Мария, княгиня Ростовская - Комарницкий Павел Сергеевич (читать книги онлайн бесплатно полностью без TXT) 📗
— Ну неуж поврозь? Так никакого пару не напасёшься!
И они снова расхохотались.
— Вот, Мариша, это вот тётка Пелагея. Родственница моя, как говорят, дальняя. Да токмо если бы не она, сей дворец рухнул бы в одночасье.
Пожилая женщина, с костистым лицом, ещё хранящем следы былой красы, смотрела на Марию оценивающе, без страха, но и без должного почтения к малолетней девчонке. Матушка-то ты матушка, читалось во взгляде, да только дом вести — не подолом мести…
— Здравствуй, тётушка Пелагея, — первая поздоровалась Мария, чутьём угадав, что это сейчас необходимо. Взгляд старой ключницы потеплел.
— Здравствуй, матушка моя, — женщина легонько так поклонилась. — Ну наконец-то, сподобился князюшка наш, женился. А я уж решила, всю Русь прошёл, теперь в немецкие земли подался, за невестой-то.
Она подошла вплотную.
— Слава Богу. А то я уж думала, до конца дней своих тянуть мне хозяйство.
— Тётка Пелагея у нас и за тиуна теперь, — улыбнулся Василько.
— Да, был такой Ставр у нас, дельный вроде мужик, да спился, прогнал его князь-батюшка, и вовремя. Не ровен час, спалил бы тут всё дотла, по пьяному-то делу. Мужики, вишь, к этому делу бывают нестойки.
Вот как… Значит, по сути сейчас вот эта самая Пелагея и есть хозяйка в княжеском доме…
Уловив настороженность в глазах Марии, Пелагея улыбнулась.
— Не бойся тут ничего, матушка моя. Ты теперь тут хозяйка. По твоему слову всё и будет. А я… Спросишь совета — всегда отвечу, не спросишь — что ж… На печи-то оно тепло, лежи себе…
— Ладно прибедняться, тётка Пелагея, — засмеялся Василько. — Мы вот с Маришей крепко на тебя рассчитываем.
— И зови меня Марией просто, тётушка Пелагея, — попросила Мария.
Взгляд ключницы-управительницы окончательно потеплел.
— Как скажешь, матушка моя. Ты вот что… Вот так же примерно и веди себя, как сейчас. Говори ровно, улыбаясь. Народишко у нас тут ничего, не злой, и дураков явных нету, так что хулы или бесчестья какого не опасайся. Ну, а ежели кто из дворни вздумает отлынивать, на доброту твою уповая, так и вовсе не говори ничего, просто мимо пройди. А уж я объясню таковому, что так делать нельзя — враз усвоит…
— По почкам токмо не бей, тётка Пелагея, — засмеялся князь. — да по голове не шибко.
— Ништо! Я женщина аккуратная, — улыбнулась Пелагея, позвенев ключами, и Марию вдруг разобрал смех. Вот интересно, как это так выходит, что и тут связка ключей у ключницы весьма похожа на боевой кистень?
— Ух ты!
Мария восхищённо оглядывала библиотеку. Рукописи лежали на полках, в свитках и стопках, в книгах со свинцовыми и деревянными переплётами, аккуратно разложенные и пронумерованные.
— Тут сотни четыре трудов письменных наберётся, даже поболе чуть! — похвастался Василько. — Слышь, Савватий!
— Тут я, княже! — отозвался маленький лохматый человечек, вынырнув откуда-то из-за стеллажа. Одет человечек был в тёмную рясу на голое тело, подпоясанную верёвкой с привязанным медным ключом, на шее болтался изрядных размеров деревянный кипарисовый крест на кожаном шнурке. На лице человечка помаргивали детски-голубые, какие-то чистосердечные глаза, должно быть, малость близорукие от долгого сидения за книгами. Но особо примечательной у Савватия была борода — чёрные, каштановые и светло-русые пряди причудливо переплетались, отчего борода приобретала неповторимо-пёстрый вид, навроде шемаханского ковра.
— Вот, Мариша, это наш летописец ростовский, отче Савватий, он же книжным собранием ведает.
— Здравствуй, государыня княгиня, — поклонился Савватий. — Читать любишь?
— Люблю, отче Савватий, — призналась Мария. — А что за книги тут?
— Да всякие есть, — Савватий приосанился, испытывая законную гордость за свою библиотеку. — Вот духовные труды есть, вот это, — он с некоторой натугой поднял стопку тонких, позеленевших и посеревших от времени свинцовых листов, — списки Священного писания, сделанные якобы самим апостолом Павлом, лично.
— Ну?! — поразилась Мария, трогая древнюю реликвию.
— Конечно, может, оно и врут, — ухмыльнулся Савватий. — Но куда приятней думать, что сие чистая правда, верно?
Они рассмеялись все трое. Смеются, подумала Мария, значит, не боятся господина своего. У отца дома слуги тоже, конечно, не забиты, но такого вот нету…
— А вот поэмы Вергилия, а это вот самого Гомера, — продолжал хвастаться летописец.
— И это тоже сам Гомер написал? — лукаво сощурилась Мария.
Савватий ухмыльнулся.
— Гомер, государыня, был слепец, да и грамотой не владел к тому же… Очень удобно, кстати, для потомков. Вот я, к примеру, впишу некие строки в пергамент сей, и поди докажи, что это не Гомер.
Они снова рассмеялись.
— А вот труды о врачевании, это вот прославленный мавр Авиценна, это — великий латинский лекарь Гален, а это сам Асклепий-грек, родоначальник всех учёных лекарей. А это вот писания философские, Аристотеля и Платона, а это вот труд механикуса Архимеда…
— Того самого, убитого латынянами, из древних Сиракуз?
— Точно! — Савватий уже глядел на молодую княгиню с уважением, смешанным с удовольствием.
— А это что за книга? — указала Мария на здоровенный пергаментный фолиант, запакованный в деревянные крышки переплёта, обтянутые свиной кожей. На этой книге был даже особый маленький замочек, ярко блестящий медью — очевидно, книга была совсем ещё новой.
— А, это… — махнул рукой Савватий. — Сие труд одного богомерзкого паписта-католика, на протяжении двухсот страниц всячески извращающий святые истины. Покойный князь Константин Всеволодович отнял у одного проповедника-еретика, дабы народ православный не смущал. Но держим вот, потому как написать любую книгу есть великий труд, а уничтожить можно в одно мгновение.
— А русские книги есть ли? — спросила Мария. Глаза её блестели при виде таких сокровищ духа, щёки разрумянились.
— А как же, госпожа моя! — Савватий подскочил к другому стеллажу. — Вот «Поучение» самого великого князя Киевского Владимира Мономаха, вот «Наставление чадам возлюбленным» великой княгини Марии Всеволожской, жены Всеволода Большое гнездо…
— У нас в Чернигове тож такая была, — не утерпела, встряла Мария.
— Ну вот и ладно, — усмехнулся князь Василько, исподволь любовавшийся супругой. — Пойдём дальше хозяйство-то глядеть, или здесь заночуешь, лада моя?
Мария вздохнула. Дело есть дело.
— До свидания, госпожа моя, — улыбнулся в пегую бороду отче Савватий. — Так мыслю, до скорого…
— И вовсе не прощаюсь я, отче Савватий, — возразила Мария. — Сегодня ж вечером загляну.
— Всегда рад видеть, — совсем расплылся в улыбке Савватий.
Княжеская чета покинула библиотеку, продолжая обход владений. Владения, кстати, оказались вовсе немалыми, во всяком случае, не меньше, чем у родного отца Марии, князя Михаила Черниговского. Вот только у батюшки дом был тяжеловат — низкие двери, сбитые из толстенных дубовых плах, да ещё и густо окованных железными полосами крест-накрест, узкие непролазные окошки с железными прутьями, продетыми в неохватные брёвна… Ровно крепость. Здесь же всё было каким-то весенне-лёгким, дышало яркими красками, отчего весь терем приобретал будто сказочный облик.
Ключники распахивали перед Марией двери многочисленных кладовых и чуланов, перебирали серебряную посуду, трясли мехами. Но Мария уже не особо обращала внимание на эти сокровища. Перед глазами у неё стояли стопки пергаментных листов, чуть припорошенные сверху пылью…
— Чего? — очнулась Мария, прослушав какой-то вопрос, обращённый к ней.
— Всё ясно с тобой, лада моя, — засмеялся князь Василько. — Ладно, Вышата, — обратился он к ключнику, — после доглядим сокровища сии. Не последний день живём! Пойдём-ка, Мариша, покажу чего.
Они вышли из кладовой, направились к крытому двускатной крышей переходу, соединявшему старую и новую половины княжьего терема. Мария глянула налево и вдруг остановилась, замерев от восторга.
