Мэгги и Джастина - Кэролайн Джуди (лучшие книги онлайн txt) 📗

Джуди Кэролайн

Мэгги и Джастина

Часть 1

ИЗМЕНА

1

Нынешнее утро выдалось ветреным и дождливым. Так рано в ее памяти осень еще не начиналась. Вечернее письмо Джастины, ссора с Диком обострились каким-то общим ощущением тревоги.

Мэгги вышла в сад. На дорожке, усыпанной после вчерашнего ненастья упавшими сливами, были видны следы, выделявшиеся раздавленными плодами. Сердце сдавило как тисками. «Что это со мной? — подумала она. — Что со мной происходит? Почему же мне так плохо? Господи! Помоги же мне чем-нибудь!»

Мэгги с трудом сдерживалась от желания разрыдаться. Такого состояния тревоги, душевного опустошения и дискомфорта она не ощущала очень давно. Даже тогда в церкви, когда Люк О'Нил своим появлением перед алтарем потряс ее и всех присутствующих до обморочного состояния, даже тогда она не ощущала такой безысходности.

Она подошла к стоящему в глубине сада, почему-то не убранному шезлонгу и опустилась в него. Перед глазами качались тяжелые, перегруженные плодами ветви сливы. Сливовый сад всегда вызывал у нее два диаметрально противоположных чувства: ощущение свежести и молодости в своем весеннем цветении, ощущение тяжести и бренности земной в своем осеннем плодородии. Мэгги остановила взгляд на большой желтой сливе. Перезрелый плод раскачивался под осенним ветром, чуть задевая уже пожелтевшие листья. Капли дождя, как маленькие слезинки, сверкали под чуть пробивающимся осенним солнцем. «Как на коже умывающегося ребенка», — подумала она.

— Джастина!

Как крик ее пронзила мысль о беде. Перед глазами сменились картины маленького ребенка в ванночке перед вечерним кормлением и страшные, запекшиеся губы Джастины в те страшные дни, которые неожиданно из глубин памяти выплыли в это осеннее холодное утро.

Мэгги почувствовала, что все, что в последние часы тяготило ее: ссора с Диком, письмо Джастины, этот стук веток в окно, завывание ветра, эта тревожная ночь, — все это просто реакция сознания на выплывающие из глубин памяти воспоминания тех дней. Господи, неужели все эти воспоминания опять омрачат ее покой, опять окунут ее в тот водоворот страданий и тревог, которые тогда за короткое время опустошили ее душу до дна?

«Да полно, все давно прошло, Джастина сейчас в Лондоне, — подумала она, — это было так давно, что даже это воспоминание, пронизывающее меня, словно старая ржавая игла, воспринимается мной сейчас как услышанная от кого-то старая история».

Мэгги забралась поглубже в шезлонг и, вытянув ноги, откинув голову, попыталась успокоить свои мысли, не спеша выстраивая перед собой картины воспоминаний.

«Как волшебный фонарь», — подумала она. Когда-то в детстве статические картинки волшебного фонаря выстраивались в ее сознании в огромные сказочные миры, достигая в ощущениях такой яркости, которой никогда не удавалось достигнуть средствами кино.

Холодный ветер и освежающая влажность осеннего утра, пропавшая, как будто убежавшая прочь, напряженность тела, сковывавшая ее со вчерашнего вечера, — все это с легкостью волшебника вдруг вернуло ее в спокойное состояние, вырвав из страшного ночного ада волнений и кошмаров.

Осеннее солнце неожиданно пробилось сквозь тучи, упав на лицо мягким, бархатным прикосновением тепла. На какое-то мгновение успокоившийся ветер лишь слегка напоминал о себе тихим, успокаивающим шорохом листьев.

Мэгги почувствовала, как ночная усталость, волнение вчерашнего вечера и этот исступленный утренний взрыв как бы остались позади и освободили от эмоционального давления. Она не спеша еще раз день за днем восстанавливала события тех далеких лет, которые, словно ржавая тупая бритва, оставили в ее Жизни почти такой страшный след, как смерть Ральфа и Дэна.

Когда она встретила Дика Джоунса, ей показалось, что прошлое уже не тянет ее назад, будущее рядом с Диком представлялось светлым и спокойным.

Почему же опять возникает это чувство неудовлетворенности? Дик сердится, не хочет ее понимать.

Но ведь она его ничем не обидела. То, что она каждый день ходила на могилы Дэна и Ральфа? Ну как же иначе? Дэн ее сын, и она так долго не была на его могиле, пока жила на Матлоке и в Химмельхохе. А Ральф? Как можно ревновать к мертвому? А ведь ссора с Диком произошла именно из-за этого. Он решил, что она до сих пор любит Ральфа, а его приняла только от одиночества. Но ведь это не так, и он сам прекрасно знает об этом и все равно сердится.

Мэгги вздохнула и стала одеваться. Дик рано утром уехал вместе с Бобом и Пэтси на дальние выгоны и собирался так тихо, что она даже не услышала. Правда, раньше бывало, что он целовал ее перед тем, как уйти, но в последнее время уходит, даже не попрощавшись. Что делать? Ну почему она такая неудачница? Как только выйдет замуж, так сразу начинаются проблемы. «Может быть, все дело во мне самой?»

Мэгги подошла к зеркалу и внимательно оглядела себя с ног до головы. Как будто все в порядке. Женщина как женщина. Неожиданно ей стало смешно. «Глупости какие-то лезут в голову. Очевидно, все объясняется тем, что я слишком романтично представляю себе семейную жизнь. Поссорились и поссорились. Мало ли что бывает? Все образуется».

Мэгги торопливо натянула платье, уложила свои все еще пышные волосы узлом на затылке и побежала вниз: пора было приниматься за хозяйство. Заспалась совсем.

Фиона уже сидела на своем обычном месте в гостиной и вязала носочки для правнучки. Джастина написала, что скоро они с Дженнифер приедут в Дрохеду, и Фиона решила сделать девочке подарок.

«Да, вот что, — вспомнила Мэгги, — письмо от Джастины…» Тревожное чувство снова захлестнуло ее. «Почему Джастина едет только с Дженнифер? Она только мельком обмолвилась о Лионе. Неужели у них опять какой-то разлад? Бедная моя дочь, вот уж кому не везет в семейной жизни. Снова подтверждается моя теория: дочь наследует судьбу матери…»

Однако долго раздумывать над превратностями судьбы Мэгги не пришлось. Фиона строго посмотрела на нее и сказала:

— Когда твой отец уезжал утром на работу, я его всегда провожала. Мужчине всегда приятно, когда жена подает ему завтрак…

— Ну, мама, — растерялась Мэгги. — Я ведь всегда так и делаю. Вот только сегодня заспалась.

Фиона пошевелила губами и упрямо наклонила голову.

— Не только сегодня, — укоризненно сказала она. — Ты должна помнить, что Дик Джоунс живет в чужом доме, и ты должна помочь ему освоиться.

Мэгги хотела бы возразить матери, что Дику нравится Дрохеда и дом для него вовсе не чужой, но не стала, вспомнив, что Дик уже поговаривает о том, чтобы приобрести ферму неподалеку отсюда. Мэгги понимала, как много он пожертвовал для нее. Когда они вернулись из Америки, он продал свою ферму и все плантации, которые у него к тому времени были, и они приехали в Дрохеду, как она хотела. Все братья обрадовались приезду сестры с Диком Джоунсом. Он им еще в Химмельхохе на несостоявшейся свадьбе пришелся по душе, и Дик первое время был доволен, но потом… Ему захотелось уехать отсюда, и он уже начал присматривать себе ферму неподалеку. «Может быть, из-за Ральфа?» — вдруг осенило Мэгги. Как же глупо он себя ведет, запрещает ей ходить на могилу Ральфа! Но нет, чего бы это ей ни стоило, память Ральфа она не предаст. Мэгги упрямо тряхнула головой, и Фиона отнесла это к своим словам.

— Ты можешь не слушать меня, — сказала она обиженно, — но потом поймешь, что я все-таки права.

— Да нет, мама, — примирительно ответила Мэгги, — я знаю, что ты права и что ты мне плохого не пожелаешь.

Мэгги позавтракала и вышла в сад, ноги сами понесли ее на кладбище к своим любимым могилам. Тем более что Дик далеко и не увидит, что она опять пошла туда.

— Мэг, возьми розы, — послышался голос Фрэнка, его и не видно было за разросшимися кустами роз. — Я так понимаю, — сказал он, выходя ей навстречу, — что ты опять к Дэну.