Джуди. Четвероногий герой - Льюис Дэмиен (электронную книгу бесплатно без регистрации .txt) 📗
— Вы знаете, иногда щебет птиц здесь такой громкий, что я не могу расслышать голоса соседей, идущих вдоль забора. — Он улыбнулся. — Однако мне все здесь нравится, и я рад вас приветствовать. — Он указал рукой на приоткрытые двери: — Пожалуйста, проходите.
Руз был примечательным человеком. Он выжил в адских условиях на строительстве той железной дороги и прошел через самое, по его мнению, страшное — рабский труд в плену у японцев. Он числился в группе военнопленных, которые должны были расчистить коралловый остров Харуку от непроходимых джунглей и проделать тоннели в скалах, чтобы способствовать осуществлению планов имперской Японии по ее вторжению в Австралию (чему не суждено было сбыться). Харуку — это один из Молуккских остров, которые также называют Островами пряностей. Под палящим солнцем, в сухом климате, в пыли, Руз легко мог умереть, что и произошло со многими его соратниками.
И это еще не все. Он служил на японском «адском судне» — ржавой посудине, которая использовалась для перевозки пленных с одного места работы на другое. Каждый из таких маршрутов Руз считал последним. Он даже вспомнил о затонувшей британской субмарине «Junyo Maru». Это было самое крупное по количеству жертв кораблекрушение того времени: пять тысяч шестьсот военнопленных, а также множество местных жителей пошли ко дну.
Каким-то образом Рузу удалось выжить и в тот раз. После он присоединился к сотням военнопленных на Суматре. Именно тогда он впервые услышал о Джуди, которая была талисманом строителей местных железных дорог. Как и многие, с кем удалось пообщаться до него, Руз не мог вспоминать о ней без улыбки. Он посмотрел на фото своей умершей собаки, висевшее на стене.
— Это моя Шона. Трехцветный сеттер. Она была потрясающим питомцем — о лучшем не стоило и мечтать. Я даже брал ее с собой на работу, где она спала весь день под моим столом. У нее был очень покладистый характер. Однажды я случайно поставил ножку кресла ей на ухо. Она даже не залаяла, просто подняла на меня глаза и заскулила, словно хотела сказать: «Эй, это ведь на самом деле больно». После Шоны других собак у меня не было. Так вот, Джуди имела такой же характер. Другой такой просто не существует.
Руз продолжал рассказывать мне истории военного времени — некоторыми из них он до сих пор ни с кем не делился, даже с недавно умершей женой. Свой монолог он закончил так:
— Я был поражен тем, как собаки могли выживать в таких условиях. То, что Джуди выстояла там, потрясающе. Корейские надзиратели в лагерях собак не кормили, они их ели. И, несмотря на это, у животных хватало сил. Удивительно, как вообще можно было это пережить. Это чудо — часть ее истории.
Я покинул маленькое бунгало Руза с коробкой, набитой пожелтевшими бумагами: статьями из журналов, книгами о собаках, фотографиями и мемуарами выживших в лагерях — всю эту «библиотеку» Руз собирал годами.
— Да-да, возьмите, — сказал старик, когда я поинтересовался, готов ли он отдать мне все это на время. — Вряд ли в мои годы я смогу как следует воспользоваться этим. Но если у вас будет потребность вновь прийти и задать какие-нибудь вопросы — всегда пожалуйста. Я здесь один и практически ничем не занимаюсь — только пересматриваю содержимое этой коробки. Главное, чтобы те дни никогда не повторились!
Я положил коробку на заднее сиденье машины и хотел было попрощаться с Рузом, но он задержал меня.
— Знаете, есть один вопрос, который мне всегда пытаются задать: после всего, что произошло, вы ненавидите японцев? Мне кажется, вы бы тоже хотели знать.
Руз потряс головой — перед его взором, по-видимому, вновь пронеслись события тех дней.
— Нет, я не могу сказать, что ненавижу японцев. Как можно ненавидеть целую нацию? Я ненавижу надзирателей, которые позволяли себе такое, о чем неудобно даже говорить. Я думаю, что ненависть не красит человека, она его пожирает. — Он засмеялся: — Вот поэтому, наверное, я, ха-ха, все еще здесь!
После этого визита я виделся еще с несколькими узниками лагерей, их семьями и детьми, узнавал новые факты об истории, которая все больше меня захватывала. Фергюс Анкхор, девяноста пяти лет, который выжил в лагере благодаря чуду и сейчас являлся самым старым из списка, рассказал мне о том, как пленные уживались в лагере с собакой, обезьяной и даже хамелеоном! Последний лежал у Фергюса на груди, когда тот спал, и поедал москитов, высовывая язык. Отличная замена противомоскитной сетке!
— Понимаете, эти животные помогали нам оставаться в здравом уме. Они были будто тоненькой ниточкой, связывающей нас с родным домом. Каким-то образом мы понимали, что нужно остаться в живых, пережить это рабство хотя бы ради того, чтобы присматривать потом за этим животным, будь то собака, обезьяна или кто угодно! Мы должны были оставаться в живых ради них.
Фергюс рассказывал о том, как люди ценили этих животных, убеждая себя лишний раз, что должны выжить. Люди делились своим скудным рационом, чтобы не дать животным умереть от голода. Фергюс очень любил собак, хотя и кошки ему нравились не меньше.
— Однажды я заметил в кустах маленькую, похожую на воробья птичку, — начал он, и в его озорных и добрых глазах мелькнуло что-то мрачное. — Я на коленях подобрался поближе к птице. С другой стороны куста я увидел отощавшего кота. Это было похоже на соревнование между нами. Я увидел, как кот прыгнул, птица взлетела, и тут я — цап! Лишь перья медленно опускались на землю. Я съел эту птицу в тот же вечер. Но когда потом смотрел на обглоданные кости, то чувствовал вину, оттого что не поделился с котом. Я не могу этого забыть и простить себе.
Как и Руз, Фергюс считал, что те, кто с тех пор навеки невзлюбили японцев, движимы слепой ненавистью. Те же, кто их простили, прожили остаток жизни счастливо.
Итак, Фергюс был одним из многих, кто говорил мне, что наравне с людьми животные показали себя настоящими героями.
Обратимся к истории о Джуди. Она началась в Шанхае, за несколько лет до начала войны, в те времена, когда британские суда еще ходили по могучей реке Янцзы, защищая национальные интересы почти в самом сердце Китая. Она началась с побега нашей героини из питомника и ее поступления на службу на корабль «Москит». Мы, не пропуская ни одного значимого факта, проследуем за Джуди и ее друзьями в их злоключениях, начиная от событий на реке Янцзы и заканчивая строительством железных дорог на Суматре.
Люди говорят, что правда часто бывает более странной, чем вымысел. Несомненно, история Джуди из Сассекса для некоторых станет своего рода вызовом.
Это именно то, о чем я обязан был написать.
Дэмиен Льюис, Корк, Ирландия, декабрь 2013
Глава 1
Крошечный щенок пытался просунуть нос под проволочное ограждение, дальше, еще дальше.
Обладая потрясающим периферическим зрением, малышка одним глазом наблюдала за своими товарищами, находящимися сзади, а другим — за персоналом, который мог помешать попытке бегства. Впереди — внешний мир, полный различных звуков, суматохи, неразберихи, но недоступный нашей героине и ее собратьям. А ведь он так соблазнительно близок!
В шанхайском питомнике для собак выращивали щенков породы британский пойнтер для охоты и различных нужд британских резидентов в Шанхае. Но у одного щенка, похоже, были другие мысли на этот счет. Питомник был своего рода островом спокойствия среди настоящего шторма, который царил в Шанхае в 1936 году. И этот зовущий шторм мог стать доступным, если проделать себе путь под проволочным ограждением.
Прямо перед собачьим носом сновали рикши — ветхие деревянные повозки, набитые поклажей в человеческом обличье. Они носились туда-сюда по пыльным улицам, обслуживая местных жителей, одетых подчеркнуто официально: в высокие цилиндры и пальто. Эти хрупкие повозки боролись за место под солнцем с трамваями и автобусами, тоже набитыми доверху и ползущими по обочине вдоль киосков с жареными и острыми деликатесами. Куда ни глянь, везде фасады магазинов украшали яркие красные вывески; реклама на них пестрила экзотическими иероглифами.
