Арканзасские трапперы - Эмар Густав (полная версия книги txt) 📗

Присутствующие внимательно выслушали молодого охотника, а вожди одобрительно взглядывали на него, когда он говорил о милосердии к пленникам. Все, как белые, так и краснокожие, очень любили и уважали его.

Орлиная Голова встал.

— Мой брат, Чистое Сердце, говорил хорошо, — сказал он. — Он прожил не много зим, но мудрость его велика. Мы очень рады, что представился случай доказать ему нашу дружбу, и исполним его желание.

— Благодарю моих братьев! — горячо отвечал Чистое Сердце. — Команчи — благородный народ, и я очень счастлив, что мы друзья и союзники.

Совещание кончилось. Вожди встали и вышли из вигвама.

Все краснокожие и охотники собрались около пленников, окруженных отрядом воинов.

— Собаки бледнолицые! — сказал Орлиная Голова, обращаясь к бандитам. — Совет великих вождей могущественного народа команчей, владеющего обширными охотничьими землями, осудил вас. Вы жили, как дикие звери. Постарайтесь умереть не так, как умирают старые бабы. Будьте мужественны, и Владыка жизни, может быть, сжалится над вами и примет вас в те блаженные земли, где вечно охотятся храбрые, не дрогнувшие при приближении смертного часа.

— Мы готовы, — твердо отвечал Фрэнк. — Привязывайте нас к столбу, изобретайте самые ужасные мучения. Вы не услышите от нас ни одного крика, ни одной жалобы.

— Наш брат, Чистое Сердце, — продолжал Орлиная Голова, — ходатайствовал за вас перед советом. Вас не будут подвергать пытке. Вожди предоставляют вам самим выбор смерти.

Такая снисходительность не обрадовала, а, напротив, глубоко оскорбила бандитов.

Белые, постоянно живущие в прериях, перенимают у индейцев не только их обычаи, но и понятия.

— Какое право имел Чистое Сердце ходатайствовать за нас? — воскликнул Фрэнк. — Разве не считает он нас мужчинами и думает, что мы будем кричать и просить пощады, когда нас подвергнут пытке? Нет, нет! Привязывайте нас к столбу! Вам никогда не удастся придумать для нас таких мучений, которым подвергали мы ваших воинов, попадавших в наши руки!

Трепет гнева пробежал по рядам индейцев, а бандиты приветствовали речь Фрэнка восторженными криками.

— Собаки! Кролики! — кричали они. — Команчи — старые бабы. Им следовало бы нарядиться в юбки!

Чистое Сердце подошел к ним.

— Вы не так поняли слова вождя команчей, — сказал он. — Вам самим предоставляют выбор смерти, но это не оскорбление, а напротив — знак уважения. Вот мой кинжал. Вам развяжут руки, и вы поочередно будете закалывать себя. А человек, убивающий себя сам, с одного удара, храбрее того, который привязан к столбу и оскорбляет своих врагов, стараясь избавиться от мучений и поскорее умереть.

Одобрительные восклицания послышались со всех сторон.

Бандиты переглянулись.

— Мы согласны! — отвечали они.

И вся шумная толпа сразу смолкла в ожидании ужасной сцены, которая должна была разыграться перед ней.

— Развяжите пленников! — сказал Чистое Сердце.

Его приказание было тотчас же исполнено.

— Ваш кинжал? — обратился к нему Фрэнк.

Чистое Сердце вынул кинжал и подал ему.

— Благодарю и прощайте! — твердо сказал бандит и, распахнув одежду, медленно, с улыбкой, как бы наслаждаясь предсмертными муками, вонзил в грудь кинжал.

Синеватая бледность разлилась у него по лицу, вытаращенные глаза дико блуждали, тело пошатнулось и упало на землю.

Он был мертв.

— Теперь моя очередь! — воскликнул стоявший рядом с ним бандит и, выхватив из раны окровавленный, еще дымящийся кинжал, вонзил его в сердце и упал на тело Фрэнка.

Так поочередно умирали все бандиты. Ни один из них не колебался ни одного мгновения, ни один не поддался слабости, и каждый убивал себя, улыбаясь и благодаря Чистое Сердце.

Присутствующие были поражены этим ужасным зрелищем и смотрели на него как очарованные, не спуская глаз. Вид крови опьянял их, и они с трудом переводили дыхание.

Наконец из двадцати бандитов остался в живых только один. Он взглянул на груду лежащих около него трупов и поднял кинжал.

— Очень приятно умирать в такой хорошей компании, — улыбаясь, сказал он. — Интересно бы знать, что делается с человеком после смерти. Ну, сейчас узнаем!

Он заколол себя и упал на трупы своих товарищей.

Эта страшная бойня продолжалась не более четверти часа.(8) Каждый из бандитов умирал с одного удара; ни одному из них не пришлось прибегать ко второму.

— Я возьму этот кинжал, — сказал Орлиная Голова, вынимая его из трепетавшего еще тела последнего бандита. — Это хорошее оружие для воина.

Он вытер его о траву и засунул за пояс.

Мертвых бандитов оскальпировали, а потом трупы вынесли из лагеря.

Их бросили хищным птицам, которые с пронзительными криками уже носились над ними. Они почуяли запах крови.

Страшная шайка Уактено была истреблена, но, к несчастью, она была не единственной в прериях.

Индейцы спокойно разошлись по своим шалашам. Подобные зрелища не действуют на их нервы: они слишком привыкли к ним.

Охотники и трапперы отнеслись к этому не так легко. Несмотря на то, что им часто приходилось видеть, как проливается человеческая кровь; несмотря на то, что они и сами нередко проливали ее — ужасная сцена, которой они были свидетелями, произвела на них гнетущее впечатление.

Чистое Сердце и генерал пошли к пещере.

Хесусита и Люция не выходили оттуда и не подозревали о том, что происходило в лагере.

Генерал был глубоко взволнован, снова свидевшись с Люцией.

Он забыл обо всем, что ему пришлось вынести и пережить за последнее время, обнимая свою горячо любимую племянницу, так чудесно спасшуюся от грозившей ей опасности.

В первые минуты свидания оба они были заняты только друг другом. Генерал расспрашивал Люцию, как жилось ей в то время, как он был в плену; ей хотелось знать, что было с ним.

— Ну, дядя, — сказала она, когда они переговорили обо всем, — что же вы намерены теперь делать?

— Что делать? — грустно повторил он, тяжело вздохнув. — Нам остается только одно, мое дитя. Мы должны поскорее уехать из этих ужасных мест и вернуться в Мексику.

Сердце Люции сжалось, хотя она и сама в душе не могла не согласиться с дядей. Уехать! Значит, ей придется расстаться навсегда с человеком, которого она так горячо полюбила. С каждым днем открывала она в нем все новые достоинства, восхищалась все больше и больше его благородным характером. Она не может жить без него — он необходим для ее счастья!