, продолжаю размышлять над его словами. Удивительно, но этот случайный знакомец неожиданно дал ответ на мой главный вопрос: надо ли пытаться стать для Льва всем? Я вдруг поняла, что действительно пытаюсь заслонить для него собой весь мир и злюсь, что это у меня никак не выходит. Но, видимо, это не тот путь. Ведь я даже точно не знаю, что для этого мужчины значит «всё». Наверняка он любит свою жену — той самой неизменной любовью, пережившей взлеты и падения. А я могу лишь стать прекрасным и незабываемым фрагментом, к которому всегда хочется вернуться — но только по доброй воле. Таким же «моментом чуда», как этот город, в котором я нахожусь и куда всех, кто очутился здесь хоть раз, невыносимо тянет снова и снова. А вот нужно ли это мне самой — совершенно другой вопрос.

Итог дня

Рецепт фейжоады для семейного застолья от младшей жены ангольца.

Ингредиенты

1 кг высушенной темной фасоли

1 кг вырезки говядины

0,5 кг острой копченой колбасы

1 кг небольших свиных ребрышек

2 свиных уха

2 свиных хвоста

2 лавровых листа

1 большая луковица

2 зубчика чеснока

3 столовые ложки оливкового масла

острый перец

соль по вкусу

Приготовление:

Фасоль кладут в воду для размачивания и начинают готовить мясо. Его варят в одной кастрюле, но закладывают по очереди: вначале уши и хвосты, через 1,5–2 часа говядину и свиные ребрышки и за 20 минут до окончания варки нарезанную кубиками колбасу. После остывания с мясного ассорти надо удалить застывший жир (он испортит вкус блюда). На следующее утро приступают к варке фасоли. Сливают оставшуюся воду и наливают чистую на 7–8 сантиметров. Доведя фасоль до кипения, в эту же кастрюлю добавляют кусочки мяса, лавровый лист, соль и перец. Варят на медленном огне 2 часа, постоянно помешивая и добавляя при необходимости воду. Когда фасоль почти готова, 2–3 столовые ложки ее нужно отделить и, соединив с обжаренными на оливковом масле луком и чесноком, сделать пюре, затем положить его в кастрюлю, чтобы масса стала более густой. После этого блюдо нужно томить на медленном огне около часа, время от времени помешивая.

Глава третья

Искупитель и девушки с Ипанемы

5 декабря

Мое третье утро в Рио. Открываю глаза — и понимаю, что мне дико, прекрасно, невозможно хорошо! Снова возвращаюсь к забавной мысли, что в местном воздухе рассеян кокаин. Насколько мне известно из медицинской литературы, этот порошок именно так и действует: создает у человека ощущение подъема, практически эйфории на ровном месте. В Рио это чудесное ощущение «мне хорошо!» не покидает меня ни днем ни ночью, хотя ничего особенного вроде бы и не происходит. Дома, для того чтобы прийти в состояние тотального счастья, мне нужны куда более сильные раздражители. А здесь блуждающая улыбка счастья просто не сходит с моего лица. Я сама вижу ее в зеркало и не устаю удивляться.