Раны чести - Ричес Энтони (электронная книга TXT) 📗
Вскоре стало ясно, что они знают о происходящем больше его самого и пришли к заключению: новое наступление на севере начнется до окончания лета. Несколько дней назад тунгрийцев отправили обратно в Холм для недельного отдыха и набора местных, чтобы восстановить силы когорты. Но по плану они должны были скоро вернуться для дальнейшей службы в Шумную Лощину, которая превращалась в быстро растущую крепость легиона. Да, с ними все в порядке, хотя несколько товарищей, тяжелораненых, умерло в трудные дни возвращения на юг с поля боя. Но других спасли в госпитале. Особенно старался один лекарь. Последняя фраза сопровождалась закатыванием глаз и многозначительными кивками.
Марк, прекрасно понимая, к чему ведет этот разговор, слабо улыбнулся и ушел, пообещав напомнить о них друзьям и, если позволит время, прислать к ним товарищей. В действительности Марк заставлял себя забыть о ней, чему способствовало напряжение последнего месяца, и сейчас ему казалось, что прямо в душу вонзился ледяной кинжал. Он повернулся и столкнулся с Фелицией, которая с легкой улыбкой наблюдала за ним. Марк замер и невольно покраснел.
— Центурион. Надеюсь, вы нашли своих людей в хорошем состоянии?
Он собрался с мыслями и официально поклонился.
— Да, госпожа. Почти все, кто добрался сюда, выжили. Тунгрийская когорта перед вами в долгу.
Она улыбнулась, и сердце Марка едва не выскочило из груди.
— Вряд ли это наша заслуга. Всякий, кто пережил поход, скорее всего, останется жить…
Тунгрийцы немедленно возмутились. Один из них добровольно снял повязки и показал Марку ужасную рану. Лекарь заботливо очищал ее три раза в день и удалял мертвую плоть так осторожно, что солдат даже ничего не чувствовал. Эти разговоры продолжались до тех пор, пока раздражение Марка не преодолело его смущения и он разогнал солдат по кроватям. Когда порядок был восстановлен, центурион повернулся к Фелиции:
— Доктор, судя по их восторгам, вы проделали превосходную работу. Может, мы обсудим их дальнейшее лечение в каком-нибудь месте потише, а когда я увижу их префекта, то передам ему ваш диагноз.
Она таинственно улыбнулась и поманила его из палаты в свой крошечный кабинет. В маленькой комнате, которую сквозь открытое окно заливал яркий свет, Марк заметил, что на ней не темно-синяя, а простая черная туника. Фелиция заметила его взгляд и поджала губы.
— Мой муж погиб в том бою, когда вы сражались с варварами.
Марк растерянно нахмурился.
— Когда я видел его в последний раз, он был жив.
— Это случилось позже, по-видимому, во время погони. Его когорта догнала отряд варваров, который развернулся и сражался до последнего. После боя его нашли мертвым. Наверное, убит копьем, хотя там были какие-то странные обстоятельства…
— Мне жаль. Хочу сказать… я прочел вашу табличку… и он сказал мне, что…
— Я знаю. В последний год нашего брака я ненавидела его. Его смерть освободила меня, дала возможность заняться тем, чем хочу, но я все же чувствую свою вину в случившемся.
Марк прислонился к стене, пристально глядя ей в глаза.
— Я… я…
— Да, центурион?
— Я бы предпочел, чтобы вы звали меня Марком. И мне хотелось бы думать… со временем, конечно… что мы могли бы…
— Быть вместе? Да, я тоже так думала. Я и сейчас так думаю. Но мне нужно время, чтобы все наладилось. Заходите ко мне, когда в следующий раз будете в лагере. Я никуда не денусь отсюда.
Он кивнул и повернулся к двери.
— Центурион… Марк?
— Госпожа?
— Во-первых, прекратите называть меня госпожой, словно я римская матрона. Вы знаете мое имя…
— Да, Клавдия Друзилла. Но, если вы простите меня, я не хотел бы им пользоваться до тех пор, пока не узнаю, будем ли мы друзьями или чем-то большим. Называйте это суеверием. А во-вторых, госпожа?
— Вы можете на секунду обнять меня. Напомнить, на что похожа мужская любовь.
Марк обнял ее, прижал стройное тело к своей броне и гладил рукой ее волосы. Спустя долгую минуту она отстранилась и снова улыбнулась.
— В следующий раз я позабочусь, чтобы на тебе не было двадцати фунтов кольчуги. Не всех женщин влечет к мужчинам в форме. А теперь ступай, у меня есть дела.
Марк шел сквозь строй раненых тунгрийцев, которые по-дурацки улыбались ему, а кое-кто даже подмигивал или энергично кивал. Проходя мимо стражей у дверей, он поглубже натянул шлем, чтобы скрыть собственную глупую улыбку.
Судя по понимающим взглядам, которые бросали на Марка солдаты, оставленные у принципии, раненые нашли какой-то способ передать весточку товарищам. Марк подумал, что теперь ему скажет Антенох, и покачал головой, но от этого улыбки солдат, прикрытые руками, стали только шире.
Эквитий вышел из здания через полчаса с нейтральным выражением лица; ни радости, ни озабоченности.
— Я командую, по крайней мере, до конца лета, а там будет видно. Конечно, есть еще небольшая проблема с утерянным орлом. Целые легионы распускали за потерю штандартов, расформировывали на подкрепления, поэтому никто не знает, что случится, когда новости достигнут Рима… Двадцатый и Второй легионы будут стоять тут лагерем еще три недели, поскольку варвары заняты сбором урожая и вряд ли соберутся напасть до конца месяца. Я отвожу Шестой в Тисовую Рощу, забрать три когорты, которые ожидаются из Галлии в течение недели. Так что вы можете отправляться на запад, к Холму, и присоединиться к когорте. Передай дядюшке Сексту мои благодарности. И скажи, что я отдам ему пару центурий из подкреплений, когда он приведет когорту в Шумную Лощину. Тогда когорта будет укомплектована. Первую колонну подкреплений скоро ждут в Арабском городке; похоже, настоящие тунгрийцы из северной Галлии.
Прежде чем Марк повел центурию на запад, его ждал еще больший сюрприз. Завернув за угол на пути к складу, он столкнулся с крепким, коротко стриженным мужчиной в форме.
— Молодой Марк!
— Квинт!
Они радостно обнялись. Руфий отступил назад и осмотрел друга с головы до пят.
— Немного отощал, прибавил мышц… и еще, клянусь, пара новых шрамов. Не говоря уже о нежной привязанности к весьма привлекательной и недавно овдовевшей госпоже лекарю, насколько я слышал.
Марк в притворном гневе помотал головой:
— В этом проклятом лагере есть хоть кто-нибудь, кто не лезет в чужие дела? Но почему ты здесь, а не в Холме?
— Я попросил Секста о небольшом отпуске и возможности разобраться в своих делах. Просто удивительно, но когда пропадаешь на пару месяцев, а потом внезапно появляешься, тебе приходится доставать меч, чтобы получить от людей свои деньги… Ладно, молокосос, рассказывай, чем вы занимались в холмах, когда мы повернули на юг.
Руфий попятился, когда Марк игриво ткнул его в живот своим жезлом.
— Я уже не молокосос, центурион. Я здорово повзрослел с тех пор, как мы встретились на дороге в Тисовую Рощу.
Руфий серьезно склонил голову.
— Ты прав. У тебя есть время выпить и поболтать?
Они отправились в офицерскую столовую и пили местное пиво, пока Марк рассказывал, что случилось с их отрядом после «Битвы утраченного орла». Наконец Руфий откинулся назад, задумчиво покачивая головой.
— Вы были здорово заняты. По крайней мере эти тревоги на некоторое время отвлекли всех от поисков молодого человека по имени Марк Валерий Аквила. Будем надеяться, что только ублюдок Перенн и его астурийские дружки знали о тебе слишком много. Знаешь, а ведь Анний умер вскоре после «Битвы утраченного орла». Его нашли пробитым копьем насквозь. Похоже, его невзлюбил кто-то очень сильный… В любом случае, сейчас ты в безопасности.
— Еще неизвестно. Я вряд ли похож на одного из местных.
— Правда, но ты среди друзей. Сейчас мне пора идти. Мне нужно к завтрашнему вечеру вернуться в Холм, а тут остался еще один мерзкий маленький лавочник, который задолжал мне аренду за три месяца.
Он встал и протянул руку Марку.
— Руфий, один вопрос.
— Если я смогу ответить.
— Ты был человеком легата Солемна. Почему он оставил мне это? — Марк постучал пальцами по рукояти меча, вопросительно подняв брови.
