Иголка в стоге сена (СИ) - Зарвин Владимир (бесплатные онлайн книги читаем полные .TXT) 📗
Куда легче было представить иное: беглый тать с подручными переждал в чащобе, пока Самборский отряд проедет мимо, и лишь затем покинул свое убежище. Усердие, с коим Воевода взялся за дело, сослужило ему плохую службу — поторопился он…
— Да, подвела Воеводу поспешность! — хмуро усмехнулся мыслям Дмитрия старый Тур. — Помедлил бы чуток — сам бы взял Волка!
— Выходит, Господь его для нас припас, — откликнулся Дмитрий, — только бы нам не упустить зверя! Не успеем настичь — уйдет Волк в Ливонию!
— Не горюй раньше времени! — ободряюще подмигнул ему Газда. — Господь тебя любит, а значит, не даст оплошать!
Стиснув зубы, Дмитрий пришпорил коня. На сей раз это была не тощая кляча крестьянина или лесоруба, а рослый боевой жеребец, позаимствованный боярином у мертвых татей в деревеньке бортников.
Такие же кони несли на себе его спутников — своих лошадок, если только казаки могли назвать их своими, они оставили на попечение медоборов. С новыми лошадьми у них был шанс догнать убийц Корибута, но судьба, доселе милостивая к Бутурлину, не к месту проявила свой капризный нрав.
До излома суши, где пустошь переходила в покатый склон, было рукой подать, когда Чуприна, оглянувшись, узрел погоню.
— Гляньте, братцы, — крикнул он побратимам, — да за нами, никак, племянник Воеводы увязался!
Дмитрий не чаял встретить в сих местах юного Флориана, и слова Чуприны показались ему дурной шуткой. Но, оглянувшись в направлении, куда указывал рукой казак, он понял, что тот серьезен, как никогда.
Со стороны леса за ними гнались трое всадников, в одном из коих Бутурлин узнал племянника Самборского Владыки.
— Ну что, побратимы, будем биться или как? — обернулся в седле к товарищам Газда.
— Я попытаюсь переговорить со шляхтичем, — ответил Бутурлин, разворачивая жеребца, — должна же в нем быть хоть капля здравого смысла!
— А если ее нет? — усомнился в словах боярина старый Тур.
— Должна быть, — с надеждой ответил Дмитрий, — иначе все наши труды пойдут прахом…
Он тронул коня шпорами и двинулся навстречу племяннику Воеводы, с изумлением и неприязнью глядевшему на приближение московита.
— Бог в помощь, шляхтич, — первым приветствовал юношу Бутурлин, останавливаясь от него на расстоянии вытянутой руки. — Не знаю, какими судьбами ты здесь очутился, но я тебе рад! Ты подоспел как нельзя вовремя!
— Не могу сказать того же о себе! — ответил Флориан, тщетно пытаясь заглушить сквозящую в голосе неприязнь. — Но в одном ты прав, московит: я подоспел вовремя. Ты, как я вижу, собрался перейти ливонскую границу?
— Я — нет, но Волкич именно это и хочет сделать, — видя, что с Флорианом не так легко сладить, по возможности мягко ответил боярин. — Видишь следы, идущие из леса к морю? Их оставили тать и двое его людей, оставшиеся в живых.
Остальные спят вечным сном, отравленные своим предводителем. Только не спрашивай, как нам удалось его выследить! Нынче не время для долгих рассказов…
— Ты уверен, что это следы беглого татя? — нахмурился Флориан. — Дядя говорил, что Волкич попытается перейти кордон ближе к северу…
— А сам ты как мыслишь? — вопросом на вопрос ответил Дмитрий. — Кто, кроме Волкича, мог оставить сей след? Кому еще понадобилось, выйдя из Старого Бора, двинуться к ливонской границе?
Флориан нехотя кивнул, соглашаясь с доводами Бутурлина. Впрочем, спорить с ним сейчас мог лишь безумец. Как больно бы это ни было для юноши, Воевода упустил убийц Корибута, а московит их выследил. Ему оставалось лишь догнать и схватить их.
— И что ты намерен делать дальше? — нервно кривя губы, вопросил он.
— Как что? — изумился боярин. — Настичь Волка и взять в плен!
— Все верно, только это и остается… — шляхтич вдруг понял, что судьба дает ему шанс свершить подвиг, о котором он так мечтал. Пленить и привести в Самбор злодея, убившего посла, и, может быть, обрести если не любовь, то хотя бы признательность Эвелины.
— …Но тебя отныне это не касается! — резко закончил Флориан.
— Это почему же? — нахмурился Дмитрий.
— Потому, что поимка преступников на землях Унии — дело местной власти, а не заезжих московских бояр. Я — помощник Самборского Воеводы, властвующего на сей земле, и татя Волкича надлежит ловить мне!
— А мне что прикажешь делать?
— Тебе? Возвращаться назад, в Самбор. Там как раз побывал посол Московского Князя, желающий тебя видеть. Боярин Воротынский, если не ошибаюсь…
…Вскоре туда нагрянет и ваш властитель, чтобы объясниться с Польским Королем по поводу убийства Корибута. Его Вельможное Величество уже на пути к Самбору. Если ты, и впрямь, не виновен в смерти Князя, возвращайся в Самбор и свидетельствуй перед Владыками!
— Хорошо, — согласился Дмитрий, — я отправлюсь в Самбор, но сперва возьму на аркан Волкича!
— Нет! — неуступчиво и зло выкрикнул Флориан. — Это — не твое дело!
— Ошибаешься, шляхтич, мое! — негромко, но твердо произнес Дмитрий. — Меня оно касается даже в большей мере, чем тебя.
Твой благородный дядя обвинил Москву в убийстве Корибута, а меня — в пособничестве убийце. Снять с Москвы, а заодно и с себя обвинение я могу лишь одним способом: приведя на суд Короля и Князя истинного виновника резни на заставе. И я свершу это, с тобой или без тебя. Если хочешь, мы сделаем это вместе…
— Нет! — оборвал его, гневно сверкая глазами, Флориан. — Никуда ты со мной не пойдешь! Властью, данной мне Самборским Воеводой, повелеваю тебе!..
— У тебя нет права повелевать мне! — потерял, наконец, терпение Бутурлин. — Я — не холоп и не твой пленник!
— Не пленник?! — звенящим от ярости голосом выкрикнул шляхтич. — Так ты им станешь!
Кровь бросилась ему в лицо. Выхватив из седельной петли боевой топор, Флориан обрушил его на обидчика.
Дмитрий прикрылся щитом, позаимствованным у мертвого жолнежа Волкича, и древесина глухо застонала под натиском стали. За первым ударом поляка последовал второй.
Боярин ответил широким махом снятой с седла булавы, и противники закружились в неистовом боевом танце, обмениваясь гулкими ударами и направляя шпорами в нужную сторону возбужденно фыркающих коней.
Подручные Бутурлина и стражники, сопровождающие шляхтича, с немым изумлением наблюдали за неожиданно вспыхнувшей схваткой племянника Воеводы и московита. Со стороны трудно было угадать причину ссоры, как, впрочем, и предвидеть ее исход.
Противники стоили друг друга: Флориан был силен яростным напором, московит — хладнокровием и сноровкой опытного бойца. В то время, как шляхтич наступал, Дмитрий берег силы, по возможности уклоняясь от его атак и отвечая на них редкими, тяжелыми ударами.
Не уступавший ему в подвижности, Флориан ловко отводил булаву щитом и подныривал Бутурлину под руку, пытаясь нанести коварный восходящий удар. Однако все выпады шляхтича и махи оружием не достигали цели. Ненавистный московит оставался невредим, словно его защищала колдовская сила.
По спине Флориана пробежала дрожь, когда он понял, что проигрывает схватку. В начале боя он растратил слишком много сил, и теперь юноше их не хватало для победного завершения поединка.
Московит не мог сего не заметить. Опыт ему подсказывал, что соперник долго не продержится. Будь у Бутурлина больше времени, он мог бы просто дождаться, пока Флориан обессилит, а затем столкнуть его с коня, ткнув булавой.
Но времени у Дмитрия как раз не было. Ему оставалось лишь надеяться, что шляхтич от усталости допустит оплошность.
Голову Флориана защищал шлем без забрала, но с подвижной носовой пластиной, которую он опустил на лицо, вступая в бой. Такая пластина неплохо защищала от меча или сабли, но едва ли была способна выдержать удар булавы.
В схватке с настоящим врагом Дмитрий ударил бы именно по ней, но боярину не хотелось калечить друга Эвелины. Посему он старался бить так, чтобы булава, соскользывая со щита шляхтича, не повредила шипами его лица.
«Ну, давай же, откройся! — мысленно просил он противника, — дай мне, сделать то, ради чего я сюда пришел!»
