Шпионские игры царя Бориса - Асе Ирена (читать бесплатно полные книги .txt) 📗
Арманд Скров отдал приказание служанке-эстонке, по-хозяйски похлопав на людях свою прислужницу и любовницу по упругой заднице. Казалось, что немолодому ратману доставляло удовольствие показывать знакомым, что эта юная еще девушка принадлежит ему.
Когда эстонка накрывала на стол, Тимофей не мог сообразить, что это за трапеза – то ли слишком поздний завтрак, то ли слишком ранний обед. Но в любом случае, стол у Арманда Скрова, как всегда, был хорош: отменный луковый клопс из свинины, говяжьи языки холодного копчения, фаршированная щука, зелень, заморские фрукты – апельсины и ананас, легкое, не кружащее голову, пиво.
Только начав есть, Тимофей сообразил, что насыщается он один, а его собеседники уже позавтракали и деликатно ждут, когда гость с русского берега Наровы утолит голод и согреется. Сказал вежливо:
– Может быть, я пока доем, а вы изложите суть дела, господин офицер. Государь всея Руси встревожен вашим сообщением о том, что вы хотели бы вернуться на Родину? Не обидели ли вас чем? Или ваши услуги плохо оплачиваются?
Задав вопрос, Тимофей спокойно отправил в рот большой кусок говяжьего языка. А Конрад Буссов со вздохом пояснил:
– Что вы! Я понимаю, в Московии меня уважают, ваш государь весьма щедр ко мне.
Тимофей сосредоточенно ел луковый клопс. Видя, что рот собеседника занят, Конрад Буссов продолжил:
– Вы хотите знать, почему я стал думать об отъезде домой? Наше с вами дело затянулось, обстоятельства складываются против нас, а тайну невозможно хранить вечно. Поймите меня, я говорю всё, как есть. Быть может, если бы я родился русским, я готов был бы с легкостью отдать свою жизнь, рискуя, ради присоединения Ливонии к России. Кстати, я никогда не стал бы поддерживать дело королевича Густава, если бы не видел, что оно выгодно для моих соотечественников-немцев из ливонских городов. Но я всего лишь наемник, служащий царю за деньги. И не скрою, нынче готов разорвать этот контракт. Ведь если я не уеду из Ливонии, то, возможно, вскоре мне придется бежать отсюда. И неизвестно, окажется ли бегство удачным. Я оказался тайным врагом и шведов и поляков, ведущих войну друг с другом. И те и другие могут повесить меня. Я – простой офицер, без поместий и больших средств, не знаю, наймет ли меня кто-либо в родной Германии. Но я ответственен перед своей семьей. Вокруг – польские и шведские земли. Куда мне бежать в случае опасности?
– На Русь, – лаконично произнес Тимофей и деловито занялся куском фаршированной щуки.
– Но что меня ждет на Руси?
Тимофей жевал рыбу, воцарилась пауза. Запив съеденное добрым глотком пива, Выходец пояснил:
– Разве мало знающих иноземцев служат сейчас на Руси?! Только совсем недавно капитан Жак Маржерет стал командовать отрядом иноземцев. Руси нужны знающие военные, а страна моя велика и обильна. Государь всея Руси просил передать тебе, Конрад Буссов, коли приедешь ты служить в Москву, царь Борис пожалует тебе поместье со ста крестьянами и жалованье в 50 рублей в год. От себя к словам царским добавлю: в Москве в армии царя Бориса уже служат многие сотни иноземцев. Немцы живут в Немецкой слободе по своим собственным законам, там есть лютеранская церковь, при ней немецкая школа для детей. Ты будешь получать жалованье, а из поместья тебе станут присылать еду, дрова, ткани и другие припасы. Недавно в Москву приехала группа дворян из Ливонии, обиженная польским королем и не пожелавшая служить шведам. Знаешь, что сказал им великий государь? – «Очень сожалеем, что вы своими выгнаны, и всех животов лишились, но не печальтесь, мы дадим вам землю, людей и слуг, будем водить вас в шелку и золоте, кошельки ваши наполним деньгами…».
У Конрада Буссова захватило дух. Хоть и выдавал он себя в Лифляндии за дворянина, но на самом деле уроженец крошечного Люнебургского княжества был лишь сыном пастора. А в Московии его не только готовы были признавать дворянином, царь наделял его имением. Офицер сделал добрый глоток пива и сказал:
– Я согласен. Ведь к тому же так я устрою судьбу дочери.
– Дочери?
– Недавно через Ригу проезжал молодой пастор Мартин Бер. Ему удалось получить место в той самой лютеранской церкви в Москве, о которой вы говорили. Место хорошее, ибо над пастором нет начальника в виде епископа. А у меня есть дочь на выданье. В Риге пастор и она явно испытывали симпатию друг к другу. Но Бер откровенно сказал мне: «Кем я могу быть в Риге? Пастором без места? Вам нужен такой зять?». Мы поняли друг друга и развели руками. Теперь же я рад, что смогу поехать в Москву. И ради того, чтобы обеспечить свое будущее, готов рисковать здесь.
– Что скажете, ратман?
Выходец имел в виду, что Арманд Скров может высказаться по поводу решения офицера, и надеялся, что член магистрата одобрит выбор Буссова. Но собеседник понял его по-своему:
– А мне некуда бежать! Только Нарва – мое Отечество. Мои предки приехали в Эстляндию сотни лет назад и в Германии я – чужой. Но я чужой и тогда, когда отъеду на пять миль от Нарвы. Ибо меня будут окружать эсты. Да, они придерживаются одной веры со мной, я даже сплю со своей служанкой, а в молодости не раз задирал юбки другим женщинам эстов. У меня нет никаких предубеждений против них, но они – иные. И только в Нарве я чувствую себя дома. Поэтому я готов рискнуть. Я помню, как благоденствовал мой город под властью царя Ивана Грозного. Нам дали возможность жить, как мы хотим, и русские стрельцы лишь защищали наш выбор. Никто не опасался, что его насильно обратят в католичество, торговля процветала…
Неожиданно Конрад Буссов сказал:
– Я слышал, что герцог Карл заявил своим послам, которых он отослал в Москву, что при вступлении на престол он дал клятву сохранять шведские владения и не может отдать город русским. Он может лишь обменять его на русские города Корелу и Орешек. Но с условием, что торговля будет идти не через Нарву, а только через Таллинн!
– Но тогда мой город захиреет!
– Думаю, герцог Карл специально сделал такое предложение, зная, что царь отклонит его, но не сможет обвинить Швецию в неуступчивости, – пояснил Буссов.
– А откуда вы вообще всё это знаете? И как вы могли добраться до Нарвы? Вы, офицер армии польского короля, находитесь в шведском городе! И не проявляете никакого беспокойства.
– А шведы знают, что я здесь.
Тимофей Выходец замер. А Буссов невозмутимо пояснил:
– Я специально приехал договариваться с ними. Польская армия на юге, шведы уже заняли Пернов и продвигаются к лифляндскому Дерпту. В самом городе произошло восстание, горожане не впустили в город польский гарнизон, а значит шведы займут Дерпт без боя.
Буссов объяснял ситуацию, а Выходец старательно запоминал то, что говорил офицер.
– Итак, шведы скоро займут почти всю Лифляндию. И я, если хочу остаться здесь при деле и иметь влияние, должен перейти на их сторону. Шведы пообещали сделать меня комендантом Мариенбурга. А значит, если Государю всея Руси понадобится, я смогу передать сию крепость русской армии в любое время!
Вечером, в полной темноте Тимофей Выходец нашел в камышах свою лодку и торопливо поплыл к русскому берегу реки Наровы. Приласкать легкомысленную Анну ему так и не довелось. А ночью вместо плотской любви он занимался совсем иным делом – из Ивангородского замка писал письмо царю Борису. Этот доклад Выходца сохранился для истории. Кстати, в нем Тимофей, купец до мозга костей, не без сожаления писал: «А в Ругодив твоих государевых торговых людей ругодивский воевода не пускает… и товаров из-за реки вывести не дал, и торговли, государь, нет». Не было ее и в Пскове, откуда изгнали в качестве ответной меры таллиннских купцов…
На такие деньги в то время можно было каждую неделю покупать по корове. – Прим. авторов.
Цитата подлинная. – Прим. авторов.
Глава 24. Город для принца
В середине июля 1601 года небо над Москвой постоянно было покрыто тучами. В городе беспрерывно шли дожди. Катарине Котор не хотелось выходить из дому: на улице холодно, мокро, грязно, а в их жилище царит великолепие, к которому она за полгода жизни в столице России так и не смогла привыкнуть. Еще когда принц Густав въехал в Москву, Борис Годунов одарил его по-царски: прекрасный терем, великолепные скакуны, обилие дорогой посуды… Бывшая жена данцигского мещанина одевалась в наряды из расшитой золотом парчи, тончайшего персидского шелка, роскошного бархата, носила ожерелье из огромных жемчужин и увесистую золотую цепь (вскоре тяжелая цепь Катарине надоела и она спрятала ее в ларец из слоновой кости). Казалось, у Катарины есть всё, о чем только можно мечтать: любящий ее принц, огромные богатства, сколько угодно денег (когда Густав приехал в Москву, государь подарил ему фантастическую по тем временам сумму – десять тысяч рублей. Так как принц интересовался наукой больше, чем хозяйством, то он тут же передал все деньги своей «второй половине»).
