Меч Королей (ЛП) - Корнуэлл Бернард (прочитать книгу .txt) 📗
И тут я осознал, что совершаю ошибку, что он обманул меня, и я делаю то, чего хочет он. Я вдруг вспомнил драку на террасе над Темезом, и как он схватил меня за кольчугу. Вот чего он хотел. Хотел, чтобы я оказался рядом, чтобы он смог схватить меня и тряхануть, как терьер трясет крысу. Он хотел, чтобы я стоял ближе, чтобы он сокрушил меня своим ростом, весом и силой, и сейчас я оказался очень близко. Я скользнул мимо него, всё еще двигаясь вправо, увидел, как его левая рука потянулась ко мне, и почти увернулся, но верная мысль слишком запоздала, меня уже несло по течению, и потому я вонзил сакс. Не обращая внимания на жгучую боль в левом плече, изо всех сил вонзил Осиное жало. Удар отразился во мне болью, сводящей с ума. Я почти не мог дышать от усилия, но продолжал нажимать на меч, несмотря на боль.
Вармунд почти схватил мой нащечник, но Осиное жало оказалось быстрее, пронзив кольчугу, подкольчужник и мышцы, и на полдлины погрузившись в его кишки. Он поморщился и отпрянул, отдернув левую руку так быстро, что вырвал рукоять Осиного жала из моей руки. Рукоять торчала у него из живота, кровь потекла через прореху в кольчуге. Я отступил.
— Ты такой медлительный, —сказал ему я.
— Вот говнюк, — выплюнул он и, не обращая внимания на сакс в животе, снова пошел в атаку.
Он разозлился. Раньше он выказывал презрение, но теперь кипел от ярости, рубил Вздохом змея, его клинок звенел о мой, вынудив меня отступить под градом ударов. Но в пылу ярости Вармунд действовал бездумно, и я с легкостью отражал удары, пусть и мощные. Я насмехался над ним. Называл безмозглым куском дерьма, говорил, что его мать высрала его, а не родила, что по всей Британии его прозвали жополизом Этельхельма.
— Ты умираешь, червяк, — дразнил я его, — сакс в животе тебя прикончит! — Он знал, что, скорее всего, так и есть. Некоторые люди выздоравливали после страшных ран, но редко после удара в живот. — Это будет медленная и мучительная смерть, и меня запомнят как человека, убившего жополиза Этельхельма.
— Ублюдок! — Вармунд почти кричал от ярости.
Он знал, что почти обречен, но мог бы еще успеть убить первым и спасти свою репутацию. Он снова замахнулся, и я отбил Вздох змея. Удар был такой силы, что моя рука задрожала. Вздох змея сломал немало клинков, но каким-то чудом мой меч не сломался от его ударов. Вармунд резко бросился вперед, я увернулся, чуть не споткнувшись о камень, и Вармунд взревел от ярости и боли. Осиное жало глубоко засело в его кишках, распоров их, кровь из живота текла сквозь кольчугу и капала на дорогу. Он попытался вытащить сакс, но плоть зажала клинок, так что он только разбередил рану и бросил эту затею, снова атаковал, но уже медленнее, и я отбил его меч в сторону и сам нацелился ему в лицо, а затем резко опустил клинок и ударил по рукояти Осиного жала.
Вармунда пронзила боль, я увидел это по его глазам. Он отшатнулся, споткнулся, но нашел в себе новые силы и ярость. Он отчаянно атаковал, заставляя меня отступать после каждого мощного удара, и хрипел от натуги. Некоторые удары я парировал, от других уворачивался, довольствуясь тем, что его медленно убивает Осиное жало, а я тем самым выигрываю время. Вармунд слабел, но обладая просто невероятной силой вынуждал меня отступать к стене щитов Румвальда. Увидев, как я воткнул Осиное жало Вармунду в живот, мерсийцы радостно завопили, но теперь примолкли, пораженные видом огромного воина с торчащей из живота рукоятью меча, атакующего с такой безумной яростью. Ему было больно, его движения замедлялись, но все же он пытался меня разрубить.
А потом на западе прозвучал рог. Тревожный сигнал. Он донесся с крепостных валов, и от его гудения Вармунд остановился.
— Вперед! — проревел Этельхельм. — Пора!
Он отдал приказ своей стене щитов наступать, убить нас, закрыть ворота.
Но Вармунд на мгновение обернулся на звук голоса своего господина, и мой меч с зазубренными от жестоких ударов Вздоха змея кромками проскользнул сквозь спутанную бороду Вармунда прямо в глотку. В жаркий воздух фонтаном взметнулась кровь. Вармунд повернулся ко мне, но его вдруг покинули силы, еще мгновение он недоверчиво смотрел на меня, открыл рот, собираясь что-то сказать, но по губам потекла кровь, а затем гигант на удивление медленно рухнул на колени в пыльный гравий, пропитанный его кровью. Он все еще смотрел на меня, только теперь казалось, что он молит о пощаде, но во мне не было жалости. Я снова ударил по рукояти Осиного жала, Вармунд застонал и завалился набок.
— Убейте их всех! — проревел Этельхельм.
У меня едва хватило времени бросить окровавленный меч, наклониться и вырвать Вздох змея из ослабевших пальцев Вармунда. Затем я побежал, точнее, заковылял к стене щитов, где Финан подал мне брошенный ранее щит. Снова загремели барабаны. Рог все еще тревожно гудел, а воины Уэссекса приближались, чтобы убить нас.
Они шли медленно. Поэты говорят, что воины мчатся в бой, радуясь резне, как любовник — женщине, но стена щитов — страшная штука. Воины Уэссекса знали, что нас не сломить с наскока, что они дойдут до ворот за нашими спинами лишь держа строй, со щитами внахлест, и потому приближались неспешно, над железными ободами щитов с оленями застыли настороженные и мрачные лица. Каждый третий вооружился укороченным копьем, остальные — саксами или секирами. Я оставил Осиное жало в брюхе Вармунда, и мне не хватало сакса. Длинный меч не годится в стене щитов, но я держал в руке Вздох змея, и ему придется мне послужить.
— Наш король идет! — крикнул я. — Сдержите их!
— Убейте их! — пронзительно заверещал Этельвирд. — Зарубите всех!
Западные саксы опустили копья. Я подумал, что с задних рядов могут метнуть копья, но этого не случилось, хотя люди Витгара швыряли копья поверх наших голов. Наконечники с глухим стуком вонзались в западносаксонские щиты.
— Сломайте их стену! — крикнул Этельхельм, и его воины шли вперед, все еще осторожно, обходя громадный труп Вармунда. Их щиты неумолчно грохотали краем о край. Они уже были близко, очень близко. Они смотрели нам в глаза, мы смотрели им. Воины набрали воздуха в легкие, готовясь к столкновению щитов. Хриплые голоса приказывали идти вперед.
— Убейте их! — восторженно закричал Этельвирд.
Он обнажил меч, но держался далеко позади.
— За Бога и короля! — закричал какой-то западный сакс, и они побежали.
Они с воплями пробежали последние шаги, и щиты с треском столкнулись. На мой щит кто-то навалился, и я уперся. В край моего щита врубился топор, чуть не задев лицо, воин со стиснутыми зубами и кое-как починенным шлемом скорчил гримасу всего в нескольких дюймах от моего лица. Он пытался протолкнуть сакс мимо края моего щита, а воин с топором старался опустить мой щит, но топор соскользнул, я еще раз навалился на щит, оттолкнув воина с перекошенной рожей, а Финан, судя по всему, вонзил в него сакс, потому что враг осел, освободив пространство, чтобы я мог полоснуть Вздохом змея воина с топором.
Все кричали. Звенели клинки. Священники призывали своего бога убить нас. Мерсийский копейщик позади меня ударил поверх моего щита. Я услышал панику в голосе Этельхельма, кричащего своим людям пробиваться и закрыть ворота. Когда он закричал, я поднял голову, чем сразу же привлек его внимание.
— Закройте ворота! — пронзительно заверещал Этельхельм.
Я отвел от него взгляд, и тут мне в щит ударил топор. Я стряхнул его, а копейщик-мерсиец позади меня снова ударил копьем поверх моего щита. Я ткнул Вздохом змея, ощутил, как он воткнулся в дерево, и снова сделал выпад, но мне в локоть врезался Румвальд. Он застонал, выпустил щит и рухнул, копейщик за моей спиной попытался занять его место, но Румвальд с воплями бился в агонии, мешая ему. Копье западного сакса пронзило кольчугу Румвальда, а потом удар топора милосердно раскроил ему шлем и череп. Копейщик ткнул копьем в убийцу Румвальда, но западный сакс схватил ясеневое древко и стал тянуть на себя, пока Вздох змея не пронзил ему подмышку.
— Убейте их! — визжал Этельвирд. — Убейте их! Убейте! Убейте всех!
