Трафальгарский ветер - Форестер Сесил Скотт (книги читать бесплатно без регистрации .txt) 📗

— Что вы сказали? Интересно. Так в чем вы со мной не согласны?

Хорнблоуэру очень не понравился саркастический тон мистера Марсдена. На миг он ощутил неприятный холодок между лопаток. Но отступать было поздно, и он ринулся в бой очертя голову.

— Как вы полагаете, сэр, — начал он вроде бы издалека, — куда повернет Бони, как только возьмет Вену?

Судя по выражению, появившемуся на лице Первого Секретаря, такого вопроса он не ожидал.

— Не кажется ли вам, м-р Хорнблоуэр, что еще рано заглядывать так далеко? — перешел он в наступление, пытаясь скрыть замешательство.

— Ни в коем случае, сэр, — парировал Хорнблоуэр. — Хороший игрок всегда старается просчитать заранее любой ход противника.

— Не было времени подумать об этом, — вынужден был признать Марсден. — Полагаю, он будет занят еще очень долгое время, приводя в порядок свои расширившиеся владения, если, конечно, он возьмет Вену… — добавил он, делая ударение на слове «если».

— Позвольте снова не согласиться с вами, сэр, — все так же нарочито спокойно возразил капитан. — Мне представляется наиболее вероятным, что, став хозяином практически всей Европы, Бонн непременно обратит свой взор на единственное препятствие, оставшееся на его пути к мировому господству. То есть, на Англию, сэр. И сделает он это без промедления. Во-первых, такой шаг в его характере, а во-вторых, только такой шаг позволит ему успешно держать в узде все завоеванные страны и народы.

Горацио только сейчас заметил, что м-р Барроу давно уже с напряженным вниманием ловит каждое его слово, позабыв о бумагах и не сводя с него взгляда, в котором явственно читалось полное согласие и одобрение. Это обстоятельство не укрылось и от м-ра Марсдена.

— Вы, кажется, в заговоре, джентльмены? — сказал он, натянуто улыбаясь. — Двое против одного — это нечестно!

— Помилуйте, Генри, — запротестовал Барроу, — да я и рта не раскрыл!

Марсден отреченно откинулся на спинку кресла, с укором обозрел своего заместителя, глубоко вздохнул и перевел взгляд на Хорнблоуэра.

— Хорошо. Допустим, вы меня убедили, и угроза высадки французов по-прежнему остается нашей заботой. Надеюсь, вы не будете отрицать хотя бы того, что в ближайшие несколько месяцев нам нечего опасаться?

— Боюсь вас разочаровать, сэр, но у нас нет нескольких месяцев, — твердо сказал Хорнблоуэр. — Месяц-полтора, от силы два, и если мы упустим это время, потом поздно будет наверстывать.

— Да откуда вы взяли эту цифру: месяц-полтора? — не выдержав вдруг, вспылил Марсден.

— Очень просто, сэр. Примерно столько времени понадобится Вильневу, чтобы полностью восстановить боеспособность флота. Столько же или чуть больше потребуется Бони на разгром союзников. Здесь я могу ошибаться, но раньше ему тоже не успеть. А покончив с Австрией, он может действовать без промедления — ведь для вторжения все давно подготовлено. Если не ошибаюсь, на побережье у него 2000 плоскодонных судов, по полсотни солдат и полевое орудие на каждом.

— Немного больше, — поправил его Марсден. — И 5000 орудий разного калибра. Но он увел большую часть войск с побережья, оставив только резервистов.

— А сколько там резервистов, позвольте узнать, сэр?

— Тысяч сто или сто двадцать.

— Как раз столько могут забрать все достроенные суда. Вам не кажется странным такое совпадение, сэр?

— Все равно не верю, что Бони отважится воевать на два фронта, — упрямо заявил Марсден.

— Я тоже, сэр, но этого человека нельзя недооценивать. Пока мы начеку, он не сможет ничего предпринять, но стоит нам дать промашку, последствия не заставят себя ждать. А флот Вильнева — это козырной туз в рукаве у Бони, и мы не имеем права позволить ему достать и разыграть эту карту.

— Итак, капитан, — подытожил после продолжительной паузы мистер Марсден, — вы по-прежнему настаиваете, что у нас нет другого выхода, кроме как выманить и уничтожить франко-испанский флот?

— Точно так, сэр, — без колебаний ответил капитан.

— Надеюсь, вы отдаете отчет, что Вильневу сейчас уже известны все последние события в Европе, в частности, отъезд Бони в Эльзас?

— Разумеется, сэр.

— Тогда вы должны понимать, что он ни за что не поверит фальшивому приказу, если мы отправим его в том виде, в каком было задумано.

— Надо сделать так, чтобы поверил, сэр. Конечно, в первоначальном виде приказ может вызвать серьезные подозрения. Значит, необходимо придумать нечто такое, что усыпит эти подозрения, сэр.

— Согласен. Но что именно?

— У меня мелькнула одна идея, сэр… — нерешительно начал Хорнблоуэр.

— Продолжайте, — насторожился Марсден.

— Вам должно быть известно, сэр, что шведский король Густав Адольф [17], человек… с переменчивым складом ума и не отличающийся постоянством натуры…

— Вы хотите сказать, что иногда впадает в полный маразм, а в остальное время творит все, что взбредет в голову? — с беспощадной прямотой сформулировал Марсден мысль Хорнблоуэра.

— Сэр!.. — запротестовал было шокированный Горацио, как и большинство англичан, считавший недопустимым в разговоре даже намек на аналогичную душевную болезнь короля Великобритании Георга [18].

— А как еще прикажете о нем говорить? — удивился Марсден. — Да по нему давно Бедлам [19] плачет. Еще недавно он был лучшим другом Бони, потом разругался с ним и начал заигрывать с нами. Теперь же, по слухам, он торгуется с русскими и австрийцами за поддержку их в будущей кампании.

— Да, сэр, — кивнул Хорнблоуэр, — именно об этом я и собирался напомнить, но вы изложили мою мысль более чем исчерпывающе. Перейдем теперь к датчанам. Как известно, шведы всегда считали Данию чуть ли не одной из своих провинций. Так это или не совсем, но шведское влияние в этой стране чрезвычайно велико. Дания стремится к нейтралитету, хотя ее тянут на свою сторону те же русские и пруссаки…

— Дальше, прошу вас, капитан! — воскликнул Марсден. — Кажется, мне начинает нравиться ход ваших мыслей.

— Благодарю вас, сэр. Так вот, если мы напишем в послании, что в результате тайных дипломатических переговоров Наполеону удалось склонить к союзу Швецию и Данию, и объединенный флот обоих государств направлен в Ла-Манш с севера, чтобы блокировать Проливы во взаимодействии с Вильневым, он может клюнуть на этакую приманку. Одновременно можно отдать приказ блокирующей эскадре отойти от Кадиса. Французы решат, что ее отозвали в связи с появлением у английских берегов датско-шведского флота, и перестанут сомневаться.

Первый Секретарь долго молчал, время от времени бросая на капитана странные взгляды, причем трудно было понять, чего в них больше — восхищения, изумления или сомнения.

— Вы не находите, друг мой, — сказал он, наконец, обращаясь к мистеру Барроу, — что для человека, последние два года проведшего в открытом море, капитан на редкость основательно разбирается в тонкостях европейской политики?

— В самом деле, м-р Хорнблоуэр, — поддержал начальника Барроу, — откуда у вас такое знание обстановки? Насколько мне известно, даже газеты доходят до Ла-Маншской эскадры с месячным опозданием.

— Английские — да, сэр… — возразил Хорнблоуэр, — зато французские и бельгийские мне порой удается прочитать раньше, чем вам.

— Ну конечно! — хлопнул себя ладонью по лбу Барроу. — Вспомните еженедельные пакеты от Корнуоллиса, Генри. Мы тогда еще с вами шутили, что он, должно быть, каждый день отряжает специальную команду на берег для покупки свежих газет. Я только сейчас сообразил, что это вы добывали французскую прессу в таком количестве, капитан. Как вам это удавалось?

Хорнблоуэр позволил себе улыбнуться и даже отважился на шутку:

— Боюсь, джентльмены, министр финансов не одобрил бы мои методы, хотя газеты я действительно получал регулярно и в большом количестве. Вот только каждый номер обходился примерно в годовую подписку на какое-нибудь английское издание.