Анж Питу (др. перевод) - Дюма Александр (первая книга .txt) 📗
– Прогнать вас? – воскликнула королева с радостью, не ускользнувшей от внимания Жильбера.
– Итак, решено, ваше величество, – с великолепным хладнокровием заключил Жильбер. – Я даже не стану говорить королю то, что собирался сказать, и уйду. Как далеко мне следует уйти, чтобы ваше величество были спокойны?
Королева взглянула на Жильбера, удивляясь в душе подобному самоотречению.
– Я понимаю, о чем думает ваше величество, – заметил тот. – Вы гораздо более осведомлены, чем можно подумать, об испугавших вас таинственных магнетических силах и теперь размышляете, что на расстоянии я, возможно, не стану менее опасен и назойлив.
– Что вы хотите сказать? – удивилась королева.
– Ваше величество, тот, кто пожелает навредить другому с помощью средства, которым вы попрекали моих учителей и меня, может сделать это и с расстояния в сто лье, хоть с трех шагов, хоть с тысячи. Но не бойтесь, государыня, я и пытаться не стану.
Королева на какое-то мгновение задумалась, не зная, что ответить этому необыкновенному человеку, заставлявшему ее колебаться даже в самых твердых решениях.
Внезапно из глубины коридора послышались шаги; Мария Антуанетта подняла голову.
– Это король, – проговорила она. – Сюда идет король.
– Так ответьте же, ваше величество: уйти мне или остаться?
– Но…
– Поспешите, государыня, если вам будет угодно, я не попадусь королю на глаза. Вы только укажите мне дверь, в которую мне следует выйти.
– Останьтесь, – решилась наконец королева.
Жильбер поклонился, а Мария Антуанетта тем временем смотрела на него во все глаза в надежде, что победа, быть может, отразится на его лице более явственно, чем это было с гневом и тревогой.
Однако Жильбер сохранял невозмутимость.
«Он мог бы на худой конец хоть выразить радость», – пробормотала королева.
III. Совет
По своему обыкновению король вошел быстро и неуклюже.
У него было озабоченное и вместе с тем любопытствующее выражение, разительно непохожее на ледяную скованность королевы.
Свежесть еще не исчезла с его лица. Рано вставший и гордый прекрасным самочувствием, которое он вдохнул с утренним воздухом, король шумно отдувался, громко топая по паркету.
– Доктор? – спросил он. – Зачем вы позвали доктора?
– Добрый день, государь. Как вы сегодня себя чувствуете? Не устали?
– Я проспал шесть часов, больше я не сплю. Чувствую себя замечательно. Мысль работает четко. А вы немного бледны, сударыня. Мне сообщили, что вы пригласили к себе доктора?
– Вот доктор Жильбер, – ответила королева, отойдя от оконной ниши, где стоял Жильбер.
Лицо короля просветлело, и он воскликнул:
– А, я совсем забыл. Но вы послали за доктором, значит, вам было плохо?
Королева зарделась.
– Вы покраснели? – заметил Людовик XVI.
Щеки королевы запылали.
– Опять какой-то секрет? – осведомился король.
– Какой еще секрет, сударь? – высокомерно ответила вопросом на вопрос королева.
– Вы меня не поняли. Я говорю, что вы, у которой есть свои любимые врачи, могли позвать доктора Жильбера с единственной известной мне целью.
– Какой же?
– Вы всегда скрываете от меня, когда вам дурно.
– Вот как? – несколько успокоившись, заметила королева.
– Да, – продолжал Людовик, – но будьте осторожны: господин Жильбер – мое доверенное лицо, и если вы ему что-то расскажете, он непременно мне передаст.
Жильбер улыбнулся и возразил:
– Увольте, государь.
– Вот так королева портит моих людей.
Мария Антуанетта издала тихий смешок, означавший, что ей хочется прервать разговор или что этот разговор ее утомляет.
Жильбер все понял, король – нет.
– Послушайте, доктор, – сказал он, – расскажите мне, что вам говорила королева, это ее развлечет.
– Я спрашивала у доктора, – вмешалась Мария Антуанетта, – почему вы так рано пригласили его к себе. Присутствие его в Версале утром озадачивает меня и тревожит.
– Я поджидал доктора, – помрачнел король, – чтобы побеседовать с ним о политике.
– А, прекрасно, – заметила королева.
С этими словами она уселась поудобнее и приготовилась слушать.
– Пойдемте, доктор, – сказал король, направляясь к двери.
Жильбер отвесил королеве глубокий поклон и двинулся вслед за Людовиком XVI.
– Куда же вы? – воскликнула королева. – Вы же собирались побеседовать!
– Мы будем говорить о не слишком веселых материях, сударыня, и мне хотелось бы избавить королеву от лишней заботы.
– Вы изволите называть заботами несчастья? – величественно воскликнула королева.
– Тем более, моя дорогая.
– Оставайтесь, я так хочу! – повелела королева. – Господин Жильбер, я надеюсь, вы не ослушаетесь?
– Господин Жильбер! Господин Жильбер! – воскликнул раздосадованный король.
– В чем дело? – осведомилась королева.
– Как в чем? Я собирался спросить у господина Жильбера его мнение относительно кое-чего, со мной он говорил бы свободно, по совести, а теперь господин Жильбер этого не сделает.
– Почему же? – удивилась королева.
– Потому что при разговоре будете присутствовать вы, государыня.
Жильбер сделал движение, которому королева тут же придала слишком серьезное значение.
– Почему же, – проговорила она, ища в нем поддержки, – господин Жильбер будет рисковать навлечь на себя мое неудовольствие, если станет говорить по совести?
– Это нетрудно понять, государыня, – отозвался король. – У вас своя политика, и она не всегда совпадает с нашей, а ведь…
– А ведь господин Жильбер – вы это ясно дали мне понять – с моею политикой не согласен.
– Это вытекает, государыня, – промолвил Жильбер, – из моих мыслей, о которых известно вашему величеству. Однако можете быть уверены: я скажу правду в присутствии вашего величества так же легко, как и в присутствии одного короля.
– А, это уже неплохо, – заметила Мария Антуанетта.
– Говорить правду следует отнюдь не всегда, – торопливо пробормотал король.
– А если она полезна? – спросил Жильбер.
– Или просто благонамеренна? – добавила королева.
– В этом мы и не сомневаемся, – прервал Людовик XVI. – Однако будь вы мудры, сударыня, вы предоставили бы доктору полную свободу выражений… которая требуется мне.
– Государь, – сказал Жильбер, – поскольку королева сама требует правды, а мне известно, что ум ее величества достаточно благороден и могуч, чтобы можно было ее не опасаться, я предпочитаю говорить в присутствии обоих августейших супругов.
– Государь, – поддержала королева, – я этого прошу.
– Я верю в мудрость вашего величества, – проговорил Жильбер, склоняясь перед королевой. – Ведь речь идет о счастье и славе его величества короля.
– Вы правы, что мне доверяете, – отозвалась королева. – Начинайте же, сударь.
– Все это прекрасно, – по привычке заупрямился король, – но вопрос весьма деликатный, и я уверен, что вы будете меня крайне смущать.
Королева не смогла сдержать раздраженного жеста. Она встала, затем снова уселась и бросила быстрый холодный взгляд в сторону задумавшегося доктора.
Поняв, что ему не совладать с королевой ни так ни этак, Людовик с тяжким вздохом уселся в кресло напротив Жильбера.
– Так о чем же идет речь? – спросила королева, когда военный совет таким образом определился по своему составу.
Жильбер еще раз взглянул на короля, словно прося у него соизволения говорить свободно.
– Да начинайте же, сударь, ради Бога, – ответил король, – раз королеве так этого хочется.
– Так вот, государыня – проговорил доктор, – я в нескольких словах ознакомлю ваше величество с целью моего утреннего визита в Версаль. Я пришел посоветовать его величеству отправиться в Париж.
Искра, зароненная в сорок тысяч фунтов пороха, хранившихся в городской ратуше, не произвела бы такого взрыва, какой прогремел в сердце у королевы.
– Король? В Париж?
От ужаса она вскрикнула так, что Людовик XVI подскочил.
