Шпионские игры царя Бориса - Асе Ирена (читать бесплатно полные книги .txt) 📗
Тимофей не готов был признаться даже самому себе, что истинная причина его добровольного отказа от свидания с любовницей не в этом. Всё чаще вспоминал он русскую женщину Машу, одиноко жившую в городе Риге. И хотя, будучи еще не старым и крепким мужиком, он, как и положено, испытывал плотские желания, но даже с красивой и бойкой прачкой Прасковьей, которая услаждала его по ночам в Пскове за то, что дарил ей дорогие подарки, он встречался теперь довольно редко. И ведь умом понимал, что Анна более страстна и приятна в постели, а Прасковья моложе и красивее трактирщицы Марии (да и обаятельная, фривольная Анна, пожалуй, выглядела бы на улице более приметно; на нее, а не на скромницу Машу, заглядывались бы мужчины, поставь их рядом). Но словно околдовала Выходца рижанка! О чем он предпочитал не думать: встретились, разошлись, что у них еще может быть общего с этой лифляндкой? А раз, кроме редких ночных ласк, больше ничего не ожидается, то нечего и голову себе морочить.
«Как только торговля между Московией и Швецией возобновится, надо будет, не таясь, поехать в Нарву и встретиться с Аннушкой», – словно споря с самим собой, решил Тимофей.
Легка на помине! По улице, словно прочитав мысли Тимофея Выходца, шла с корзинкой в руках жена нарвского купца Анна. Шла, слегка покачивая бедрами. Вроде бы и не нарушала ее походка правил приличия, но все мужчины на улице смотрели только на нее, и завидовали в тот момент ее богатому мужу, оптовому торговцу мехами Фридриху. Молодой и, видно, неопытный в амурных делах стражник Эрих, желая обратить на себя внимание черноволосой красавицы, вежливо спросил:
– Фрау Анна, вы на базар, покупать еду, чтобы приготовить обед Фридриху?
В небольшом, в сущности, городке, почти все знали друг друга по имени.
– Нет, Эрих. Я одна, совсем одна, – томным голосом ответила обаятельная женщина. – Мой супруг поехал по имениям, скупать меха у местных дворян. Хочет заключить хоть какие-то сделки, ведь русским запрещено везти меха в Нарву. И для кого мне готовить обед?
Анна так лукаво задала этот вопрос и так взглянула на Эриха, что юный стражник просто покраснел, хотя формально в словах супруги торговца не было и намека на фривольность.
Анна равнодушно посмотрела на стоявшего рядом незнакомого приказчика.
– Кто это рядом с тобой, Эрих?
– Это приказчик Карл. Он приехал из Вендена.
Купец Выходец с огромным трудом сохранял невозмутимое выражение лица. Причем, отнюдь не страстное желание при виде красавицы Анны, а страх испытывал он в тот момент.
«Как нелепо было бы погибнуть из-за страстной любовницы! – думал он. – Если она сейчас узнает меня, то невольно может выдать, что мы знакомы, пусть даже при этом откроется ее блуд. Я же никак не смогу объяснить, почему эта женщина называет приказчика Карла Тимотеусом. Неужели придется мудреным ударом тэйквондо, коему некогда обучил меня живший среди китайцев дядя Федор, уложить стражника Эриха на землю и быстро бежать из города?!»
Но женщина, видимо, не признала в нем своего мужчину. А после слов Эриха, Анна окончательно утратила интерес к какому-то приказчику, чье лицо почему-то показалось ей знакомым. И приказчик, и рядовой стражник были ей совсем не интересны.
Выходец усмехнулся про себя, вспомнив, как он в первый и в последний раз попытался подарить ей кольцо с бриллиантом. Его притягательная любовница с циничной иронией отвергла дар. Возражение ее оказалось лаконичным:
– И что я, по-твоему, скажу мужу? Что он хоть он и рогоносец, но это повышает благосостояние семьи не хуже его оптовой торговли?
Не нужны были черноволосой горожанке от ее мужчин ни подарки, ни деньги, и, в сущности, этой блуднице должно было быть абсолютно все равно, кем является ее любовник, если пригож, да ночами хорош. Но Анна отличалась очень своеобразным честолюбием и, кружа головы всем, готова была допустить до себя только дворянина или представителя купеческой элиты. В первый раз, когда Тимофей пришел к ней домой, Анна играла с ним, как кошка с мышкой; вела себя весьма фривольно, но завалить себя на постель не давала, допытывалась, что он из себя представляет. Тимофей долго и вдохновенно сочинял, что он – богатейший купец Пскова, что приехал с небольшим – всего из нескольких телег обозом лишь потому, что разумен и, образно говоря, никогда не кладет все яйца в одну корзину. Долго расписывал он свое богатство, горько сожалея о том, что не может сказать о главном. О том, что знают его имя не только в Пскове, но и в Посольском приказе в Москве, что в переписке он с самим Государем всея Руси. Знал, что никогда не скажет об этом в Нарве, но как тяжело было молчать! Обуреваемый страстным желанием, купец работал языком, расписывая свое богатство и влияние, пока Анна с очаровательной улыбкой не произнесла:
– А еще у тебя в Пскове есть трехэтажный каменный дом, персидский жеребец, и два бочонка с золотом, зарытых в саду.
Уловив иронию в ее голосе, Тимофей сконфуженно замолчал. Впервые в жизни потерпел он неудачу, добиваясь женщины. И в тот момент, когда собрался было встать и уйти, чтобы не видеть ее, рядом – желанную и недоступную, – гордая Анна вдруг проворно скинула с себя платье, под которым ничего не было. Не успел Тимофей и глазом моргнуть, как купеческая жена уже стояла перед ним при свете дня полностью обнаженная, позволяя иноземцу любоваться своим совершенным телом. Дав ошеломленному Тимофею наглядеться на себя, сказала с легкой насмешкой в голосе:
– Понравилось мне то, что никто еще так старательно не врал, чтобы меня добиться. Значит, сильно тебе желанна. Утром, на молитве, поблагодаришь Господа за то, что допустила я тебя до себя. Ну, не стой же столбом, приступай к тому, за чем пришел!
И началась тогда упоительная ночь…
Быть может, и узнала бы в то утро Анна Тимофея и выдала бы его удивленным вопросом, для чего это он нарядился в немецкое платье? Однако человек в простой одежде приказчика был ей настолько неинтересен, что Анна смотрела на Тимофея, но не обращала внимания на то, кто перед ней. Равнодушно повернула она голову и, слегка покачивая бедрами, пошла по улице – притягательная, но кроме мужа, ни для кого из нарвских мужчин недоступная. Понимала прекрасно, что если заведет любовника в родном городе, то дальше всё пойдет по поговорке: шила в мешке не утаишь. И предпочитала быть для земляков первой красавицей – гордой, греховно желанной и неприступной, а сладость любовную от других мужчин в строжайшей тайне получать.
Уже потом, обдумав в спокойной обстановке происшедшее, Тимофей понял, что всю жизнь будет гадать: то ли Анна в упор не узнала его (а так, скорее всего, и было), то ли она столь великая актриса, что ни намеком, ни взглядом не выдала своего удивления, чтобы не показать свое знакомство с любовником.
В то утро появление любовницы у городских ворот настолько выбило Тимофея Выходца из колеи, что он даже бдительность подрастерял. И вздрогнул от неожиданности, когда кто-то сзади хлопнул его по плечу, пока Тимофей вместе с Эрихом смотрел вслед уходившей Анне. Нервное напряжение дало себя знать, разведчик, еще не обернувшись, резким движением сбросил руку.
– Карл, что с тобой? – прозвучал вопрос. – Почему ты стал таким нервным, неужели дорога из Вендена в военное время оказалась столь тяжелой?
Городской стражник слышал, как член нарвского магистрата Арманд Скров недовольно выговаривал иногороднему приказчику:
– Я заждался твоего приезда, мои деньги лежат мертвым грузом, вместо того, чтобы приносить прибыль. Что ты стоишь под дождем, пойдем поскорее, обговорим наши дела. Иди за мной!
Через пару минут, когда они вошли в богатый дом ратмана – и остались наедине, Скров тихонько сказал с легкой иронией:
– Надеюсь, я не очень раскомандовался… господин приказчик?
– Я только купец, а вы – член городского магистрата. Так что были в своем праве, – польстил собеседнику Тимофей.
Мужчины прошли в гостиную, где их уже ждал офицер, о котором говорил Выходцу князь Буйносов-Ростовский. Тепло, словно старому знакомому, улыбнулся русскому разведчику Конрад Буссов.
