Десять дней в Рио - Голубицкая Жанна (читать книги полностью TXT) 📗
— Этого более чем достаточно, парень!
Из моего такси на всю округу грохочет «Billy Jean» Майкла Джексона, за ней следует другой шлягер покойного поп-короля — «Liberian Girl». Усаживаясь на заднее сиденье, я рассматриваю своего водителя и с удивлением понимаю: за рулем — точная копия Майкла Джексона! Во всем — начиная от камзола с позументами и заканчивая прической и лицом! Мало того, двойник звезды почти не держит руль и не смотрит на дорогу, так как полностью поглощен другим занятием — он вовсю пританцовывает и подпевает! А теперь представьте: можно ли отплясывать в фирменном стиле Майкла Джексона, каждую секунду совершая попеременные движения каждой мышцей тела, и при этом вести машину по узкой дороге? Мой таксист делал это! Мое первое желание — выскочить из этого авто вон от греха подальше! В ужасе прошу «поп-короля» притормозить возле моего отеля «Royal Rio», благо он в двух шагах, и решаю сбежать по-тихому. Меня не останавливает даже то, что Крейг уже оплатил поездку! «О’кей!» — весело кричит мой «Майкл», продолжая горланить и плясать. Но уже на подступах к своему отелю я успеваю убедиться: этот подвижный мулат, словно многорукий индийский бог Шива, умудряется не только виртуозно копировать голос и движения почившей звезды, но и филигранно лавировать в плотном потоке машин.
— Baby Be Mine! — вопит он, пытаясь перекричать голос своего кумира, звучащий на пределе мощности динамиков. А затем вопрошает у меня: — Вам нравится?
Я прикидываю: раз мой шофер столь преуспел в копировании звезды и до сих пор не изгнан из службы такси, наверное, он как-то справляется с пением, «лунным» танцем и вождением одновременно. «Едва ли он первый день за рулем или впервые в образе ушедшего певца, — рассуждаю я. — И вряд ли я его первая „жертва“: это было бы совсем несправедливо со стороны моей судьбины — погубить меня руками (вернее, танцем) таксиста-Джексона в самом роскошном городе мира!»
Придя к выводу, что я просто трусиха, а водила — Джексон он или нет — все равно рулить не забывает, решаю все-таки доехать с ним до заветной горы. Но, поскольку послушная поп-звезда уже остановилась возле моего отеля, я вынуждена туда на минуту зайти. А то еще подумает, что пассажирка с приветом. Поднимаюсь в номер и беру свой мобильник. У меня есть прикол: люблю из какой-нибудь экзотической точки мира позвонить кому-нибудь из друзей. Ведь это так забавно и запоминается на всю жизнь: «Милочка, привет! Ты где, дома? А я на мысе Доброй Надежды (Пятой авеню, Монмартре, плыву по каналу в Венеции или бреду с фоторужьем по африканской саванне)». Заодно беру у портье рекламный буклет о Пан-ди-Асукар.
Дорога к Сахарной Голове занимает минут пятнадцать, за это время мой шофер успевает прослушать и протанцевать хиты Эм Джей «Thriller», «Beat It» и «Pretty Young Thing», а я — прочитать листовку с основной информацией о том месте, куда направляюсь.
Вершина, возвышающаяся над заливом Гуанабара в восточной части Рио, по форме напоминает коническое очертание старинной расфасовки сахара — сахарную голову. По одной из версий, благодаря этой ассоциации она и получила свое название. По другой версии, изначально горе дали имя туземцы племени тупи: на их языке словосочетание paun chacuqua означает «высокий холм» или «страж залива». Позже название опортугалилось и превратилось в нынешнее Пан-ди-Асукар — русскому человеку, учитывая редукцию последнего звука, слегка режущее слух.
Высота Сахарной Головы 396 метров. Ее, как и знаменитую статую Христа, отлично видно из любой части города. Пока, рассматривая заветную гору из окна авто, я отчетливо вижу только то, что она абсолютно лысая. Если верить рекламному буклету, отсутствие растительности на склонах Пан-ди-Асукар как-то связано с ее формой. А причудливостью формы гора обязана своему природному происхождению, которое в буклете объясняется слишком сложным для моего понимания геологическим явлением — «выветриванием магматических пород, оказавшихся на земной поверхности».
В 1565 году у подножия Сахарной Головы было основано поселение португальцев, которое впоследствии и стало городом Рио-де-Жанейро. Первое официально засвидетельствованное восхождение на вершину этой горы в 1817 году совершила английская детская медсестра Генриетта Карстейрс. Эта храбрая и патриотичная английская леди водрузила на вершине британский флаг. В 1903 году правительство приняло специальный декрет, согласно которому к Сахарной Голове надлежало построить канатную дорогу. Распоряжение правительства было исполнено в лучшем виде: фуникулеры к вершине и обратно исправно бегают по сей день.
У подножия Сахарной Головы полно туристов: чтобы купить билет, приходится встать в конец длинной очереди к нескольким окошечкам кассы. К счастью, очередь двигается быстро, и я не успеваю окончательно растаять под палящим солнцем. Вдоль очереди идет бойкая сувенирная торговля с лотков — открытки с видами Пан-ди-Асукар, причудливые украшения туземного дизайна, майки, панамки, очки, прочие радости туриста. Билетик adulto round-trip (туда-обратно для взрослых) обходится мне в 44 реала. Машинально делю на два: 22 доллара, или 600 с чем-то рублей: какой сейчас в Москве курс рубля к доллару, я уже благополучно забыла.
Подъем на Пан-ди-Асукар включает в себя три остановки для осмотра достопримечательностей. Первая — Praia Vermelha (Прайя-Вермелья, или Красный пляж). Здесь, собственно, и происходит продажа билетов и погрузка на канатную дорогу. В остальном это небольшой пляж, расположенный в бухте в окружении живописных зеленых холмов, покрытых яркими южными цветами. Поют сладкоголосые птицы, тихо плещет волна, в бухте нет привычного океанского волнения. Вода здесь намного темнее, чем на Копакабане, насыщенного изумрудного цвета. Купальщиков на Прайя-Вермелья немного, только на площадку перед пляжем постоянно подъезжают такси и экскурсионные автобусы — это туристы, вознамерившиеся покорить Сахарную Голову.
Справа — некое уединенное владение, спрятанное за высоким забором и буйной тропической растительностью. Причудливые кроны пальм на фоне синего неба и позолоченных инкрустаций забора создают ощущение сказочного замка. За периметром забора плещется голубой бассейн в окружении стилизованных водопадов — он расположен на возвышении над океаном, и его видно, невзирая на забор. Сначала я решаю, что это какой-нибудь элитный спа-отель для избранных или частная вилла, но потом вижу надпись: «Circulo Militar da Praia Vermelha». Даже мои самые скромные познания в португальском позволяют мне понять, что это никакой не сказочный замок и не фешенебельный отель, а Окружное отделение военной полиции! Местный околоток, иными словами. Вот это да! Ментам-кариокам можно только позавидовать!
На площадке перед пляжем, среди многочисленных тележек и лотков со снедью, стоит памятник в человеческий рост. Подхожу поближе и с удивлением читаю надпись: «Chopin»! Это Шопен! Наверное, этого иностранного композитора тут уважают — как и своих ментов! Фотографируюсь с Шопеном-кариокой на память и спешу к фуникулеру.
В моем билете указано, что на пути к вершине Сахарной Головы предусмотрена промежуточная остановка — Urca. Это гора с привычным русскому уху названием Урка.
Загружаюсь в фуникулер вместе с гомонящей на разных языках толпой экскурсантов. Кабинка достаточно просторная, но ощущение все равно как в московском общественном транспорте — под ребром чувствуешь крепкий локоть товарища. Набитый до отказа фуникулер неожиданно резво начинает взбираться в гору. Наваливаясь друг на друга, граждане отдыхающие прилипают к полностью прозрачным стенам кабинки. Я тоже любуюсь убегающей из-под ног землей, а мне в ухо сопит толстый дядька с лицом американского фермера, который уже успел вырядиться в майку размера XXXL с видом Сахарной Головы. Некоторые пассажиры визжат от страха, им вторят малые дети, которых, судя по голосам, в нашем фуникулере немало. На входе я видела даже чернокожую дамочку, которая кормила младенца грудью. Не исключено, что, закончив кормление, заботливая мамаша решила показать своему грудничку местные достопримечательности. Кабинка взвивается по почти отвесной траектории, но мне совсем не страшно — то ли я вовсе не боюсь высоты, то ли в таком дружном коллективе опасность воспринимается как-то размыто…
