Императорский всадник - Валтари Мика Тойми (читаем книги онлайн бесплатно .txt) 📗
Сабина была заметно разочарована. Вздохнув, она покорно закрыла глаза, сжала кулаки и позволила мне сделать с нею все, к чему меня влекло вожделение и обязывала красная накидка. Наконец она обняла меня сильными руками и впилась в мои губы долгим поцелуем, а потом повернулась ко мне спиной и заснула. Я вообразил, что мы оба так счастливы, как только могут быть счастливы утомленные брачными утехами молодые люди, и со вздохом удовлетворения тоже погрузился в сон.
Лишь гораздо позднее я понял, что Сабина ожидала от меня страстной, поистине чувственной любви. Из-за глубоких шрамов на моем лице она принимала меня не совсем за того, кем я был в действительности, а наша встреча на ночной улице только укрепила ее в мысли, что я наверняка сумею дать ей то, о чем она мечтала жаркими вечерами.
Я не таю на нее злобу — ведь я разочаровал ее куда больше, чем она меня. Почему она была именно такой, а не другой, я не знаю и наверняка никогда не узнаю. Венера — капризная и жестокая богиня, Юнона же — надежная и верная мать семейства, однако, между нами говоря, особа она весьма занудная.
Глава 7
АГРИППИНА
Самый разгар летней жары мы провели на побережье под Цере. Моя супруга Флавия Сабина, искавшая выход своей неуемной жажде деятельности, приказала выстроить новый летний домик на месте старой, крытой камышом рыбацкой хижины. Она все время исподтишка наблюдала за мной и незаметно изучала мои слабости. Разобравшись во мне, она поняла, что не стоит даже заговаривать о моих планах на будущее, либо одно лишь упоминание о чиновничьей службе приводит меня в дурное расположение духа. Но едва мы вернулись в город, как она побеседовала со своим отцом, и городской префект позвал меня к себе.
— Строительство нового деревянного амфитеатра приближается к концу, и Нерон непременно появится на празднестве в честь его открытия, — сообщил он. — Больше всего заботят меня сейчас дорогие и редкие дикие звери, собранные со всех концов света. Старый зверинец на Виа Фламина мал для них, а ведь Нерон желает, чтобы звери были выдрессированы и показывали занимательные и доселе невиданные фокусы. Сенаторам же и всадникам предстоит продемонстрировать на арене свое охотничье искусство, и потому нам потребуются укрощенные звери. Но с другой стороны, мы нуждаемся в животных, которые стали бы драться друг с другом на потеху публике. И вот мне поручено отыскать опытного смотрителя, умеющего заботиться о хищниках и разбирающегося в дрессуре, и я доподлинно знаю, что Нерон, давая это поручение, имел в виду тебя. Всему Риму известно, как ловко ты управляешься с дикими зверями. Итак, я предлагаю тебе эту почетную должность.
Так мне, хвастуну, и надо, подумал я. Нечего было направо и налево рассказывать о том, как еще мальчишкой в Антиохии я поймал льва и как однажды спас жизнь моим сотоварищам по плену в Киликии. (Тогда нас потехи ради запихнули в берлогу к медведям.) Но заботиться о сотнях хищников и вдобавок организовывать представления в амфитеатре?! Ну нет, увольте, мне никогда с этим не справиться! Однако когда я попытался отказаться, тесть резко ответил мне:
— Ты получишь необходимые средства из императорской казны. Опытнейшие укротители из разных стран будут считать за честь послужить Риму. От тебя же потребуются только здравый смысл и хороший вкус при составлении программ. Сабина станет помогать тебе. Еще ребенком она все дни пропадала в зверинце и с тех пор обожает дрессировку.
Проклиная судьбу, я вернулся домой и огорченно пожаловался жене:
— Уж лучше бы я сделался квестором! И тебе, и мне было бы спокойнее! Хоть к тиграм и львам входить не надо!
Сабина сочувственно посмотрела на меня, склонив голову набок, и сказала:
— Нет дорогой, кем-кем, а консулом тебе никогда не бывать. Что ж, по крайней мере твоя жизнь станет разнообразной; к тому же еще ни один всадник не занимал этот пост.
Я принялся объяснять ей, что люблю скорее читать, чем муштровать хищников, но Сабина перебила меня на полуслове и вскричала:
— О боги! Да что ж хорошего ты видишь в том, что пятьдесят или даже сто пятьдесят человек будут, скрывая зевоту, аплодировать тебе в библиотеке в благодарность за то, что ты наконец закончил чтение?! Ты поразительно ленив. У тебя совсем нет честолюбия!
Сабина так рассердилась, что я не решился больше возражать ей, хотя на языке у меня и вертелся вопрос, чего ж такого хорошего можно достичь среди дурно пахнущих животных? От них-то уж точно аплодисментов не дождешься! Мы с ней немедленно отправились в зверинец, и после короткого обхода я понял, что дела обстоят еще хуже, чем говорил городской префект.
Звери прибыли в Рим отощавшими, и для них не было подходящего корма. Бесценный тигр издох от голода, а чем следует кормить с таким трудом доставленных из Африки носорогов, никто толком не знал, потому что рассказать об этом мог только африканец-сопровождающий, но его растоптали его же питомцы. Питьевая вода отдавала тухлятиной. Слоны упорно отказывались есть. Все клетки были маленькими и загаженными. Жирафы хирели и тряслись от страха, потому что рядом с их вольером поместили клетки со львами.
Больные, страдающие от голода и жажды звери ревели, визжали и орали так пронзительно, что у меня заныл затылок; вдобавок меня едва не вырвало от их смрада. Ни один смотритель и ни один раб не пожелали взять вину на себя за столь плачевное состояние зверинца.
«Я тут ни при чем!» — вот каков был обычный ответ. Некоторые даже пытались уверить меня, будто голодные и напуганные звери станут лучше драться на арене… если, конечно, не передохнут до представления.
Сабине особенно понравились две огромных косматых обезьяны ростом с человека, привезенные откуда-то из Африки. К мясу, брошенному в их клетки, они не прикоснулись; воду тоже отчего-то не пили.
— Здесь все нужно перестраивать, — решил я, — иначе укротителям не хватит места для дрессировки. Клетки должны быть просторными, чтобы звери могли свободно двигаться. За каждым видом животных станет ухаживать свой надсмотрщик, который сумеет хорошенько изучить их повадки и нрав. И надо непременно провести сюда проточную воду. Сопровождавший меня раб-служитель неодобрительно покачал головой:
— К чему такая роскошь?! Ведь звери нужны всего лишь для выступления на арене!
Как всякий слабый человек, я не переносил возражений, а потому швырнул надкушенное мною яблоко в клетку обезьян и гневно вскричал:
— А может, будет лучше, если я прикажу тебя высечь, чтобы ты стал поприлежнее?
Сабина успокаивающее положила руку мне на плечо и одновременно кивнула на клетку с обезьянами. Я с удивлением увидел, как длинная волосатая рука схватила мое яблоко; обнажились чудовищные зубы, и в один миг плод был проглочен. Я нахмурился, изо всех сил стараясь казаться суровым, и строго распорядился:
— Дайте им корзину фруктов и свежей воды в чистой плошке.
Надсмотрщик расхохотался и сказал:
— Такие дикие звери должны есть мясо. Это же видно по их зубам.
Сабина выхватила из его рук плеть и наотмашь хлестнула спорщика по лицу, гневно воскликнув:
— Как ты смеешь так разговаривать со своим господином?!
Раб испугался и сердито уставился на нас; затем, явно желая выставить меня перед другими служителями в смешном свете, он притащил целую корзину фруктов и вывалил их в клетку. Изголодавшиеся животные мгновенно оживились и сожрали всю эту кучу за какие-нибудь две минуты. К моему удивлению, они не оставили даже виноград, который тоже оказался в корзине. Это так поразило надзирателей, что они все сгрудились у клетки; никто больше не насмехался над моими приказами.
Вскоре я обнаружил, что мои подчиненные не только неопытны, но еще и равнодушны, жадны и на редкость ленивы. Все они, начиная от надсмотрщиков и кончая последним рабом, считали своим долгом воровать еду, предназначенную животным.
Зодчий, который проектировал Нерону амфитеатр и следил за его постройкой, посчитал ниже своего достоинства заботиться о клетках и вольерах.
