Арканзасские трапперы - Эмар Густав (полная версия книги txt) 📗
— Вы, должно быть, всегда будете нашим Провидением, вождь! — сказал дон Рамон, протягивая ему руку.
— Мой отец говорит хорошо, — отвечал Орлиная Голова. — Владыка жизни вложил в его уста эти слова. Семья моего отца — моя семья.
После ужина Рафаэль проводил меня в прекрасную комфортабельную спальню. Я лег в постель и тотчас же заснул.
На другой день хозяева стали уговаривать меня отложить на время мое путешествие и погостить у них. Нужно сознаться, что я очень охотно согласился исполнить их просьбу. Уже не говоря о том, что мне жаль было расстаться с людьми, так радушно принявшими меня, мое любопытство было возбуждено всем виденным накануне, и мне очень хотелось пробыть на асиенде еще несколько дней.
Прошла целая неделя.
Рафаэль и все его семейство были ко мне необыкновенно внимательны, и я чувствовал себя прекрасно в их мирном доме. Но любопытство, возбужденное во мне в первый день приезда, не уменьшилось, а увеличилось.
Мне почему-то казалось, что окружавшие меня люди были далеко не всегда так счастливы, как теперь, что каждому из них пришлось многое пережить и перестрадать.
Почему на их лицах появляется иногда такое скорбное выражение? Откуда взялись эти глубокие морщины? Наверное, их провело не время, а какое-нибудь тяжелое горе.
Эта мысль преследовала меня и, несмотря на все усилия, я никак не мог отделаться от нее.
Прошло еще некоторое время, и я стал близким человеком в этой милой семье. Все полюбили меня, горячо принимали к сердцу мои дела и откровенно говорили со мною о своих. Но интересовавший меня вопрос до сих пор остался неразрешенным. Несколько раз собирался я задать его и — не смел. Я боялся быть нескромным, боялся разбередить еще незажившие раны.
Раз вечером я и Рафаэль возвращались с охоты. Мы были уже недалеко от дома, когда он вдруг остановился и положил руку мне на плечо.
— Что с вами, дон Густавио? — спросил он. — Вы выглядите таким мрачным и озабоченным. Может быть, вы скучаете в нашем обществе?
— Вы, конечно, и сами не верите тому, что говорите, — отвечал я. — Напротив, никогда в жизни не был я так счастлив, как теперь!
— Так оставайтесь с нами! — воскликнул он. — У нашего очага всегда найдется место для друга.
— Благодарю! — отвечал я, крепко пожимая ему руку. — Очень бы желал остаться, но не могу. Я похож на Вечного Жида. Какой-то голос постоянно твердит мне: «Иди! Иди!» И я покоряюсь своей участи.
— Послушайте, дон Густавио! — сказал он. — Скажите мне, что тревожит вас? Мы все заметили это, но не осмеливались напрашиваться на вашу откровенность. А теперь я наконец решился и прошу вас объяснить мне, в чем дело.
— Извольте, я исполню ваше желание, — ответил я. — Верьте только, что не пустое любопытство, а глубокое участие к вам руководит мною.
— Смелее, смелее, — улыбаясь, сказал он. — Исповедуйтесь мне, и я заранее обещаю вам полное отпущение грехов.
— Мне и самому гораздо приятнее высказать вам все.
— Говорите. Я слушаю.
— Мне почему-то кажется, что вы не всегда были так счастливы, как теперь; что это счастье куплено ценой долгах страданий!
Печальная улыбка показалась у него на губах.
— Простите меня! — воскликнул я. — Вот этого-то я и боялся! Ради Бога, прекратим этот разговор и забудьте о моей нескромности!
Я был страшно недоволен собою.
— Нет, — отвечал Рафаэль, — ваш вопрос не кажется мне нескромным. Вы сделали его из участия к нам, и ваша проницательность доказывает, что вы любите нас. Вы не ошиблись, мой друг: мы все перенесли много горя. Если желаете, я расскажу вам все, и вы убедитесь, что счастье досталось нам очень дорого. А теперь пойдемте домой; нас, наверное, уже ждут.
После ужина Рафаэль велел поставить на стол бутылку с вином и ящик с сигаретками. Слуги приготовили все и ушли.
— Ну, мой друг, — сказал он, — вы сейчас узнаете все. Мой отец, мать, моя дорогая жена, Весельчак, Черный Лось и Орлиная Голова участвовали в той ужасной драме, которую я расскажу вам. Если я что-нибудь забуду, они помогут мне.
И Рафаэль рассказал мне все, что вы прочитали в этой книге.
Страшные, потрясающие события, которые передавал мне человек, сам игравший в них такую выдающуюся роль, в высшей степени заинтересовали меня. На вас, читатель, они, конечно, не могли произвести такого сильного впечатления. Они много потеряли в моем изложении: в них нет той живости, которая составляла их главное достоинство.
Через неделю после этого я распрощался с моими радушными хозяевами. Но вместо того, чтобы отправиться в Гуаймас, как и предполагал раньше, я принял участие в экскурсии, которую задумал Орлиная Голова, и уехал вместе с ним. Много интересного видел я во время пути и, если вы не очень скучали, читая мою книгу, я, может быть, когда-нибудь расскажу вам и об этой поездке.
