Четыре пера (ЛП) - Мейсон Альфред (версия книг TXT) 📗
— У складов, — сказал Тренч. Они нырнули в первый же переулок и, завернув за угол, увидели человека, принесшего спички.
— Меня зовут Абдул Кадер, — начал он без вступления. — Я здесь, чтобы устроить ваш побег. Но пока что бегство невозможно.
При этих словах Тренч покачнулся.
— Невозможно? — переспросил Фивершем.
— Да. Я привел в Умдурман трех верблюдов, два из них умерли. Эфенди в Суакине дал мне денег, но недостаточно. Я не смогу купить новых верблюдов, но если вы напишете эфенди, чтобы прислал мне двести фунтов, то я все подготовлю и вернусь через три месяца.
Тренч стоял спиной, так что Фивершем не видел его лица. От этого последнего удара судьбы его покинуло всё воодушевление. Правда открылась с ужасающей ясностью. Абдул Кадер не собирался рисковать своей жизнью; он будет ездить туда-сюда между Умдурманом и Суакином, пока Фивершем не перестанет писать письма, а Сатч платить деньги.
— Мне нечем писать, — сказал Фивершем, и Абдул Кадер снабдил их необходимым.
— Быстрее, — торопил он. — Пишите быстрее, чтобы нас не обнаружили.
И Фивершем написал. И хотя он сделал, как предложил Абдул, бесполезность письма была для него столь же очевидной, как и для Тренча.
— Вот письмо, — сказал он и передал его Абдулу, и взяв Тренча за руку, молча ушел.
Они вышли из переулка и снова оказались у большой глинобитной стены. Наступил закат. С левой стороны переливающимися огнями сверкала река. Здесь пробивался оливковый, там розовый, и вот снова сверкающий зеленый; над их головами взошли звезды, на востоке уже были сумерки; а за их спинами в городе варварски монотонно застучали барабаны. Оба они повесили головы, взглядом упираясь в землю. Надежде пришел конец, их охватило отчаяние. Фивершем не думал ни о каких соснах на холмах Суррея, а Тренч больне не боялся, что в его голове что-то перемкнет, и он превратится в безумца. Они шли медленно, как будто оковы стали в десять раз тяжелее, и без единого слова. В этом состоянии они не заметили, что другой араб повернулся и пошел вслед за ними, пока он не сказал:
— Верблюды в пустыне, в десяти милях к западу.
Но он проговорил это так тихо, а они пребывали в таком унынии, что не услышали его слова. Он повторил их, и Фивершем поднял взгляд. Очень медленно их смысл дошел до сознания Фивершема; он не сразу узнал человека, который их произнес.
— Абу Фатма! — сказал он.
— Тсс! — отозвался Абу Фатма. — Верблюды готовы.
— Сейчас?
— Сейчас.
Тренч с закрытыми глазами прислонился к стене, его лицо имело нездоровый вид. Казалось, он вот-вот упадет в обморок, и Фивершем взял его под руку.
— Это правда? — слабо спросил Тренч.
И не успел Фивершем ответить, Абу Фатма продолжил:
— Медленно идите вперед. Когда доберетесь до конца стены, уже стемнеет. Накиньте на голову покрывала и оберните кандалы тряпками, чтобы не звенели. Потом поворачивайте и возвращайтесь, подойдите к воде у складов. Я буду ждать там с человеком, который избавит вас от цепей. Но прикрывайте лица и не останавливайтесь. Он думает, что вы рабы.
С этими словами он незаметно передал им за спиной какое-то тряпье, когда они стояли рядом. Затем он повернулся и поспешил прочь. Очень медленно Фивершем и Тренч пошли вперед в направлении тюрьмы; сумерки окутали реку и длинную песчаную насыпь, окружающую их. Они присели, быстро обернули и закрепили тряпки вокруг своих цепей. На западе краски заката уже померкли, вокруг них сгустилась темнота. Они развернулись и пошли назад по той же дороге. Барабаны теперь гремели сильнее, а над стеной засверкал яркий свет. Когда они достигли кромки воды напротив складов, уже стемнело. Абу Фатма уже ждал вместе кузнецом. Без единого слова с них сбили кандалы.
— Пойдемте, — сказал Абу. — Ночь сегодня безлунная. Сколько пройдет времени прежде, чем обнаружат, что вы исчезли?
— Кто знает? Может, Идрис уже ищет нас. А может, не хватится до утра — узников много.
Они помчались по песчаному склону между кварталами разных племен, по узкой полоске города, затем по кладбищу. На дальнем краю кладбища стоял заброшенный дом, при их приближении в дверях появился человек и вошел внутрь.
— Ждите здесь, — сказал Абу Фатма и тоже вошел в дом. Через секунду оба вышли, ведя за собой верблюдов, и заставили животных опуститься на землю.
— Садитесь, — сказал Абу Фатма. — Обхватите его за шею.
— Я знаю, как надо, — ответил Тренч.
Фивершем устроился позади него, арабы сели на второго верблюда.
— Десять миль к западу, — сказал Абу Фатма и ударил верблюда пятками.
Огни позади стали тускнеть, барабанный бой затихал.
Глава тридцатая
С севера налетел резкий и холодный ветер. Обдуваемые им верблюды побежали быстрее.
— Быстрее, — сказал сквозь зубы Тренч. — Идрис может уже нас хватиться.
— Даже если и так, — ответил Фивершем, — ему нужно еще собрать людей для преследования, привести верблюдов, а уже темно.
Но несмотря на эти обнадеживающие слова, он снова и снова оборачивался в сторону огней Умдурмана. Он больше не слышал бой барабанов, и это утешало. Но сейчас они находились в царстве тишины, где можно перемещаться быстро, но бесшумно. Они не услышат галоп лошадей, который предупредит о преследователях.
Возможно, прямо сейчас солдаты-ансары скачут позади всего в тридцати шагах, и Фивершем напряг зрение, всматриваясь в темноту — не мелькнет ли белый тюрбан. Тренч, однако, не оглядывался. Он ехал стиснув зубы и смотрел только вперед. Но боялся он не меньше Фивершема. Даже сильнее, и он не смотрел в сторону Умдурмана, потому что не осмеливался, и хотя он смотрел прямо перед собой, видел он лишь узкие улочки оставшегося позади города и костры на перекрестках, и снующих туда-сюда людей между домами, в поисках двух сбежавших из «Дома камня» узников.
Однажды его внимание отвлек голос Фивершема, и он ответил, не поворачивая головы:
— Что такое?
— Я больше не вижу огней Умдурмана.
— Золотое светило закатилось? — бесстрастно ответил Тренч.
Фивершем не стал спрашивать, что означает эта аллюзия, а Тренч не пояснил. Но Фивершему подумалось, что эти слова хорошо описывают то, что он видел, когда отправился в свою миссию и теперь увидел снова, когда миссия подошла к концу. Больше они не говорили, пока из темноты не выступили две фигуры, прямо у ног верблюдов. Абу Фатма негромко вскрикнул:
— Инстанна!
Они остановили верблюдов и заставили их опуститься на колени.
— Новые верблюды здесь? — спросил Абу Фатма, и два человека исчезли на несколько минут и привели четырех верблюдов. Тем временем седла отстегнули и убрали с верблюдов Тренча и его спутника, приехавших из Умдурмана.
— Это хорошие верблюды? — спросил Фивершем, помогая закрепить седла на свежих.
— Из племени анафи, — ответил Абу Фатма. — Быстро! Быстро! — Он с беспокойством посмотрел на восток и прислушался.
— Оружие? — спросил Тенч. — У тебя есть оружие? Где оно?
И наклонился в поисках оружия.
— Секунду, — ответил Абу Фатма, но Тренч, похоже, не мог подождать и секунды. Казалось, он не так даже боялся быть схваченным, как хотел взять в руки оружие.
— Есть боеприпасы? — лихорадочно спросил он.
— Да, да, — отозвался Абу Фатма, — патроны, винтовки и револьверы.
Он отошел ярдов на двадцать от верблюдов — туда, где шуршала под ногами высокая пустынная трава. Остановился и начал копать мягкий песок руками.
— Вот, — сказал он.
Тренч бросился рядом с ним и начал разгребать песок обеими руками, с нечеловеческими подвываниями, как будто гончая на охоте. Фивершему его поведение показалось жутковатым — Тренч ползал по песку на коленях и быстро работал руками, как пес лапами, да еще поскуливал. На мгновение он превратился в животное. Через пару секунд Тренч наткнулся на винтовку и снова стал человеком. Он тихо поднялся с винтовкой в руках. Арабы тем временем выкопали патроны.
