Ловцы желаний - Сельдемешев Михаил (читать книги полностью без сокращений txt) 📗
Мне это было безразлично. Жизнь снова потеряла для меня смысл. Я принял условия их игры и сообщил мое первое желание: пусть от моей любви не останется и следа.
Дая оказалась недостойной любви такого человека, как я, как бы самодовольно это ни звучало. В тот же миг я снова очутился в своей комнате. Никакого треугольника на полу не было. Сильнейшая усталость навалилась на меня. Я добрался до кровати и тут же провалился в сон…
Проснулся я другим человеком. Непомерная тяжесть, давившая на меня все эти годы, исчезла, принеся долгожданное избавление. Недуг, когда-то поразивший и мучивший меня, наконец отступил. Я больше не любил ее. Я на самом деле больше не любил ее. Ловцы Желаний доказали свое могущество вновь.
Я беспечно бродил по улицам родного города, улыбался знакомым и совершенно посторонним людям, разглядывал витрины магазинов, любовался струями воды у фонтана. Даю я если и вспоминал, то изредка и как нечто далекое. Любая пролетевшая мимо птица, гонимый ветром лист или проскакавшая по мостовой лошадь немедля вытесняли Даю из моей головы.
Но вместе с любовью я потерял и еще кое-что: желание мстить кому бы то ни было. Мне стало наплевать на Даю и ее нового мужа, как и на всех остальных людишек, копошащихся в своей извечной и настолько далекой мне суете.
Передо мной теперь открывались воистину великие перспективы и не было более ничего, что бы заставило меня оглядываться назад… Но не всех то устраивало. Ловцы Желаний — они не ожидали, что я внезапно уведу у них добычу из-под носа. Они ждали, что я засыплю их своими алчными и вероломными запросами.
Около недели изображения треугольников метались по стенам, потолкам и полу моего жилища. Но они, всемогущие и всевластные, оказались бессильны перед тем, кто сумел очиститься от балласта желаний. Покончи с желаниями, и Ловцы не смогут совладать с тобою. По крайней мере, для них то будет очень непросто — ведь каждый должен жить по раз и навсегда определенным для него законам.
Наконец треугольники внезапно исчезли и больше не появлялись в течение многих лет, до последнего момента. Но еще тогда я осознал кое-что (не знаю: додумался ли я до того сам или Ловцы Желаний как-то дали мне то понять): отныне я знал, что очень рассердил этих существ и они ждут расплаты. Но пока я буду чист и не оскверню себя слабостью какого-либо желания, им до меня не добраться…
— Но вы все-таки пожелали чего-то, не правда ли? — спросил Алфимов.
— В том-то и дело, что нет! — эмоционально отреагировал Фокусник. — Видите ли, господа: даже такое слабое и несовершенное существо, как человек, способно развиваться и самосовершенствоваться. Чего уж говорить о Ловцах Желаний! Эти сверхсущества наверняка не бездействуют — они тоже стремятся к познанию. Думаю, они кое-чего достигли за последние годы и поэтому отыскали меня, хотя я не допускал ни малейшей попытки зарождения в себе хоть какого-то подобия желания. Что ж, за все рано или поздно приходится платить. Настало это время и для меня.
Фокусник какое-то время помолчал, затем произнес:
— Каждый в конечном счете сам решает, как ему направлять русло своей жизни, но я хочу, чтобы вы извлекли из услышанного один урок; никогда не желайте ничего так сильно, ибо рано или поздно найдутся те, кто исполнят это для вас, но сделают они все по-своему, и цена всегда будет непомерно высокой… Ну а мне, пожалуй, пора, — Фокусник неожиданно встал и уверенно направился к выходу.
Я ждал, что Алфимов воспрепятствует этому, но Фокусник сам остановился у выхода из камеры, обернулся и произнес:
— Я сейчас выйду во двор. Все произойдет там. — На его лице появилось умоляющее выражение, и он добавил: — Поверьте, это действительно необходимо.
Мы с Алфимовым по-прежнему хранили молчание. Тишину нарушил ворвавшийся в камеру охранник.
— Там во дворе какая-то чертовщина происходит! — возбужденно выпалил он. — На снегу значки сами по себе появляются…
Я перевел взгляд на Фокусника — выражение его уставшего лица словно говорило: «Ну, вот видите».
Не сговариваясь, мы все встали и побрели к выходу из крепости, в тюремный двор. Фокусник шествовал впереди, охранники держались чуть поодаль, не спуская с него глаз.
Когда мы вышли на улицу, яркий свет неожиданно ослепил наши привыкшие к сумраку камеры глаза. Солнце отражалось от снега, покрывшего за ночь ровным слоем всю территорию двора. Несколько солдат, находившихся здесь, куда-то показывали, громко и эмоционально что-то обсуждая. Мы сразу это увидели: на белоснежном покрове чья-то невидимая рука выводила треугольники. Они появлялись прямо на наших глазах и постепенно заполняли собою пространство двора.
Фокусник медленно двинулся вперед. При других обстоятельствах его внешний вид вызвал бы всеобщее недоумение: шинель, наброшенная на голое тело, подобно тюремному двору усеянное рисунками, босые ноги, оставляющие следы на снегу… Но сейчас на это никто не обратил внимания — «чудесная» роспись затмила собою все остальное.
Когда Фокусник дошел до центра двора, он остановился. И в этот же момент все треугольники разом исчезли, словно их никогда и не было. Снежный покров снова стал нетронутым. Но ненадолго: заснеженный двор вдруг наискось пересекла огромная полоса. Затем вторая, берущая начало из первой. И, наконец, третья, соединившая собою концы первых двух. В самом центре получившегося таким образом огромного треугольника стоял Фокусник.
Мне стало жалко этого человека, ссутулившегося и втянувшего плечи от холода. И вдруг меня охватил необъяснимый ужас. Я огляделся и увидел, что то же самое испытывают Алфимов и все окружающие. Фокусник же поднял руку и… провалился. Да, именно провалился! И если бы я не знал, что под тонким слоем снега находится вымощенная булыжником дорога, я бы решил, что он утонул в сугробе…
Итак, вся эта жуткая история завершилась так же внезапно, как и началась. О Фокуснике напоминала лишь шинель, оставшаяся лежать на снегу, который опять был чист, словно раскинутый в тюремном дворе белый гигантский платок. Что произошло с ним, где он оказался и какую цену ему пришлось заплатить Ловцам Желаний — все это он унес с собой. Нам же всем еще предстояло почтить память жертв последних событий и постараться как можно скорее забыть о случившемся, ибо осознанию это все не подлежало…
Закончив писать, Капустин бросил карандаш на стол и энергично потер руки. Глаза его излучали неподдельный восторг.
— Нет, ну ты подумай! — воскликнул он. — Нет, ну надо же! — Писатель не находил слов, чтобы высказать свои впечатления от услышанного.
Елизавета же, напротив, совсем не разделяла восторгов мужа. Ее лицо в определенный момент моего повествования сделалось мрачным, и она все время жалась к Капустину, едва заметно озираясь по сторонам.
— Это все на самом деле происходило здесь? — тихо спросила она, когда ее муж наконец успокоился.
— Можете не сомневаться, если, конечно, слова старика, побывавшего в клинике для душевнобольных, имеют для вас какую-либо ценность, — ответил я.
— Вы даже и не представляете себе — какую! — вмешался Капустин. — Как жаль, что крепость больше не используется по назначению! Я бы мог поработать здесь кем-нибудь некоторое время. Здесь же неиссякаемый источник чего-то непостижимого, в этих Зеленых Камнях! Я бы черпал из него, пока бумага успевала бы отражать мое вдохновение. Например, сидя в канцелярии, изучал бы обстоятельства дел всех арестантов. Одних только этих материалов хватило бы не на одну книгу…
— Либо вы бы могли посидеть в заключении, — съязвил я.
— А почему бы и нет! — подхватил Капустин. — Столько времени можно было бы посвятить творчеству. Я бы действительно мог посидеть какое-то время в одной из камер. В той, например, где коротал свой срок Фокусник… Я придумал, чем мы сейчас займемся! — неожиданно воскликнул писатель, и в его глазах блеснули искорки азарта.
