Одиссея капитана Блада(изд.1960) - Sabatini Rafael (электронную книгу бесплатно без регистрации txt) 📗
Буржуазия выдвигалась на одно из первых мест в стране. Сторонники и ставленники ее занимали все больше и больше мест в английском парламенте. И если на протяжении всего XVI столетия парламент являлся ревностным исполнителем королевских предначертаний, то в начале XVII века он приобрел большую самостоятельность и силу.
Со смертью королевы Елизаветы угасла династия Тюдоров. Ее сменила династия шотландских королей Стюартов. Яков I Стюарт (1603—1625) и наследовавший ему Карл I (1625—1649) всячески пытались укрепить слабеющие позиции феодальной аристократии и собственную королевскую власть. На стороне короны стояла и «высокая» английская церковь.
Вопросы религии играли очень важную роль в истории Европы. Стоит лишь вспомнить знаменитые крестовые походы, многовековой гнет Ватикана, крестьянские, или, как их прежде называли, религиозные войны, время Реформации и жесточайшую борьбу католических пап с еретиками-протестантами за «чистоту веры», создание мрачного ордена иезуитов, костры инквизиции и, наконец, светлую зарю эпохи Возрождения…
Протест против Ватикана и католицизма— вначале глухой, подспудный, а затем громкий, открытый — породил новую форму религии: протестантство. Реформаторы религии: Виклиф— в Англии, Лютер— в Германии, Цвингли— в Швейцарии, Кальвин — во Франции, Ян Гус— в Чехии, выступали против католической церкви, устроенной по феодальному образцу, за создание церкви не столь пышной и великолепной, как католическая, а более простой, более дешевой, более близкой и понятной народу— до Реформации церковная служба всюду шла на чуждом народу латинском языке. В эпоху первоначального накопления протестантство во всех его видах являлось идеологией нового восходящего класса — буржуазии.
Английская церковь, занимавшая как бы среднее положение между католической и протестантской церковью, была удобным орудием в руках королей. Реформы, проведенные сверху, по высокой воле монарха, коснулись в основном не религиозной, а материальной стороны. Государство конфисковало в казну огромные ценности католической церкви, а монастырские земли и поместья роздало аристократам. Существо религии— церковное устройство, служба, обряды — осталось почти без изменений. Это привело к появлению новых протестантских сект, среди которых наибольшую известность приобрели пуритане, пытавшиеся «очистить» англиканскую церковь от остатков католицизма. (Пуритане в переводе и означают «очистители», от английского purity— «чистота».) За это боролись различные представители протестантизма— пресвитериане, индепенденты, диссентеры… Но отход от католицизма не устраивал правящую династию. Своеобразная балансирующая государственная религия давала английским королям возможность проводить гибкую политику, склоняясь то на сторону протестантских стран, таких, как Нидерланды, то на сторону католических, чьим оплотом являлась иезуитская Испания, король которой носил титул католического величества.
Под личиной защиты государственной религии от инакомыслящих король пытался утеснять и аристократов-католиков и крайних протестанто — представителей нового класса, идущего на смену феодальному обществу. В эту борьбу втягивались массы обездоленного люда. «Чувства масс вскормлены были исключительно религиозной пищей,— писал Энгельс,— поэтому, чтобы вызвать бурное движение, необходимо было собственные интересы этих масс представлять им в религиозной одежде»?.
[?Ф. Энгельс. «Людвиг Фейербах и конец классической немецкой философии».- Избранные произведения К. Маркса и Ф. Энгельса, т. II, стр. 379.]
И действительно, все народные движения в тогдашней Англии— бунты и восстания в Шотландии, мятежи в Ирландии и даже государственные перевороты — имеют религиозную окраску.
Под религиозной личиной произошло и такое событие,как «пороховой заговор», когда католики попытались взорвать парламент в час открытия сессии, на которой должны были присутствовать Яков I и его сын. Заговор, организованный иезуитами, был раскрыт, и вожаки его казнены. После казни заговорщиков на католиков обрушились репрессии, но несколько лет спустя Яков I начал склоняться к католической Испании и помышлять о союзе с нею. Он разогнал парламент, который наряду с протестом против этого пагубного союза выразил недоверие к внутренней и внешней политике правительства. Впрочем, Стюарты мало считались с парламентом и распускали его много раз, рассчитывая, что новый парламент будет покладистее.
Но в среде аристократов появлялось все больше и больше людей, сочувственно относившихся к веяниям нового времени. Заморские колонии и международная торговля, несомненно, давали большую возможность обогащения, нежели выколачивание налогов из нищих земледельцев и голодающих ремесленников. Самая близкая к Англии колония— Ирландия приносила больше неприятностей, чем доходов. Ирландское население с ненавистью относилось к англичанам, да и у шотландцев, которые дали Англии короля, также не замечалось любви к угнетателям.
В течение многих десятилетий происходил сложный процесс слияния интересов некоторой части аристократов, понимавших, что силы феодального общества слабеют, и разбогатевших купцов, которые, приобретая дворянство за заслуги перед королем и страной, роднились с обедневшей знатью.
Новое дворянство и обуржуазившиеся аристократы пытались найти общий язык с очередным Стюартом— Карлом I, поскольку сын Якова был не католиком, а протестантом, но король мечтал об абсолютной власти, и в этом его поддерживала «высокая» церковь. Парламент, пытавшийся защитить свои права, был распущен, собран вновь и распущен опять, так как и в новом парламенте большинство представляла оппозиция. Тогда в течение одиннадцати лет парламент не созывался вовсе.
В царствование Карла I во всех уголках страны вспыхивали бунты и возмущения. Их подавляли безжалостно. Аресты, тюрьмы или крупные денежные штрафы угрожали всем, кто осмеливался протестовать против незаконных действий правительства и критиковать светскую или духовную власть.
Международное влияние Англии, раздираемой внутренними смутами, падало, бурный подъем английского могущества на морях также сменился упадком. Положение в стране становилось все более напряженным. Восстание и революция в Шотландии вынудили Карла I созвать парламент, но депутаты соглашались обсуждать вопрос о войне с Шотландией лишь после того, как король отменит насильственные законы. Взбешенный Карл разогнал парламент, просуществовавший всего три недели и получивший в истории имя «короткого парламента», но вскоре вынужден был созвать его снова и пошел на серьезные уступки. На сей раз парламент был «долгим» и намного пережил даже самого короля.
К концу 1641 года общественная атмосфера накалилась так, что возмущение народных масс вылилось в гражданскую войну: ирландские католики восстали против англиканцев-притеснителей, шотландские вооруженные отряды примкнули к армии, созданной парламентом; широкие слои крестьянства и городская беднота под руководством индепендента Оливера Кромвеля боролись с королевскими войсками. За спиной повстанцев стояла буржуазия, направлявшая все свои средства и силы народа на бой с королем, феодалами и церковью.
Гражданская война тянулась до 1649 года и закончилась победой буржуазии и казнью тирана— Карла I. В Англии была провозглашена республика.
Плодами победы, завоеванной народом, воспользовались только буржуазия и обуржуазившееся дворянство. Новые хозяева страны энергично уничтожали остатки феодального строя, подавляя борьбу ирландцев и шотландцев за национальную независимость. Кромвель быстро подавил восстание в Ирландии. Он жестоко расправился с повстанцами Шотландии, которая решила отделиться от Англии и провозгласила своим королем Карла II. Новое правительство ценой большой крови «умиротворило» страну и обратило свое внимание на флот и колонии. Война с Нидерландами (героем этой войны был адмирал Блэк, разгромивший голландцев) выдвинула Англию на одно из первых мест среди морских держав мира.
Религиозные преследования при Кромвеле утихли— всем, кроме католиков, было даровано право молиться богу, как кто хочет. Нетерпимость по отношению к католикам объяснялась тем, что в католицизме, а также в близкой к нему в то время англиканской церкви, буржуазия видела своего главного врага— силу, объединявшую сторонников феодализма.
